увольнением до него. Так сказать, не затягивая, и пока начальник спешит. Стараюсь не думать о том, как пройдёт встреча с Константином, но пальцы подрагивают все утро.
Роняю возле шкафчика косметичку и вынуждено констатирую, что нервничаю гораздо сильнее, чем хотелось бы. Засовываю вещи обратно, накидываю банный халат и решаю, что мне нужно срочно купить воды и выпить валерьянки. Иначе до двенадцати я не доживу.
Взяв с собой только клубный браслет, выхожу обратно в спа-зону к бару и пока жду свою очередь, неожиданно вижу за дальним столиком возле окна заместителя Тихомирова с каким-то грузным, не очень приятным мужчиной в возрасте. Он что-то оживлённо втирает Михаилу, грозя указательным пальцем.
Учитывая необычное место встречи, решаю себя не обнаруживать и не здороваться. Просто покупаю воду и, набросив на голову капюшон, возвращаюсь в раздевалку. В приёмной, одетой в деловой костюм я чувствую себя более готовой к общению, чем сейчас.
Приведя себя в порядок, я выхожу к Вадиму, и мы вместе спускаемся на парковку.
По дороге к офису попадаем в небольшую пробку на кольце. Я все время поглядываю на экран телефона, отмечая время. Вот сейчас Константин уже забрал багаж, встретился с Валерием и, скорее всего, едет домой. Интересно, ждёт ли его там Вика? Задержится ли он с ней?
Боже, Назима, о чем ты вообще думаешь? Это как заглядывать в чужую кровать! Но ревность она очень мерзкая штука. Так просто никуда не выветривается. И, будто исправляясь, я визуализирую, как Вика делает Константину массаж, помогает снять одежду, кормит, принимает душ…
Ох, мамочка, останови меня, пожалуйста!
— Вадим, включите, пожалуйста, радио, — прошу, чтобы как-то отвлечься.
— Какую радиостанцию? — удивительно интересуется он.
— Не имеет значения, — отвечаю. — Просто с музыкой и сделайте погромче.
На парковку мы заезжаем уже без двух минут десять. Я не люблю опаздывать, даже если собираюсь увольняться. Поэтому, залетаю в здание компании почти бегом. Быстро здороваюсь с охраной, прохожу турникет и только когда нажимаю кнопку лифта, понимаю, что видела за пультом управления камерами Валерия. Это значит, что Тихомиров уже здесь? Или его просто встречал кто-то другой?
Двери кабины, не успев закрыться за предыдущим пассажиром, снова распахиваются, и я замираю, увидев своего попутчика на ближайшие три этажа. Тихомиров. Собственной, немного осунувшейся и похудевшей, но вполне себе лощеной персоной.
— Доброе утро, Назима, — склоняет он голову в бок и делает шаг в сторону, освобождая мне место, которого и так в кабине полно. — Заходи, не бойся…
— Здравствуйте, Константин Петрович, — заставляю себя поднять голову, посмотреть ему в глаза и сделать шаг в кабину. — Я просто задумалась. Как вы долетели?
Глава 26. К черту такие сюрпризы!
Костя
Двери лифта закрываются. Я делаю глубокий вдох, чтобы почувствовать запах ее духов, по которому безумно скучал почти неделю, и засовываю руки в карманы, чтобы случайно ничего не натворили. Пальцы натыкаются на бархатную коробочку. В Новосибирске купил. Просто шёл. Ноги будто сами привели. Теперь пусть ждёт своего часа. Он, мать его, будет!
— Нормально долетел, — отвечаю почти спокойно и набираю побольше воздуха в лёгкие, решаясь. — Прости меня, Назима. Я был пьяный. Был не прав. Обещаю, тебе больше никогда не будет страшно рядом со мной… — черт! Как же это сложно!
Поворачивает голову.
— Мне не страшно рядом с вами, Константин. Извинения принимаются, — расцветает дежурной улыбкой. — У меня к вам будет просьба. Я бы хотела обсудить свое дальнейшее трудоустройство до совещания. Если это удобно.
От ее вежливой дистанции у меня сводит челюсти. Куда это она собралась?
— Ну начинай… — как не стараюсь, не могу сдержать металл в голосе.
— Вы обещали, что предложите мне новое место работы, — чуть повышает голос Назима, чтобы скрыть нервозность. А это она молодец. Пусть учится откусываться. — Я хотела бы знать, о чем шла речь!
— Ну во-первых, у тебя в любом случае случае будет две недели отработки, — тяну лениво и стараюсь… Очень стараюсь утихомирить знаменитый Тихомировский характер. — А во-вторых до окончания тендера по плавучим заправкам я не имею права отпустить тебя из компании…
Назима вспыхивает.
— Константин Петрович! Зачем вы это делаете?
— Что делаю? — невозмутимо дергаю бровью.
— Почему нарочно не отпускаете меня?! — звенит ее голос праведной обидой. — Вы же обещали!!
Я благодарю двери лифта, за то что в этот самый момент они открываются, выпуская нас на этаж и избавляя меня от необходимости отвечать. При посторонних моя хорошая девочка никогда не решится выяснять отношения.
Пока проходим по коридору и здороваемся с сотрудниками, пытаюсь найти адекватные аргументы, чтобы оставить Назиму в компании. Вот только вся беда в том, что два самых весомых я назвал ещё в лифте, а все остальные выглядят уже, как мелочный шантаж. И это не наш путь.
Тихо психую. Потому что где-то в глубине души надеялся на более тёплый приём. Что не придётся ничего выдумывать, и все само собой решится… но с другой стороны рад, что это не так. Просто ещё одно доказательство ценности этой женщины. Я готов отдать все.
Назима специально отстает на несколько шагов, чтобы не столкнуться со мной в дверном проёме. Захожу в приёмную.
— Здравствуйте, Анна Ивановна, рад видеть, — говорю абсолютно искренне.
— Здравствуйте, Константин Петрович, — тепло отзывается она и тут же переводит взгляд ко мне за спину. — Как дела? — интересуется опасливо.
— Здравствуйте, — заходит в приёмную Назима и подходит к своему столу, решительно стягивая с него листок бумаги. — Константин Петрович, вы будете не против, если я зайду? — спрашивает на надрыве.
— Что это у тебя? — перехватываю листок и врываю из ее пальцев. — Ммм… — читаю. — Прошу уволить меня по собственному желанию… Анна Ивановна, — поднимаю глаза, — когда там у нас окончательное решение по питерскому тендеру?
— Кажется, через месяц, — настороженно отвечает она и переводит взгляд с меня на Назиму.
— Видите, Назима Тимуровна… — со вздохом мну листок бумаги в кулаке. — Не могу вас уволить. Приступайте к работе и начните с кофе своему начальнику.
Разворачиваюсь и, игнорируя застывший
