практиковал.
Скаро рассказывал, как его один раз отправили подсобником в кочегарку, в наказание. Так уже в середине смены хотелось выбежать и прыгнуть в ледяную воду. А однажды один ошалевший от долгих часов у топки помощник кочегара так и сделал. Поехала крыша, и он прыгнул за борт. Утоп, потому что сигнал «человек за бортом» не означает, что корабль сразу встанет, как вкопанный. Бросят круг, потом спустят лодку, корабль за это время удалится на приличное расстояние… сумеешь продержаться – молодец. Этот не сумел. Он ведь, когда падал, уже почти без сознания был.
В один из дней Саша поймал на свой радиоприемник, встроенный в плеер, музыкальную заставку. Она была похожа на прежний гимн Великобритании «боже храни королеву», только пелось что-то вроде:
«Боже храни Протектора Силандии… суверена всех Британских островов…»
Радио Северных Морей. North Sea Radio. Радиостанция, вещавшая с какого-то островка под названием Свободная Силандия и не раскрывавшая своих координат. Они крутили новости, песенки и юмор. Но новости были какие-то свои, местные, непонятные, а юмор британский, и не как у мистера Бина, а настолько специфический, что даже понимая все слова, он не знал, где смеяться.
Ди-джей – судя по хриплому одышливому голосу лет пятидесяти-шестидесяти, курящий, толстый – вещал на английском… но это был такой английский, которого Младший, учивший нормальный лондонский receivedpronunciation, не мог разобрать. Северный диалект какого-нибудь Йорка или Манчестера.
Передачу Силандии он ловил дважды, а один раз услышал нечто совсем неожиданное – русскую радиостанцию. Прием был очень неуверенный.... и Саша почти ничего не расслышал. Но всё равно, это его немного поддержало.
Он включил в наушниках песню про Мстителя. Надо обязательно сохранить эту запись, подумал он, вдруг другие кассеты и диски с ней потерялись или были уничтожены в том, что творилось в Питере. Эта песня стоила того, чтобы пойти в народ.
Хотя Младший уже не ассоциировал себя с героем. Какой он к черту мститель? Обычный беженец.
Время от времени Скаро что-то напевал на своём языке. Это было странное ощущение, ведь некоторые слова были смутно понятны. Похоже, в молдавском есть что-то от славянских языков, хоть он и к романской группе относится. А один раз Скараоско нашел даже русский перевод и спел его. Но это только усилило Сашину депрессию. Хоть и совсем не про Россию тут пелось, а про Молдавию (или Молдову?), из чёрт знает какой прошлой эпохи:
Нет, человек, твоей вины,
Что вдалеке ты от страны...
Что трудно нам и трудно ей...
Что есть страна, но нет людей...
Что есть земля, но нет лозы
И в небе признаки грозы...
В общем, жизнь была насыщенной и в культурном плане, и в трудовом. Данилов не думал, что столько рыбы существует на свете.
С рыбой была связана и неприятная история, когда один раз он неудачно съел кусок селёдки («морская рыба не опасна, кости в ней крупные»). Косточка воткнулась в нёбо, Младший пытался извлечь её сам, долго терпел, но на третий день, видя, что парень не может нормально работать, Борис Николаевич отвел его к садисту– коку, который явно любил поковыряться щипцами в живых людях, а не только шинковать мясо. После десяти минут терзаний он сумел эту колючку вытащить.
После вахты Данилов отдыхал в своей каморке.
Невзирая на конскую усталость, он умудрялся читать. Все свои книги он потерял, успел только захватить две штуки из подземелья Денисова. Но те для расслабления не годились, оказались про экономику и политику. Младший ничего не имел против экономики и политики, но предпочитал делать свои выводы.
Плюс поэзия скальдов… чтиво тоже на любителя. Хотя из предисловия он узнал, что было несколько норвежских конунгов с именем Харальд – Харальд Серая Шкура, Харальд Синий Зуб, Харальд Суровый...
Но их корабль, скорее всего, был назван в честь Синего Зуба, объединителя земель, открывателя технологии bluetooth...
Нет, конечно, технологию назвали в его честь в совсем другие времена. А при его жизни было только живое человеческое общение (примерно как теперь). И разве что удар боевым молотом по шлему «подключал» к интернету с разноцветными картинками. Или выключал.
Зато на борту нашлись книги в мягких обложках. Чтиво. К сожалению, в основном это были дешевые боевики и детективы, с пистолетами, маньяками и полуголыми девицами на потрепанных обложках, а Саша предпочитал фантастику. Но ему необходимо было видеть несложные сочетания букв перед глазами. И заодно попрактиковаться в английском.
Иногда он делал записи. Обрывочные, корявым почерком. Не из-за качки, а потому что от постоянной тяжёлой физической работы руки загрубели.
У него остался только один ежедневник. Остальные пропали в Питере. И по памяти, по его неидеальной памяти все детали его пути не восстановить. Хотя… ну кому в далеком будущем станут интересны политические расклады ордынских протекторатов Уфы и Белорецка?
Забыть, как страшный сон.
У берегов Скандинавии лежало много паромов, каждый из которых был вдвое-втрое больше их траулера. А возле острова Аланд стоял, наполовину уйдя в песок, огромный танкер размером с небоскреб, рядом с которым траулер выглядел как котенок перед амурским тигром.
Попадались и гигантские лайнеры, красивые, как игрушки. Саше – у которого по сталкерской привычке сразу глаза загорелись – моряки рассказали, что всё это уже обшарено не на один раз, прежде всего местными. А там, где еще что-то есть, всё под охраной. Приплывут и накостыляют непрошеным пришельцам.
Но на одном из таких лайнеров, в забаррикадированной каюте, где некий бедолага, оборудовав целое «гнездо», долго выживал, среди пустых жестянок и упаковок, рядом с батареей бутылок от элитного спиртного, кто-то нашел ноутбук. А потом, через несколько рук и три-четыре партии в покер, он попал к Скаро. Ноутбук, конечно, был нерабочий, поэтому тот его просто забросил в свой рундук.
Младший, которому Скаро разрешил забрать эту рухлядь, был дотошнее. И оказалось, не зря.
Из того ноутбука
