на пять в каменоломнях Куша наговорила. Но Гормери решил не применять метод запугивания. Вместо этого так же благожелательно ей улыбнулся и поинтересовался, — Давно ели вы видели вашего сына?
— Так утром. Он из храма еще не врнулся. И хозяина Пеннута нет. У меня и обед готов, а они задерживаются.
— Надолго?
Бекмут дернула плечами и покосилась на кусты, где засела ее крылатая поддержка. Но та, видимо, решила, что свой долг выполнила, и раз ее отослали, значит не стоит больше высовываться. А может просто обиделась. Гормери слышал, гуси — птицы чрезвычайно самолюбивые. И злопамятные.
— Так прийти должны были час назад.
— Да подумаешь, час, с кем не бывает! — Тамит вывернулась из-за Гормери, как змея из-под камня, и направилась к хозяйке дома той самой походкой охотницы: осторожной, но уверенной, — Наверняка, отец с сыном решили пропустить пару кружек в пивной лавке. Они ж часто так делают, да?
— Э… — Бекмут стрельнула на нее глазками, тут же поняв, что девчонка на ее стороне. Она своя, местная, хоть и полукровка, — Время от времени. А что такого? Разве мужчины не в праве отдохнуть после службы?
— И это их право никто не оспаривает, правда же? — она повернулась к Гормери, и, пользуясь, что женщина лица ее не видит, подмигнула, зараза.
Он кивнул, подавив желание улыбнуться. Девчонка знала, что делает.
— Но вот писец циновки из кебнета Ахетатона ждать не будет. Вы же понимаете, они не такие как мы с вами.
Бекмут стрельнула в Гормери подведенными глазками, и тот тут же изобразил столичного сноба. Даже сплюнул пренебрежительно в сторону кустов. Надеясь, что попадет в противную гусыню.
— А что надо-то? — женщина перешла на заговорщицкий шёпот и с надеждой глянула на землячку.
— Да ерунда, — отмахнулась Тамит, — Обычная проверка храмовников. Хотят осмотреть дом и комнаты писцов. Вдруг у вас алтарь со статуэткой Амона или Бэса.
— У… у нас? — выдохнула Бекмут с таким ужасом, что стало понятно, статуэтками старых богов дом напичкан так же, как зажаренная утка пряностями.
— Давайте так, — Тамит взяла женщину за руку, — Мы устали с дороги, и с удовольствием выпьем чего-нибудь освежающего. Посидим в тенечке минут десять. Вам ведь хватит этого времени?
— Да, госпожа… — с энтузиазмом закивав, хозяйка дома все-таки покосилась на нее вопросительно.
— Тамит, — запоздало представилась благодетельница.
— Госпожа Тамит! — выдохнула Бекмут и крикнула в сторону кухни, — Прохладительные напитки и фрукты моим важным гостям. Поторопись!
Гормери прикрыл рот рукой, подавив ухмылку. Девица оказалась более толковой, чем можно было вообразить. А что если и правда она опытный маджой. Кто разберет этих староверов из Уаджа с их правилами!
Глава 11
Оставив гостей на попечение пожилой рабыни, Бекмут исчезла в доме, откуда тотчас послышалась возня. Хозяйка спешно прятала признаки отступничества от царя и единого бога Атона. Рабыня же слащаво улыбалась Гормери, а вот на девчонку косилась настороженно и как-то недобро. Словно чуяла в ней опасность. Она притащила на голове огромную корзину со снедью, где кроме фруктов нашлись и свежайшие сладкие булочки, начиненные нежнейшим сливочным кремом и сухие крендельки в глазури и маке. А еще сыр трех сортов, подслащённое молоко, и несколько сосудов с прохладной водой разных вкусов. Живот Гормери тут же вспомнил, что еда последний раз попала в него лишь рано утром. А теперь уже конец рабочего дня, и все это время он провел, бегая по солнцепеку.
Сначала он разлил по двум стаканам молоко. Тамит не стала спорить. Они ели словно наперегонки, и она ему ничуть не уступала, вовсе не желая изображать птичку, которая нехотя клюет зернышки из золотой плошки, как это делали все девицы, которых он знал, включая и вдову Небет. Тамит работала челюстями с остервенением голодного крокодила. И глаза ее блестели восторгом живого и здорового человека. Писец невольно залюбовался ею, до того она была естественна и даже красива, поедая третью булочку и запивая теперь уже водой, настоянной на розовых лепестках.
— А если хозяйка дома спрячет девицу Неферет пока мы поедаем ее дары? — предположил Гормери.
Он подцепил кренделек с тарелки и, сунув его в рот, даже глаза прикрыл от удовольствия.
Рабыня убежала помогать хозяйке, и обсуждать свои дела они могли без опасения, что их подслушают. Гусыня, которая не сводила с них настороженного взгляда, время от времени высовываясь из кустов, не в счет. Даже если она их и поняла, то рассказать-то ведь никому не сможет. Говорящих гусей не бывает.
— Не выйдет, — девчонка пожала плечами и, повертев в пальцах крупный финик с прозрачной кожицей, сунула его в рот целиком. Поэтому заговорить у нее получилось не сразу. Спустя многие пы—пы-пы и бу-бу-бу она, наконец, прожевала, проглотила и смогла произнести внятно, — Следы девушки в доме совсем уж не скрыть. Обязательно что-то останется.
— Ты себе подыгрываешь. Я много раз был свидетелем обратного.
— А запах? У такой красотки как Неферет должен быть запах, который витает в ее комнате еще много дней, после ее ухода. Разве ты не почувствовал его в доме ювелира?
Гормери постарался припомнить, чем там пахло. Ароматы точно были приятные, но он и не подумал, что Неферет могла оставить свой персональный шлейф.
— Она использует «Утреннюю розу» — это сейчас самые популярные духи, — Тамит победоносно улыбнулась.
Писец усмехнулся и, наклонившись в ее сторону, демонстративно потянул носом. Она же замахала руками, заявив не без гордости:
— Я не такая!
— Не девица? — подначил он.
— Не девица, а маджой. Я весь день бегаю на жаре, бывает дерусь даже, в любой момент могу упасть в воду. Никакой запах на мне не удержится, кроме того едкого, которым воняет мой пот.
Он оглядел ее скептически и улыбнулся:
— Ничего не знаю, ветерок доносит до меня как раз аромат утренней розы.
— Это оттуда, — она дернула подбородком в сторону розовых кустов, но скрыть темный румянец не смогла.
— Пойдем, — он сунул последний кренделек в рот и поднялся, — Не стоит давать этим вероотступницам слишком много времени.
Тамит послушно подскочила со скамейки и побежала к дому впереди него. Наверное, так пыталась скрыть смущение.
«Все же не маджой, а девица» — заключил про себя Гормери и улыбнулся.
* * *
В
