— Вы льстите мне, — ответила я застенчиво. — Да и у госпожи вашей жены наверняка есть такие таланты, о которых я и не знаю. Все люди ценны по-своему.
— Нет, определенно, в обвинениях в колдовстве есть толика правды! — не унимался восторженный зритель. — Это… невероятно! Это магия!
— А вот тут поосторожнее, — засмеялась я, ловко орудуя ложкой и помешивая соус с трюфелями. — Это сомнительный комплимент, а инквизитор все еще тут!
Гости мои засмеялись над этой немудреной шуткой, и инквизитор тоже.
— Право же, Мари, — весело сказал он. — Не держите меня за бездушного и безмозглого чурбана. Я и сам в восторге оттого, как вы ловко все это делаете. И от того, как у вас тут все обустроено — тоже. Вы действительно отличная хозяйка, умелая, рачительная и аккуратная.
Я улыбнулась, взбивая венчиком подогретые белые и густые жирные сливки, прежде чем вылить их в картофельное пюре, которое должно быть нежным и воздушным, как первый снег.
В нем уже сияла золотая лужица растопленного сливочного маслица. И туда же я отправила пару свежих яиц, взбив все это венчиком. Пюре вышло как облачко.
Мелко порезанной свежей зеленью я украсила его. Бибби меж тем доставала из печи свежеиспеченные булки. Я оторвала горбушку от одного хлеба, обжигающе-горячего, проверяя, готов ли. И он одуряюще запах, тая тонкой струйкой душистого пара. Мякиш был словно вата, ноздреватый, белый.
Разумеется, во время готовки я все пробовала. На соль, на перец. На готовность. На консистенцию. И, разумеется, осталась жива и здорова, что здорово приободрило моих гостей.
Ароматы носились в воздухе просто волшебные, и те, кто был призван чтобы судить меня, здорово рассчитывали, что им тоже удастся хорошо пообедать.
— Прошу к столу, господа! — пригласила, наконец, я, указав на стол, который мои расторопные помощницы накрыли свежей льняной скатертью.
— Я первый, если позволите, — произнес инквизитор. — Ведь, как вы помните, мы тут для того, чтоб проверить, ядовиты ли те клубни, что госпожа Мари обратила в это прекрасное и нежное блюдо, или нет.
— Да вы истинный смельчак, Эван! —воскликнул градоначальник.
— Во всем, что касается вкусной еды — да! — весело произнес инквизитор, усаживаясь на предложенное ему место и взяв в руки вилку.
Эван.
Вот как его зовут.
Я повторила несколько раз его имя про себя, удивляясь тому, как мне нравится его звучание. А он метнул на меня один из своих быстрых и пронзительных взглядов.
Вот и познакомились…
Я аккуратно наложила ему пюре, серебристой двузубой вилкой наколола в горячем котелке с булькающей подливкой кусок кролика, добавила немного грибов на тарелку и подала инквизитору.
Бибби ему принесла свежую салфетку, он важно устроил ее, расправил на груди, и придвинул к себе тарелку.
— Волшебно! — с удовольствием произнес он, принюхиваясь к аромату. — Ну, что же вы, Мари? Присаживайтесь! Надеюсь, вы помните наш уговор: обедаем мы с вами, чтоб всех убедить, что вы не отравительница. А ваши верные помощницы пусть нам прислуживают!
Я чуть усмехнулась; это же почти приглашение в ресторан! Правда, за мой счет, но, думаю, многие дамы заплатили бы несравнимо больше, чтоб инквизитор с ними отобедал.
Так что я не стала упрямиться и просто присела за стол рядом напротив него.
— Бибби, — негромко велела я, — подай и мне еду.
Неспешно я расправила поданную мне салфетку на коленях, взяла в руки столовые приборы, и под пристальным взглядом инквизитора отрезала кусочек мяса. Сказать, что он был изумлен моими манерами, моим умением вести себя за столом — значит, ничего не сказать. Да, я умею пользоваться ножом и вилкой! Так что подбери свои глаза со стола и вставь их обратно, Эван!
Мясо было невероятно нежным. Так и таяло во рту. Да и пюре удалось на славу. После горелой, полусырой тюремной каши это была просто пища богов, и я с трудом сдерживалась, чтоб не налететь и не слопать все сразу, да еще и тарелку облизать.
Я старалась есть неторопливо и с достоинством, но все же голод давал о себе знать. Я ела чуть более жадно, чем это было прилично, и инквизитор, поглядывая на меня, чуть посмеивался.
— Ну же, господа, — позвал он насмешливо наблюдающих за моей трапезой людей. — Это, право же, очень вкусно. Присоединяйтесь!
— А вы уверены, господин инквизитор, — с сомнением в голосе произнес мэр, у которого уже слюнки текли, — что это действительно безопасно и не ядовито?
— Я же говорил, — ответил инквизитор, наливая себе соуса с трюфелями на мясо, — что уже ужинал тут. И более того, — он хитро улыбнулся, отправляя в рот следующий кусочек мяса, — удивленный местной кухней, я даже проследил за тем, как это все готовится.
— Ах, хитрец! — вскричал мэр обрадованно, торопливо усаживаясь за стол. — Ты вы знали, что это безопасно?
— Разумеется, — ласковым голосом ответил инквизитор. — Иначе я не позволил бы себе подвергать жизни стольких уважаемых людей опасности.
Он небрежно достал из кармана золотую монету и щелчком отправил ее Бибби. Та поймала деньги на лету.
— Милая, принеси-ка нам вина, — велел он.
— Будет исполнено, ваша милость! — Бибби присела в торопливом реверансе и со всех ног бросилась исполнять его приказ.
Я уж было поднялась, чтобы обслужить гостей, располагающихся за столом, но инквизитор жестом меня остановил.
— Нет-нет, Мари, — мягко произнес он, глядя на меня все тем же ласковым, нежным взглядом, — побудьте с нами. Считайте, я пригласил вас… провести сегодняшний вечер со мной. А этих господ пусть обслужит ваша помощница, Ханна.
Я не смогла скрыть улыбки.
— Хорошо, будь по-вашему, — ответила я весело. — Ханна, подай нашим гостям угощение!
Ханну дважды просить было не нужно.
Она расставила тарелки с угощением так ловко, что и
