нервно переспросил Франсуа:
— Когда он умер? Вы спросили, слышал ли я выстрел. Значит…
— Как только вы позвонили, господин комиссар. Господин Мезьер пошел открыть вам. До этого мы все втроем были в гостиной, я еще звонил оттуда в полицию.
— А его сестра? — спросил Флесуа. — Мне передали, ее убили ножом.
— Да. Ножом… как мадемуазель Клодетту.
— Она в своей комнате?
— Нет… на чердаке.
— На чердаке?
— Да, господин комиссар… Дело в том, что мы с Маргаритой собирались уезжать… Вот я и поднялся за чемоданом на чердак…
— Пошли! — перебил его Флесуа.
Франсуа посмотрел на жену, заколебался. Но, может, присутствие полицейского оградит их от опасности? Он поднялся на крыльцо, комиссар за ним.
— Тело сестры нашли вы? — снова заговорил Флесуа, когда они подошли к лестнице.
— Да, господин комиссар. Мы собирались на автобус. Но не хватило одного чемодана. Я решил поискать на чердаке.
— Иначе говоря, если бы не эта случайность, вы с женой уехали бы, ничего не подозревая о случившемся. И Сильвен Мезьер умер бы без свидетелей.
Франсуа остановился.
— Точно, так и есть.
Комиссар подтолкнул его.
— Да идите же! За вами на чердак поднялась ваша жена… и господин Мезьер.
— Конечно.
— А господин Фомбье?
— Ах он… Он уехал еще рано утром.
— Раньше, чем обычно?
— Да… гораздо раньше.
Голос старика слегка дрогнул.
— Значит, он абсолютно не в курсе… Как в тот раз, когда убили его падчерицу.
— Я хотел ему позвонить. Но господин Сильвен сказал, что лучше дождаться вас.
Они добрались до третьего этажа. Флесуа остановился на пороге и, прежде чем войти, несколько раз внимательно обвел взглядом весь чердак. Франсуа так и остался на пороге.
— Скорее всего, это то самое оружие, которым была убита Клодетта Денизо, — заметил спокойно Флесуа.
— Я тоже сразу же так подумал… И жена, и господин Мезьер.
— Нож из дома? С кухни?
— Нет. Я его прежде не видел.
— Впрочем, таким разрезают страницы. Кустарного изготовления.
Флесуа наклонился и обошел труп вокруг.
— В любом случае убийца не дрогнул… По самую рукоять… Потому и крови нет. Как пробкой заткнул. Жаль!
— Жаль? — эхом откликнулся Франсуа.
— Да. Жаль. Пятна крови — важные улики. Правда, здесь и так улик хватает.
Он указал на ноги покойной, на пол, покрытый толстым слоем пыли, на котором четко виднелось множество следов.
— Где здесь следы ее туфель? Нету, не так ли? А ведь резиновые подошвы отпечатываются очень четко.
— Ну и что?
Флесуа с гримасой боли выпрямил наконец спину.
— Очень просто. Преступление совершено не здесь. Убийца просто перенес сюда тело. Отведите меня в комнату убитой.
Они спустились на этаж, и Флесуа снова застыл на пороге.
Все в комнате было в порядке, кровать не разобрана. На маленьком столике лежал несессер, перевязанная бечевкой картонка и замшевая, с серебряным замком сумочка Симоны.
— Господин Мезьер с сестрой тоже собирались уезжать… Наверное, вы видели внизу их чемодан, — сказал Франсуа, проследив за взглядом комиссара.
Флесуа кивнул. Он склонился над кроватью, потом над каждым стулом, наконец, над полом. Словно рыбу в реке высматривал.
— Похоже, что преступление совершено не здесь. Остальные комнаты осмотрю потом. А сейчас давайте спустимся!
Он взял сумочку Симоны, быстро посмотрел, что в ней, и сунул себе под мышку.
— Зачем этих-то двоих убивать понадобилось? Они же не члены семьи, в игре не участвовали… Разве что предположить… Черт побери! Я начинаю думать, что мы все сели в лужу — все, как один.
Маргарита сидела с потерянным видом на том же месте. За то время, что мужчин не было, она даже не шелохнулась. И вздрогнула всем телом, когда в подол ей шлепнулась сумка, которую Флесуа выпустил из рук. Полицейский перепрыгнул ручеек крови, взял труп за плечо и перевернул его. Рука Сильвена скользнула на землю. В ладони был зажат револьвер. Флесуа присвистнул. Старики невольно вытянули шеи.
— Мой Бог! — вскрикнула Маргарита.
Флесуа аккуратно ухватил оружие за дуло и вытащил из пальцев мертвеца. Это был револьвер мало распространенной модели, почти игрушка, на ручке — инкрустация из слоновой кости: клевер с четырьмя листьями. Из внутреннего кармана пиджака выскользнул бумажник. Комиссар поднял его, потом снова вложил оружие в руку Сильвена, согнул ее в локте и вернул телу первоначальное положение. Выпрямляясь, он встретился взглядом со старухой, в глазах ее уже был не страх, а только удивление и мучительное недоумение.
— Теперь ясно, а?
Флесуа достал портсигар, чиркнул спичкой, но она тут же погасла. Чиркнул другой, прикрыл огонек от ветра ладонями.
— Ну и ветер! Ничего странного, что я с дороги не слышал выстрела.
Он зашагал от угла дома к кустам сирени. На ходу раскрыл бумажник Сильвена, вытащил какие-то документы, стал перелистывать. И вдруг резко остановился спиной к старым слугам, и они услышали, как он воскликнул: «Ах, черт побери!»
Мгновение Флесуа стоял неподвижно, потом продолжил свою размеренную прогулку, все больше и больше замедляя шаг. Теперь он словно успокоился, стал уверенней. Гораздо уверенней, чем когда вел те, предыдущие расследования. Он вдруг зевнул, и сигарета упала, оставив на пиджаке россыпь искр. Он небрежно и неторопливо загасил их и снова зевнул. Потом, прижав ладонь к желудку, подошел к растерянным старикам.
— Нельзя ли чашечку чего-нибудь горячего… и кусок хлеба? Я не успел позавтракать. А тут, видите…
Последние следы страха слетели с лиц супругов. Они оба громко, с облегчением вздохнули. Впервые за многие месяцы, за годы, с самого… дня гибели Робера Денизо они чувствовали себя в безопасности, спокойно. Такое чудо трудно было объяснить одной лишь невозмутимостью комиссара, его милым, благодушным тоном, как бы умиротворяюще они ни действовали. Ведь во время прошлых расследований его присутствие, напротив, усиливало, а не рассеивало тревогу. Значит, было что-то еще. Может, непривычный блеск в глазах толстяка, уверенность, сквозившая в мелких чертах его лица? Или, скорее, ликующее выражение, с которым он поглаживал любовно прижатый к груди бумажник? Слугам показалось, что на поместье дохнуло чистым, свежим воздухом. Еще немного — и они бы забыли о новых покойниках, как на время забыл о них проголодавшийся комиссар.
Франсуа взял жену за руку, помог ей подняться, и они все втроем вошли в дом.
— Я сейчас быстро согрею кофе с молоком, — говорила Маргарита. — Есть масло, мед.
— Давайте мед.
— Варенье разное.
— Хватит и этого.
Франсуа первым влетел в столовую и бросился искать в буфете яркую скатерть. А Маргарита уже орудовала на кухне.
Флесуа забрал у служанки сумку Симоны и небрежно кинул ее на стол, рядом с бумажником, а сам обвел внимательным взглядом стены.
