Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
я сидела, ответил Делагарди. Пробежался по договору взглядом, словно желая удостовериться, что я ничего не напутала, а потом добавил: — Года будет достаточно, чтобы Эдвина раскрыла в себе хотя бы один дар. А дальше уже справимся без тебя.
— Но что, если она окажется такой же, как Раннвей?
Вот тебе и непредвиденное обстоятельство.
Я обернулась к Делагарди и сразу поняла, что сделала это зря. Он ещё не успел выпрямиться, не успел отстраниться, и моё лицо оказалось в… эмм… неприличной близости от его. Мои губы были слишком близко к его губам, на которых почему-то и задержался предательский взгляд. После чего скользнул ниже: на чёткую линию подбородка с ямочкой, на шею… Верхние пуговицы рубашки были расстёгнуты, шейный платок он развязал, едва переступив порог кабинета. А губы…
Нет, не стоит возвращаться к губам.
Отвернулась и услышала тихий, но твёрдый голос дракона:
— Эдвина пошла в мать. С раскрытием даров сложностей не возникнет, поэтому этот пункт в договоре — чистая формальность.
— Формальность, которую придётся убрать, — выставив из головы всё лишнее, непреклонно заявила я.
И мысленно выдохнула, когда он выпрямился.
— Ты опять ставишь мне условия, Женя, — теперь в голосе Делагарди, до этого немного хриплом, почти мягком, звенела сталь.
— Условие. Одно. Которое тебе придётся принять.
— Придётся? — переспросил он коротко, отчего мурашки побежали по коже.
И уже не понятно, кто волновался сильнее: я или прошлая хозяйка этого тела.
— Придётся, — тем не менее повторила твёрдо, добавив в голос холодной решимости. — Иначе можешь воплощать в жизнь все свои угрозы, но и Эдвина здесь не останется, отправится раскрывать дары в дом двоюродной бабки.
Если бы взглядом можно было, как сигаретой, оставлять на коже ожоги, я вся уже покрылась бы волдырями. Не удержавшись, повела плечами в тщетной попытке стряхнуть внимание Делагарди. Куда там! Он всё ещё стоял сзади, но я всем телом ощущала, как он скользит по мне взглядом, заставляя каждый нерв дрожать от напряжения, а страх собираться в горле терпким, солёным комом.
Дракон не спешил с ответом, и когда я наконец услышала его ровный, холодный голос, невольно вздрогнула:
— Хорошо, Женя, — почему-то сделал ударение на моём имени. — Завтра получишь исправленный договор и, надеюсь, мы наконец с этим покончим.
— У меня точно такие же надежды.
Он отошёл, и я поспешила подняться. Десерт так и остался нетронутым. Черничный пирог размокал в подтаявшем мороженом.
— Спокойной ночи, ваша светлость, — не стала задерживаться, сразу направилась к дверям, продолжая чувствовать на себе тяжёлый, мрачный взгляд.
— Спокойной ночи, Женя, — снова назвал он меня по имени, хотя обещал больше так не делать.
Оставалось надеяться, что остальные обещания он всё же сдержит, и через год я покину этот дом спокойно, без проблем и военных действий.
* * *
У лестницы меня поджидали Полин с Минной. Стоило мне приблизиться, как обе изобразили по книксену, после чего Полин дежурно начала:
— Если леди будет угодно, мы наберём ванну и…
Спасибо, уже накупалась.
— На сегодня отбой. — Я с трудом подавила усталый зевок (и ужин, и знакомство с договором оказались весьма выматывающими), а поняв, что только что сказала, поправилась: — Можете быть свободны.
— Но как же? — захлопала глазами Минна. — Мы поможем вам подготовиться ко сну, а потом…
Почитаете леди сказку на ночь? Подоткнёте одеяло?
Мне очень хотелось остаться одной, и с раздеваниями проблем никогда не возникало. Я давно привыкла к здешней одежде, меня ничуть не напрягали ни корсеты, ни крючки на корсажах, ни даже панталоны и многочисленные завязки.
