– Все, больше не могу, – прошептала Ершова, – пусть убивают!
– Ни за что, – отчеканила актриса. – Будем сражаться до последнего!
– Все равно нам осталось недолго, – простонала Ева, вздымая к небу красивые темные глаза, еще более прекрасные, чем тогда, когда она скрывала их естественный цвет голубыми контактными линзами. По ее грязной, покрытой пылью щеке ползла большая прозрачная слеза. – Еще пару минут, и они нас догонят!
– Долго – недолго, – проворчала актриса, тяжело дыша. – А сдаваться нельзя! Нельзя! Мы же все-таки не в дикой прерии! Тут же где-то люди могут быть!
Гнучкина зацепилась за кусты и упала в сугроб. Она ворочалась, пытаясь подняться, но только еще глубже погружалась в снег.
– А-а-а-ах, – вдруг выдохнула актриса.
Ева, повернувшаяся к преследователям, которые были уже в паре метров, вдруг потеряла Гнучкину из виду. Она посмотрела направо, налево, пытаясь сфокусировать взгляд слезящихся от боли и мороза глаз, но увидела только воронку на том месте, где еще секунду назад барахталась Гнучкина.
– Прыгай! – раздался откуда-то из-под земли приглушенный голос мадам. – Быстрее!
Сцепив зубы и стараясь не упасть от усталости, Ева сделала два шага вперед и поставила свои многострадальные оледеневшие ноги в то место, где она видела Гнучкину в последний раз.
Ш-ш-ш-ш-ш!
Земля под ее ногами поддалась, по ее лицу ударили кусты, потом мелькнула грязная, мокрая почва и какие-то кирпичи, а потом Ева полетела вниз, в кромешную тьму.
Коровкин стоял возле ленточки финиша и ждал. Рядом нервно мерзла Рита. Для постороннего наблюдателя могло показаться, что хозяин «Хладожарпромторга» ожидает победителя ралли, но на самом деле ему очень хотелось еще раз увидеться с девицами из экипажа «уазика», доблестно вытащившими его на крепкий лед.
– Особенно мне та толстенькая понравилась, – пробурчал себе под нос Юрий Борисович, стараясь, чтобы его не услышала невеста.
Мысль о том, что они пойдут вечером в ресторан, грела его. Он скользнул глазами по тонкому лицу Риты, потом посмотрел на ее худощавую фигурку. Его невеста, спору нет, была хороша, красива и гламурна. Но пампушечка из «УАЗа» его странно волновала.
– Блин, – выругался Юрий Борисович, не в силах выбросить толстушку из головы. Почему-то она его задела. А ведь он, миллионер и частый герой светской хроники, давно устал от обилия женщин вокруг себя, многие из которых были признанными красавицами.
Сердце у Коровкина сжалось. Это было совершенно новым для него ощущением.
– Странно, очень странно, – пробурчал он, – я как-то необычно себя чувствую.
– Что-то случилось? – спросила Юрия Борисовича его красивая невеста.
– Не знаю, – честно ответил Коровкин. – Помнишь двух девушек из «УАЗа»?
– Помню, – улыбнулась Рита, мгновенно насторожившись. – Очень симпатичные, – добавила она светским, нейтральным тоном.
– Да, хорошие девушки. Особенно та, что пониже, – добавил хозяин «Хладожарпромторга», – они мне здорово помогли на трассе, и сегодня вечером я иду с ними в ресторан. Ты не против, дорогая?
Риточка ласково улыбнулась. Конечно, она не против. Маргарита скосила глаза, посмотрела на жениха и с презрением прищурилась. Конечно, ни в какой ресторан он не пойдет. Уж она, Рита Гнучкина, сумеет организовать обстоятельства так, что они помешают Коровкину встретиться с этими колхозницами!
Посланник мирового терроризма Чен Ли Минь и модный режиссер Селедкин стояли у сугроба и таращились на гладкую поверхность.
– Секунду назад они были здесь, – прорычал Ли Минь, размахивая монтировкой.
– Да! Я их тоже видел! – хрипел, тяжело дыша, Леонид Иванович. – Где они? Куда подевались?
Он обвел сугроб красными, как у Ивана Грозного, полубезумными глазами и на всякий случай перекрестился.
– Как сквозь землю провалились, – сказал Чен.
– Может, на дерево залезли? – Селедкин посмотрел вверх.
Ли Минь тоже посмотрел на ветки ближайшей елки.
– Нету, – сказал он. – Наверное, все-таки провалились. Давай копай. У тебя лопата есть. А если они будут вылезать, мочи их по голове своим садовым инструментом.
Леонид Иванович подошел к сугробу и, смахнув со лба пот, принялся копать.
«Сузуки» боролся изо всех сил. Он несся через лес, легко подпрыгивая на кочках. Он пролетал между деревьями и лихо входил в повороты. Его мощный дизельный двигатель ревел. И все же красный «Паджеро» не отставал. Он ехал за «Сузуки» впритирку, буквально ударяя в задний бампер японского внедорожника. Ржавый «УАЗ» с красными звездами и пулевыми отверстиями еле-еле плелся сзади. Заднее колесо у него отчаянно стучало.
– Боюсь, что мы до финиша не доедем, – грустно сказала Люда, поправив прядь рыжих волос, – колесо вот-вот отвалится.
– А его потом можно привинтить назад? – спросила Диана.
– Теоретически можно, – вздохнула подруга. – Но практически денег на ремонт нашего пепелаца у нас нет и не будет. Так что мы сдадим его в металлолом. Других вариантов нет.
Диана грустно засопела носом.
– Не печалься, – пожала плечами Чайникова, – ты же вечером идешь на свидание со своим принцем. А будешь шмыгать носом, он распухнет, покраснеет, и Коровкин в тебя не влюбится.
Грицак испугалась и шмыгать перестала.
Грязно-серый «Сузуки» и шедший за ним впритирку «Паджеро» скрылись за поворотом.
– Мы можем хоть чем-то помочь Роме? – спросила Диана.
Люда отрицательно покачала головой.
– Теперь все зависит только от него, – сказала она.
Ева упала на что-то твердое и на секунду потеряла сознание. Придя в себя, девушка попыталась открыть глаза, но ей на лицо сыпалась земля, падали куски засохшей глины и кирпичная крошка, попадая в рот, забиваясь в нос и мешая дышать. Преодолевая боль и головокружение, Ершова села. Вокруг была кромешная тьма. Девушка несколько раз закрыла и открыла глаза, но света не прибавилось. Рядом кто-то застонал.
– Мадам Гнучкина! Вы живы? – спросила Ева. Ее голос прозвучал тихо и хрипло. Девушка облизала сухие потрескавшиеся губы и подумала, что она уже много часов ничего не ела и не пила.
– Кажется, жива, – простонала актриса из темноты. – Но, по-моему, я сломала ногу!
– О, ужас, – воскликнула Ершова, – мало того, что мы неизвестно где! Мало того, что я в наручниках! Так еще и нога!
– Главное, чтобы мы тут не задохнулись, – сказал из темноты голос Гнучкиной, – нас, по-моему, завалило в каком-то подвале.
В этот момент откуда-то сверху раздалось знакомое звяканье лопаты. Преследователи копали.
– Ой, мамочки, – пискнула актриса, – они даже здесь пытаются нас найти.
