— Мягкая… — почти шёпотом, произнесла она. Мать твою, как же это действует на меня…
— Не колется?
— Нет…
— Продолжай… — смотрю на неё и думаю, что если бы была на её месте другая я бы уже её трахал без сюси — пуси. Никому не позволяю трогать своё лицо, потому что не люблю. И вот, как так вышло, что ей можно? И тут она задаёт мне, резонный вопрос:
— Скажи Алан… я тебя волную, хоть немного?
Меня удивило то, что я с лёгкостью делаю признание девушке, о которой ещё недавно не хотел даже слышать.
— Волнуешь, и много волнуешь. И скажу тебе Юля… хорошо, что так. Иначе тяжело бы нам пришлось, — я хотел ещё, что — то сказать, но она положила обе свои ладони мне на щёки и нежно коснулась моих губ… практически невесомо… я прекрасно понял, что означает её посыл. Но чёрт меня раздери, не понимаю, как у неё проходят все эти финты со мной. Со мной! Со взрослым и более чем состоявшимся мужчиной… кавказским мужчиной. Мысли смешались, везде она… куда не посмотри…
Она хотела убрать своё лицо от моего, чуть сдвинуться назад. Но я не позволил. — Нет… иди — ка сюда, — и раскрыв свои губы, стал безжалостно целовать их, и кусать нежную плоть. Её руки мягко обвили мою шею. Я вижу, как она тянется ко мне… ко мне, вот такому какой я есть, без прикрас. И от этого моё большое сердце рвёт от переполняющих чувств. Подхватив её одной рукой под коленки, а другой под поясницу, встал, оторвался от её губ, произнёс:
— Ещё раз увижу тебя без носков — накажу, — и вновь впился в её рот, терзая розовый язычок, перенёс её к окну и поставил на ноги. Вновь прервав наш контакт. — Юля подними руки.
— Ал — ан… ты… что, возле окна собираешься это делать? — взволнованным голосом, спросила у меня.
— Чего так испугалась, неужели ты думаешь я позволю кому — то на тебя смотреть… на всех стёклах специальное покрытие, которое никому не позволит заглянуть в наши окна. Подними руки, будь послушной девочкой.
— Я тебе верю, — и подняла свои руки.
— И правильно, верь мне, — одним движением снял с неё сарафан через голову, оставив в одном белье. Мой взгляд прошёлся по её точёной фигуре. Прошёлся пальцами от ноготков и до плеча, подцепив лямку от бюстгалтера потянул её вниз оголяя красивую грудь, сосок которой, так и просился в мой рот. Склонившись над ней, вобрал вместе с ореолом в свой рот торчащий сосок и прикусил. Потянул за чашечку от лифа, оголяя вторую грудь.
— Ах… — чувствительная грудь Юли, не позволила ей не отреагировать на мои действия. Сжал второй сосок, немного потянув на себя, прокручивая между пальцев. Оторвался, развернув её к окну. Взял её ладони в свои, положил на стекло и сказал:
— Положи ладони на стекло, обопрись ими, — опёрлась о стекло растопырив свои пальчики. Запрокинув голову, глубоко дышала, пока я избавлял её от лифа, который упал к ногам. Обхватив ладонями и сжав сильно грудь, кусая за шею, Юля издала лёгкий стон, оторвавшись от неё, сказал а точнее прохрипел. — Тебе идут косички… прогнись в спине, — и провёл от шеи и до копчика, одними подушечками пальцев любуясь её красотой. — Лебедь… моя лебедь… — вырвалось у меня самопроизвольно. Трусики поддел и потянул вниз, присаживаясь оглаживая её бёдра и ножки. Встав, произнёс. — Подними ногу… положи колено на подоконник, — она делала всё, то что я говорю, в основном молчала, не считая её шумных выдохов и редких стонов от прикосновения к чувственной груди. Поправил ей ножку, завёл колено глубже в сторону, чтобы она вся раскрылась передо мной — Да… вот так, — опустил руку и пальцами провёл по раскрытой промежности. — Ты уже мокрая Юля…
— Алан… Алан, пожалуйста…
— Сейчас маленькая… чёрт, я от твоего пожалуйста сейчас кончу, не войдя в тебя. Как ты это делаешь ведьмочка… чертовка, не иначе, — расстегнул ширинку вытащил твёрдый член, направив головку, размазывая её соки по всей промежности, приставив к мокрой дырочке и вошёл одним толчком. Остановился, дал мышцам привыкнуть к моему размеру. Покусываю её скулу, одной рукой перехватил за горло, действуя очень аккуратно. Помню о том, что у моего лебедя она очень нежная. Сделал первый толчок.
