она…
Снова пью. Мысли опять перескакивают к маме. Что, бля*ь, там в ее голове, как бля*ь, так можно? Ещё несколько больших, обжигающих горло глотков. Снова падаю на кровать. Мысли скачут как папуасы, то в одну, то в другую сторону. То хочется во всем разобраться, то послать всех далеко и надолго, желательно навсегда.
Сколько проходит времени, я не знаю, может десять минут, может час… Я не ощущаю времени, я потерялся.
— Костя, можно? — приоткрывая дверь, спрашивает Захар, прежде чем зайти. Молчу, мне уже похер. — Ты хотел поговорить, — он все же заходит в комнату. — Оооо, — он замечает бутылку. — Какой повод? — садится рядом, берет бутылку и делает глоток.
Поворачиваю к нему голову. Вот он, человек, который рядом со мной все мои двадцать шесть лет. Он таскал меня за собой, когда я был совсем мелким. Он учил меня драться и защищать свое. Мазал зеленкой сначала коленки, а потом сбитые кулаки. Он давал мне деньги на мороженое, когда стал подрабатывать. Он мне рассказал про секс и показал первую в моей жизни порнуху. Он хранил мои тайны от мамы, выгораживал, когда было нужно. Он был рядом всегда. Вот и сейчас, он сидит и пьет со мной из одной бутылки, а не ужинает с Ариной. Арина.
— Где она? — Захар вопросительно смотрит на меня.
— Ты про Арину? — киваю. — Уехала. Сказала, что плохо себя чувствует. Ничего сказать мне не хочешь?
Уехала, эта новость обрадовала. Проигнорить вопрос Захара не могу, а вот включить дебила, запросто.
— Не понимаю.
— С чего вдруг ей стало плохо?
— Бля, я что доктор? Когда я уходил, с ней все было хорошо, кажется… — плохо ей, а мне, бля*ь, хорошо? Может хоть сейчас выключит "снежную королеву". Хотя нет, никогда она не была ледышкой… Горячая, словно лава, огонь по венам бежит, а она его сдерживает. Зачем?
— Ладно, пусть так, — возвращает меня в реальность Захар. — А бухаешь чего?
— Отмечаю, сука, событие века. Я сегодня заехал за бумагами на квартиру и застал там маму с ее… — поднимаюсь и отбираю бутылку у Захара. — Короче, с папашей своим сегодня познакомился…
— Чего? — лицо Захара стоило запечатлеть, давно я не видел в нем столько удивления.
— Я тоже охренел. Это она к нему приехала. Кстати, в понедельник она должна отдать тебе ключи.
— Охренеть новость. А ты уверен? — киваю, делаю глоток и передаю бутылку Захару.
— Она звала его Женя, не, Женечка… — скривился, противно. — И бля, я реально на него похож… Но знаешь, от чего я в а**е больше всего? Он даже не в курсе моего существования. Бля*ь, как так, а? Она ведь все время говорила, что он бросил ее с пузом. А оказывается, он и не в курсе. Вот такое ах*енное кино. Бля*ь.
— Хватит материться, — рыкнул Захар и приложился к бутылке. — Я, честно, — после долгой паузы заговорил он. — Я не знаю, не могу объяснить ее поступок. Кроме неё никто этого не сможет сделать. Помни правило, не решай сгоряча. Остынь и обдумай. Поговори, выслушай. Она не образцовая мать, но, бля, она тянула нас с тобой одна. Я не могу думать о ней плохо. Да, не совсем согласен, но и осуждать не могу, потому что не знаю за что… Ну, точнее, я бы конечно мог, но бля, это ведь все только наше виденье ситуации. А что ей стоило нас растить, мы ведь даже не спрашивали.
Захар прав, как всегда прав. Умный, сука, мне есть чему у него поучиться. Оставался ещё один вопрос, но задать его в лоб, даже сейчас, под виски, я не решался. Сцал, честно… Боялся получить такой же прямой ответ. Поэтому зашёл с другой стороны.
— Я испортил тебе вечер?
— Нет, малой, все в порядке. Жаль, конечно, что мы так и не поужинали, но ты тут не при чем.
— Так, она действительно приезжала только поужинать? — ляпнул я, и сжал покрепче горлышко бутылки пока ждал ответ.
— Да, план был такой. Ладно, малой, ложись спать. И хватит бухать, — он отбирает виски. — Праздники на носу, работы много, и некогда раскисать. А с Надей я поговорю. Или вместе, как хочешь?
Он покидает мою комнату.
Поговорить с мамой, конечно, надо, пусть объяснит всю эту х**тень. Забираюсь под одеяло. В голове снова и снова перебираю сегодняшний вечер. Вспоминаю Арину, каждый ее взгляд, слова, снова украденный поцелуй… Снова, украденный… Задолбали все… Хочу по-другому, хочу, чтоб как тогда в Италии…
Утром, несколько минут смотрю на телефон. Вчера, впервые за эти недели, я не пожелал ей приятных снов, а сегодня так и не решился написать доброе утро. Интересно, она хоть заметит? Я обещал себе, что дам ей время свыкнуться с мыслью, что у нас уже все было, и ломаться и строить из себя неприступную барышню, уже нет никакого смысла.
В моих мечтах, она принимает мои чувства, наши отношения, и нам зашибись как хорошо вместе. Но, бля, это пока только мечты. За поздним завтраком Захару приходит сообщение от Арины, что она заболела и несколько дней ее не будет.
Правда? Или прячется? От кого? От меня? Так я все равно навещу…
30
ЗАХАР
Мелкий, похоже, имеет виды на Арину. То, как он вчера на нее пялится, только слепой не заметил бы. Что между ними произошло пока я отсутствовал, было очень интересно, но Костя поделиться не посчитал нужным. Тут либо я накручиваю и придумываю, либо это что-то серьезное. Потому что мелкий мне врал крайне редко. А сейчас врал, или скорее недоговаривал. А значит, надо аккуратно спросить у Арины. Что касается новости о Наде, тут я с ним, конечно, согласен. Хрень полная. Тут точно надо выяснить, просто чтоб Костю успокоить. Ну, или… Не знаю, будет видно. Сначала нужно поговорить, выяснить. Костя после ее исчезновения обиделся конкретно, хоть и говорил, что ему все равно. Я слишком хорошо его знаю, чтоб видеть, все равно ему не было.
После завтрака с Костей уехал первым. Перед тем, как ехать в офис решил навестить сестру. Она явно не ожидала меня увидеть. Но должен отметить, вид был растерянный и расстроенный. А по опухшим глазам было понятно, без слёз вчера не обошлось. Мужика, кстати, я не застал. Оно и к лучшему, сначала поговорю с ней.
— Ну что, Надь, рассказывай, какого черта мелкий вчера бухал?
— Он пил?
— Ой, Надь, ему не пятнадцать, чего ты удивляешься? А если так волнуешься о его моральном облике, так
