извне. Вас грамотно подставили с её помощью. В «кассе» есть миллион?
Михаил Сергеевич автоматически кивнул, понурив голову.
— И что мне делать? — в его голосе звучала боль, тоска и безысходность.
Тут интуиция Кравцова заиграла всеми красками. Он понял, что если Березинского подставляют, то делают это в обход «старших товарищей». Иначе, у них появились бы доказательства привязанности супругов в первую очередь, а не сообщение, присланное Михаилу Сергеевичу. И никто бы не стал учинять проверку, а сразу перешли бы к действиям.
— Ровным счётом — ничего, — Сергей взглянул на светящиеся окна своей квартиры. — А лучше, сейчас позвоните посреднику, и расскажите о похищении. Только, — он увидел негодующие выражение лица Березинского и поспешил добавить, — скажите, что видите в этом покушение на всю цепочку. Мол, это какой-то блеф, розыгрыш и подстава. В общем, есть опасность утечки информации.
— А Леночка! — вскрикнул Михаил Сергеевич.
— Ей ничего не грозит, я думаю.«Старшие» нажмут на рычаги, проверяя связанных с вами по цепочке, и её отпустят. Может быть, вколют какую-то гадость, но до полуночи она придёт домой. Озябшая, голодная, испуганная, но придёт. Её смерть невыгодна. А вот домработницу...
Кравцов тихо щёлкнул пальцами, и задумчиво почесал ухо.
— Скорее всего, кто-то хочет занять ваше место. И для этого старается вас скомпрометировать в глазах «старших». Это нехороший знак, Михаил Сергеевич. Вряд ли от вас отстанут при любом раскладе. Так что, когда всё закончится, постарайтесь тихо уйти на покой.
— Как же так?! — Березинский чуть не расплакался.
— Это, всего лишь, мои предположения, но они небезосновательны. Домработницу незаметно «прикармливали», а потом попросили понаблюдать за вами. Зацепиться за любую мелочь. Подумайте, что могло вас выдать. Какой-то жест, фото, совместное посещение...
— Лена беременна, — глухо ответил Березинский. — Наверное, мы не смогли это скрыть.
Кравцов вздохнул.
— Я сделал, всё что смог. Прощайте, Михаил Сергеевич.
Интуиция Сергея «работала» не часто. Только тогда, когда его рассуждения заходили в тупик. Будто кто-то начинал разговаривать с ним, подсказывать ходы и заставлял обращать внимание на мельчайшие детали, подсовывая их в места противоречий.
Кравцов, сидя рядом с Миром в кабине планетолёта, только и успевал считать эти самые противоречия, и не находил ответов. Не сходилось ничего. А главное — он никак не мог понять мотивов действий «преступника», и это его злило.
Он успел привыкнуть к тому, что люди будущего мыслят по-другому. У них другие ценности, и другие приоритеты. Сергей это отчетливо понял и принял. Ему было не за что ухватиться, чтобы раскрутить «клубок», из которого не торчало ни одной нитки, за которую он бы смог потянуть.
Сергей чувствовал, что ниточка где-то рядом, и спрятана не в мышлении людей будущего, а в их действиях. Что они «залезли» явно не туда в своём стремлении. Но вот куда?! Кравцов не находил ответа, и очень злился на себя, потому что все их действия были на виду...
Стоп!
Не все. Том Хэлп проводил эксперимент, но никто не знает, в чём он заключался. Никто, кроме Сэма Аарона не видел, что это был за эксперимент. По словам Шторма — он был связан с артефактом, и отправкой его в прошлое, но... из прошлого, кроме самого Кравцова, никто не приходил. Это, в принципе, доказано. Тогда кто же?!
Сергей гневно рыкнул, чем вызвал у Шторма удивление.
— Что такое?! — пилотируемый Миром планетолёт подлетал к зданию лаборатории. — Ты что рычишь?
— Это я так себя ругаю.
— Ругаешь?! Зачем?
— Чтобы думалось лучше, — отмахнулся Кравцов и сосредоточился на осмотре здания. — В лаборатории, кроме Лиры, кто-то ещё есть?
— Не знаю, — Шторм мягко посадил машину на площадке, быстрым тычком пальца в потолочный экран выключил двигатели. — Что делаем?
— Идём внутрь, — Сергей выскочил из кабины, и встал, соображая. — Слушай, у тебя есть какое-нибудь оружие?
— Зачем?! — остолбенел Мир, явно не ожидая такого вопроса.
— А, вдруг, на нас кто-то нападёт, — предположил Кравцов. — Ты хоть владеешь приёмчиками, а вот я совершенно безоружен.
Шторм по-доброму усмехнулся.
— Я спасу тебя, напарник. Если что, то вызову бригаду спасателей.
— Ну, спасибо, напарник, — скривил губы Сергей. — Утешил. Ладно, пошли...
Мир без опаски, широким шагом направился внутрь здания.
— Ты что творишь?! — догнал его Кравцов и дернул за руку, останавливая. Шторм недоуменно уставился на напарника. — Входить надо по-тихому, — пояснил Сергей шепотом. — Осторожно.
— Зачем?! — так же, шепотом спросил Мир, выпучивая глаза. — Лира могла не заметить моего вызова, увлекшись исследованием.
Затем, улыбнувшись, добавил нормальным голосом.
— Да мало ли чего она тут исследует. Пойдём уже...
Парочку встретил полутёмный коридор. Только таблички на дверях в виде небольших экранов светились голубыми символами, создавая атмосферу таинственности. Мир приложил палец к прибору на стене и, тут же, коридор озарил яркий свет множества потолочных светильников. Шторм постоял ещё некоторое время, потом глухо обронив: «странно...», бросился бегом по коридору.
Дверь в лабораторию была приоткрыта, буквально на сантиметр. Кравцов на бегу показал на неё пальцем и Мир, резко ускорившись, подбежал и толкнул дверь в сторону, расширяя проход.
Сергей увидел столы, приборы, экраны и на полу тело профессора Медицины.
— Вот, чёрт! — он кинулся к ней, оставляя позади замершего напарника. Тот словно впал в ступор.
— Лира! — позвал её Кравцов, приподняв за затылок и приложив палец к шее. Пульс едва прощупывался, но был редким и равномерным, будто она была в глубоком медикаментозном сне.
— Мир, ты чего застыл?! — обернулся Сергей к напарнику. — Ищи её коммуникатор!
Кравцов до последнего надеялся, что умная женщина догадалась наговаривать на прибор ход эксперимента — в ухе Лиры торчала гарнитура. Шторм встрепенулся и стал искать, разглядывая столы в лаборатории.
— Коммуникатора нет! — выкрикнул он, спустя пару минут.
— Тогда держи её, — Сергей переложил Лиру на руки Шторма, а сам принялся ощупывать её одежду. Мир вытаращил глаза и хотел что-то сказать, но Кравцов перебил его. — Заткнись! Нам нужен её коммуникатор. Да, я понимаю, что у вас не принято трогать женщин без их согласия, но сейчас её согласие было молчаливым. Все претензии по поводу моих действий от родственников и любимого мужчины направляю к тебе.