— Ах…
Сжав зубы, дышу через ноздри, прислонившись к её виску. Наше дыхание слилось в единый союз. Мне нравятся её тихие… такие осторожные стоны…
— Прогнись глубже в пояснице… — говорю ей, севшим голосом от возбуждения. — Вот так… умница, — переместил свою руку, перехватив под скулы, другая рука перешла на сосок, сдавливая его до лёгкой боли, между пальцами. Впечатываюсь бёдрами, отрывистыми толчками… покусывая её нежную шею.
— Тебе хорошо? Скажи мне … Ю — ля… я хочу слышать.
— Ал… мне, — она повернула голову ко мне и почти шёпотом произнесла. — Мне хорошо… вот… когда ты… такой… мне очень… хорошо, — я накрыл её рот своим, пробираясь в глубины её влажного ротика, не забывая двигать бёдрами. Она узкая, только под мой член, немного изменил свои движения, двигаясь в ней уже с оттяжкой, сминая её грудь пальцами, понимаю, что оставляю на ней синяки, но никак не могу себя сдержать. Чёрт… какая она моя лебедь, чувствую стенки её узкой дырочки. Ускоряя свои движения, работая бёдрами до шлепков наших вспотевших тел. Уже рычу, покусывая её язык в то время, как она стонет тихо мне в рот. Отрываясь от её искусанного язычка, говорю. Хотя уже очень сложно говорить и трахать одновременно.
— Ещё… ещё… Юля… хочу услышать твои стоны, — по ощущениям, моё сердце стучит, словно в висках. Я вбиваюсь, напряжённым членом в тугое лоно. — Давай Юля… хочу всю тебя… без остатка, — моя лебедь отрывает руки от запотевшего стекла из — за нашего дыхания. Обвивает мою шею, запрокидывает свою голову мне на плечо, закатив глаза и открыла рот в немом крике. Её стало бить мелкой дрожью, а её дырочка стала сокращаться вокруг моего члена. Юлю прорывает на крик, и я впервые услышал, как моя лебедь кончает в голос, и рыча сквозь стиснутые зубы кончил следом за ней, сжимая крепко её в своих объятиях.
— О Боже… о Боже…
— Да… малышка… ты права…
Плавно выйдя из неё, привёл себя в порядок, снял футболку и надел на Юля. Посмотрел на неё оценивающе. — Тебе идёт, — улыбнулся я, — она обсмотрела себя и сказала.
— Мне тоже нравится, — и глянула на меня ещё не совсем трезвыми глазами и румяными щеками, после секса. Большим пальцем, вытер у неё под глазами испарину. Чуть прищурив глаза, спросил.
— Ты, как?
— Всё хорошо.
— Ну тогда пойдём в душ, — взял её за руку, и мы пошли на выход…
18 глава Юля
Сердце колотится… во мне растёт чувство, которое трудно сдерживать в себе. После его слов — Ты меня волнуешь и очень… произошёл щелчок, сработал механизм открывающегося замка, не громкий… звук слышен был, только моему слуху. Но, он запустил необратимый процесс. Это не я… сердце, так чувствует, делая осторожные шаги ему навстречу… потому что оно не может жить без любви… и не должно. Боже… оно так стучит… сейчас выпрыгнет из груди. Сильные руки, обняли меня со спины и притянули к своему сильному и могучему телу.
