Глава 14
Гуров сдержал слово: ровно в восемь утра его «Веста» затормозила у дверей Управления. Машина еще не успела остановиться, как капитан Никитин выбежал на улицу и сел в автомобиль. Оперативники молча обменялись рукопожатием, и Гуров вывел машину на шоссе, ведущее в Копены. Заметив, по какой дороге они едут, Никитин осведомился:
– Что, с Копен начнем?
– Да, начнем со знакомого места, – кивнул сыщик.
До самого села они не разговаривали. Когда въехали в Копены, Гуров остановил машину возле дома, где еще три недели назад жила семья Кармановых. Теперь здесь было тихо и пусто.
– Давай так поступим, – сказал Гуров. – Ты пойдешь в дом Макаркиных, поговоришь с Алевтиной – ну с той женщиной, которая вроде дружила с убитой Людмилой и в тот день первая обнаружила тела убитых. А я пойду еще раз пообщаюсь с пастухом дядей Мишей. Мы с ним однажды уже беседовали, надо бы обновить впечатления. Потом встретимся здесь, у машины, и решим, нужно ли еще куда в Копенах идти или можно ехать в Белогорье.
– Где же вы будете пастуха сейчас искать? – спросил капитан. – Ведь он небось уже стадо на пастбище погнал.
– А я знаю, где у них пастбище, – отвечал сыщик. – Я еще в прошлый раз у дяди Миши узнал. У них тут несколько пастбищ, и первое, куда утром коров гонят, не очень далеко.
Оперативники разошлись в разные стороны. Гуров быстрым шагом миновал околицу, спустился в небольшой овражек, перепрыгнул ручеек. Поднявшись на пригорок, увидел стадо. Оттуда к нему кинулся было сердитый пес – облаять незнакомца, прогнать его. Но пастух уже заметил сыщика, отозвал собаку, и Гуров смог подойти к дяде Мише поближе.
– Что, опять в наши края? – спросил у него пастух. – А теперь зачем? Ты вроде в прошлый раз все у меня выспросил.
– Все, да не все, дядя Миша, – отвечал сыщик. – Еще вопросы появились. Понимаешь, мне нужно знать, не было ли у убитой Людмилы знакомых, которые могли дать ей на хранение большие деньги. Очень большие, понимаешь?
– Понимаю, чего же тут не понимать? – отозвался пастух. – То есть ты думаешь, что кто-то дал Людке такие деньги, из-за которых и убить можно? Это дельная мысль, дельная…
– Может, у нее в молодости, еще до Ильи Карманова, был какой-то ухажер? – продолжал расспросы Гуров, стараясь навести пастуха на нужную мысль.
– И этот вопрос понятный, – кивнул пастух. – Да, должен быть такой. Ведь Людка в молодости была девка видная, заглядывались на нее… Только здесь об этих ее молодых делах никто не знает. Это тебе, мил-человек, в Белогорье надо ехать узнавать. Ты вот что: езжай в Белогорье и найди тамошнего пастуха Кольку Строганова. Он уже в годах, Колька-то, навроде меня, и всех в деревне знает. Если что такое было – расскажет.
– А здесь, в Копенах, что же, не было никого богатых? – не отставал от пастуха Гуров. – Может, и здесь кто мог Кармановой деньги на хранение дать?
– Это ведь не в нонешные времена должон быть такой человек, верно? – уточнил пастух. – Это ты про старые дела спрашиваешь?
– Да, это могло случиться довольно давно, – согласился сыщик. – Лет двадцать, а может, и тридцать назад.
– Ежели тридцать лет назад, тогда у нас в Копенах вообще никого с деньгами не было, – отвечал пастух. – Тогда ведь и фермеров никаких не было, и даже Егор Крапивин был простой завалящий мужичок… Хотя… хотя нет, постой! Вру ведь я!
Пастух остановился, осененный неожиданной мыслью; видно было: он что-то вспоминает.
– Был уже в те годы такой человек, – сказал он. – Пчеловод у нас жил, большую пасеку держал. Звали его Петр Сергеич Иванкин. Вот у него денежки водились. Власть его, конечно, прижимала, налоги большие брала, а все равно достаток у него был…
– А какие отношения были у этого богатея с Людмилой Кармановой? – спросил Гуров.
– Отношения? – задумался пастух. – Да никаких не было. Людмила у Петра мед покупала, как и все деревенские.
– Ты говоришь, «Петр Иванкин здесь жил», – сказал Гуров. – Это что означает – он здесь больше не живет? Уехал?
– Никуда Иванкины отсюда не уехали, – заверил пастух. – Петр Сергеич умер десять лет назад. А хозяйство перешло к сыну Петра, его Артемом зовут. Так что теперь у нас медом торгует Артем Петрович Иванкин.
– Ладно, дядь Миш, я тебя понял, – отвечал Гуров. – Не буду больше мешать. А то тебе, наверное, уже надо стадо дальше перегонять.
– Это верно, пора дальше двигаться, – сказал пастух и отправился на другое пастбище.
Вернувшись к машине, Гуров увидел, что капитан уже сидит за рулем.
– Что, провел беседу с Антониной? – спросил его сыщик.
– Да, и с ней поговорил, и с еще одной соседкой, Ниной Курочкиной, – отвечал Никитин. – Скажу сразу: результат нулевой. Эти женщины не знают никого, кто был бы близко знаком с Людмилой. И тем более они не смогли назвать никого, кто бы мог располагать большими деньгами. А у вас как результаты?
– С дядей Мишей я пообщался, – отвечал Гуров. – И у меня результат более удачный. Во-первых, пастух назвал деревенского богача, пчеловода Иванкина, который теоретически мог спрятать деньги у Кармановых. Но только теоретически, потому что на практике, по словам пастуха, никаких отношений между пчеловодом и Кармановой не было. Эту линию можно проверить в дальнейшем. Но сейчас мы этого делать не будем – поедем в Белогорье, искать пастуха Колю Строганова.
– То есть сегодня у нас «День пастуха»? – иронически произнес Никитин.
– Что поделать! – заметил Гуров. – В деревне пастухи – самые знающие люди. Все, заводи мотор, поедем в Белогорье.
До деревни оперативники доехали за сорок минут. Когда подъехали ближе и Белогорье стало видно, Гуров сказал капитану:
– Ты погоди в деревню въезжать. Нам ведь пастуха искать надо. Надо узнать, где здесь стадо пасут. Видишь, вон там трактор работает? Подъезжай к нему, спросим у водителя.
Тракторист объяснил, что Коля Строганов обычно пасет стадо по берегам реки, и показал, как можно проехать в эти места. Вся дорога состояла из ям и ухабов, так что капитану пришлось вести машину со скоростью пешехода. Когда добрались до пастбища, обнаружили Колю Строганова – худого жилистого мужика старше шестидесяти, загорелого до черноты. Он не сразу понял, что этим приезжим от него надо. Но после того как Гуров три раза назвал имя Людмилы Черкасовой (здесь женщину знали под девичьей фамилией), пастух наконец понял, чего от него хотят.
– Вы, значит, интересуетесь, был ли у Людки хахаль, прежде чем она замуж выскочила? – уточнил пастух. – Да, был у ней такой