— Как-нибудь в другой раз. — Улыбнувшись удивлённым служанкам, я отправилась наверх, наслаждаясь тишиной, полумраком, мягким звуком своих шагов.
Покой.
Не спеша дошла до комнат герцогини, бросая усталый взгляд на стены, на многочисленные портреты былых представителей Высокого дома Делагарди. Остановившись у своих дверей, невольно покосилась на те, что вели в покои эйрэ, после чего тряхнула головой и юркнула в спальню.
Здесь тоже было тихо, спокойно, а свечи на туалетном столике и у кровати добавляли обстановке уюта, настраивали на отдых и успокаивали. В окна струился лунный свет, и я не стала их зашторивать. Никогда не любила спать в кромешной тьме, ещё с детства. Почему-то казалось, что в темноте таятся чудовища, и даже став старше, не смогла избавиться от детских фобий.
Только сняв одежду, поняла, насколько устала. С трудом заставила себя заглянуть в ванную, после чего поспешила к такой манящей кровати. Парчовое покрывало уже убрали, как и лишние подушки и валики. Откинув лёгкое, почти невесомое одеяло, я забралась в кровать, задула свечи и некоторое время просто лежала, наслаждаясь прохладой шёлковых простыней; тонким, витавшим в комнате, цветочным ароматом; стекавшим с подоконников на пол серебряным мерцанием. Лежала и вспоминала всё, что произошло за минувший день. Так и уснула, думая обо всём сразу и ни о чём конкретном. В нежных шёлковых объятиях, на мягчайшей перине. И наверное, проспала бы до самого утра, если бы не боль, вдруг ужалившая ключицу.
Казалось, кожу присыпали раскалённым углём. Я задохнулась в беззвучном крике, распахнула глаза и почувствовала, как рваной раной пульсирует место несуществующего ожога.
Я ведь не обжигалась. Я…
Застыла, услышав тихие, протяжные звуки, складывающиеся в слова:
— Ра-а-анве-е-ей… Ра-а-анве-е-ей…
Звуки, пробирающие до озноба.
Едва различимый шорох сверху. Вскинула взгляд и окончательно заледенела. В дальнем углу, закрывая собой лепной кант, что-то таилось. Тёмное, жуткое, бесформенное.
— Ра-а-анве-е-ей…
Тьма вздрогнула, шевельнулась, расплываясь по потолку чернильной лужей, а потом поползла, цепляясь за свод липкими щупальцами, устрашающе медленно подбираясь к кровати.
— Ра-а-ан… ве-е-ей…
Меня затопило страхом. Таким, что заставляет чувствовать себя беспомощнее наворожённого. Таким, от которого теряешь голос, и тело перестаёт слушаться. Я продолжала лежать, приподнявшись на локтях, и единственное, что слышала — это лихорадочный стук сердца в груди и имя, своё-чужое имя, звучащее в тишине жутким напевом.
Несколько тёмных капель, отделившись от тени, скользнули по завиткам люстры. Тихий перезвон хрусталя — это качнулись хрупкие висюльки. Глухое шипение — капли упали на ковёр, оставляя жжёные проплешины.
— Мойя-а-а… Мойя-а-а Ра-а-анве-е-ей…
Тень поползла дальше, неумолимо приближаясь. Казалось, стоит закрыть глаза, и она исчезнет. А может, я проснусь, вырвусь из оков безумного сна, но ни проснуться, ни зажмуриться не получалось. Я неотрывно следила за своим ожившим кошмаром.
Тьма приближалась, передвигаясь на паучьих лапах. Ещё несколько мгновений, несколько отчаянных ударов сердца, и она зависла надо мной, парализованной страхом.
Не сразу поняла, что щёки обжигают слёзы. Я плакала, беззвучно, не способная издать ни единого звука.
Ущипнуть бы себя.
Проснуться…
Ещё один миг,
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
