существует закрытых дверей. — С улыбкой поведал он мне. — Ты забрал жизнь моего брата, за это я заберу твою.
«Брата? Так этот ушлепок брат, кого-то из той троицы террористов? А как он сумел меня похитить?» — вспыхивали и тут же тухли в моей голове вопросы.
На испытание, которое мне обещал Сержант, обстановка не походила. Скорее складывалось впечатление, что этот самый Ашат Андыкарай каким-то образом надавил на охрану и меня похитили. Да и нужно ему было, обработать двух охранников. Например, похитить их детей и угрозами с шантажом, заставить выполнить свои требования. Плохо то, что такие твари обычно убивают тех самых заложников.
«Нет. Что-то не вяжется. Судя по качке я на каком-то судне. Неужели…» — последней мыслью было осознание, что я каким-то образом оказался где-то в море. Судя по внешности моего пленителя где-то в нейтральных водах между Империей и Ханством.
— Ты, можешь молчать. — Продолжал тем временем разглагольствовать Ашат. — Ты наверное думаешь, как здесь оказался? Мог бы и просто спросить. Я с радостью расскажу тебе, как это было легко для Андыкарая. — Мужчина присел напротив меня на точно такую же табуретку, стоящую у металлического, похожего на хирургический, стола. — Я похитил детей двух охранников…
— Ну, тут все понятно. — Заговорил я, чувствуя как дерет пересохшее горло. — Они хоть живы?
— Нет. — Отрицательно покачал головой похититель. — Ашат Андыкарай не оставляет свидетелей.
— Меня ищут. — Заметил ему я в ответ.
— Пусть ищут. — Пожал он плечами. — Тебе это никак уже не поможет. Скажу по секрету, жить ты будешь долго, но мучительно.
После этих слов он поднялся с табуретки и взяв скальпель со стола подошел ко мне, поднося хирургический предмет к моему глазу.
— Я буду каждый день отрезать от тебя по кусочку, а мой доктор, будет тебя лечить, чтобы ты не сдох раньше времени. — Он улыбнулся безумной улыбкой, кровожадного маньяка. — Ты до дна изопьешь чашу моей мести.
Я не верил в происходящее. На грани сознания я постоянно держал факт, что наши преподы способны и не на такое, а происходящее является частью моего испытания. Ну и мужик передо мной просто актер. Думал я так не долго, ровно до того момента, как он не загнал мне шило под ноготь большого пальца на правой руке.
— А-а-а-а! — Вырвался из меня крик боли.
— Ох, какая песня льется в мои уши. — Коверкая слова сказал Ашат, а после похлопал меня по плечу. — Мой брат смог достигнуть больших высот, он был Учителем. А ты убил его. И из-за чего?
— Ты дебил? — Со злостью спросил я у него. — Твой брат пытался убить меня.
Я решил благоразумно промолчать, что его брата убила Сонька. Не хватало еще после моей смерти накликать беду на девушку.
В ответ мне прилетела звонкая затрещина. Голова мотнулась в сторону, а затем я сплюнул сгусток крови, вместе с выбитым зубом. «Силен чертяка» — зло подумалось мне.
А дальше начался самый настоящий ад. Он делал на моем теле неглубокие надрезы, создавая одному лишь ему понятные узоры, я старался терпеть боль и молчать, не давая «музыки его ушам». После надрезов, он достал пачку соли и начал натирать ею мое тело. Вот тут я уже терпеть не мог.
Потом он облил меня вонючей жидкостью и оставил сидеть одного в комнате. Проводив безжизненным взглядом, полным боли своего палача, я шипя от боли, которую приносило каждое движение, попытался встать. Но тварь хорошо меня связала. Табурет на котором я сидел, оказался приварен к полу, так что все мои попытки завалиться в сторону и уже там попытаться доползти до стола на котором был скальпель, оказались тщетными.
Потом я сидел и смотрел на раскачивающуюся лампочку, потихоньку осознавая, что это все. Амба. Приплыли. Выхода из сложившихся обстоятельств я не видел. Как сказал бы наш препод по философии «Логика Обстоятельств не соприкасается в нужной мере с твоей логикой намерений». Вот отличный пример был бы для него с той лекцией.
Отчаянье незримой, костлявой рукой сжимало мое сердце, заставляя мысли метаться в панике. Сколько я так просидел не знаю. Просто в один момент дверь открылась и зашел Ашат, с довольной улыбкой он сел на свободный табурет и принялся поглощать плов из глубокой миски, при этом внимательно рассматривая меня.
— Пить. — Прохрипел я осипшим от жажды и крика голосом.
— Пить? — Спросил он меня и внимательно осмотрев, отрицательно покачал головой. — Еще рано. Пить нужно заслужить.
Когда он доел, то похлопал меня по плечу, вызвав мое шипение от заболевших порезов, после чего я вновь остался наедине с собой.
«Что делать?» — Спрашивал я себя раз за разом, пытаясь найти выход. — «Из любой ситуации всегда есть выход!» — Подбадривал я себя, вспоминая слова Майора на занятиях рукопашным боем.
Спустя еще какое-то время он вернулся. На этот раз он молча взял пачку соли и вновь осыпал мое тело. Потом смочив мои руки водой, он сунул их в пачку и вернулся к столу. Взяв оттуда тонкие плоскогубцы, какими обычно вырывают зубы, он подошел ко мне и с отдельным, садистским удовольствием, стал неспешно вырывать ногти из моих пальцев рук.
Я орал, чувствуя как теряю голос. Я бился в опутывающих меня веревках, пытался встать, пытался крутиться. Я пытался спастись от боли.
Ашат же лишь жмурился от удовольствия слушая мои хрипы и всхлипы. Кричать я уже не мог, голос окончательно сорвался.
Закончив, он за волосы приподнял мою голову всматриваясь в мои глаза заполненные одной лишь болью.
— Ты хотел пить. — Сказал он, после чего плюнул в мое лицо.
Отпустив мои волосы он вышел, вновь оставляя меня наедине с самим собой. Сознание впало в какое-то медитативное состояние. Пришло понимание, что это конец моей истории и спасения ждать бессмысленно. Даже если все это злая шутка преподов, Марк Андреевич тогда четко сказал, если мы не инициируемся, то умрем. Никто не скажет стоп, или какое-то другое стоп слово. Детство закончилось и жалеть меня больше никто не будет.
«Инициация!» — Забилась единственная мысль в моем сознании. — «Инициация, вот мое спасение. Если я смогу стать одаренным — смогу порвать путы, ну или еще что-то сделать, чтобы вырваться и сбежать».
Вот только, что нужно для этого делать, я не имел ни малейшего
