такое право подвергается сомнению, но ничто не мешает применить его в данном случае.
— Жискар, — король обернулся к своему секретарю, — найди это уложение и положи на мой стол в кабинете. Я почитаю его перед сном.
Молодой человек поклонился, принимая данный приказ к исполнению, а Жоан снова взглянул на Марка.
— Я дам тебе время на расследование, мой милый, но всё же очень не затягивай. У тебя есть время пойти со мной на пир? Конечно, нет, ты так занят… — он печально вздохнул. — Надеюсь, что хоть кто-то из моих друзей сможет явиться туда и мне будет не так скучно в компании магистратов и старейшин ремесленных цехов.
Марк невольно улыбнулся, и с поклоном удалился, оставив короля в одиночестве предаваться унынию по случаю очередного протокольного мероприятия.
Он вернулся в Серую башню и, едва вошёл в кабинет, увидел возле окна Филбертуса, с рассеянным видом смотревшего на улицу.
— Я ждал тебя утром, — заметил Марк, проходя к своему столу.
— Я был занят, — пояснил маг и обернулся. — У меня есть новости. Похоже, ты был прав, барон де Бельгард не имеет отношения к исчезновению девиц и детей в Фортене.
— Правда? Из чего такой вывод?
— Едва у нас появились подозрения о его причастности к делу, я тайком отправил в графство трёх сыщиков, которые должны были провести расследование на месте, опросить селян, допросить прислугу в замке и обыскать там всё. Конечно, у нас не было на это законных оснований, но леди Инес отдала приказ, взяв всю ответственность на себя.
— И?
— Похоже, де Бельгарда дурачили, совершая всякие мерзости за его спиной. Прежде всего, мои люди установили, что исчезновение девушек и детей в деревнях случались только тогда, когда барон со своей свитой уезжал из Фортена. В это время в замке хозяйничала дама де Латур. Именно при ней несчастных привозили в замок, и они уже никогда не выходили оттуда. Вассалы графа де Фортена говорят о бароне совершенно противоположные вещи: одни считают его благородным рыцарем, суровым, но справедливым господином, другие называют его злодеем и колдуном. Но те, кто относится к нему лояльно, говорят о конкретных случаях, свидетелями и участниками которых были, а те, кто его чернят, руководствуются исключительно слухами. Слуги в замке либо запуганы, либо настроены против барона, но опять же все их показания не выдерживают проверки, не сходятся и не имеют каких-либо доказательств. Мои сыщики добились признаний, и оказалось, что это дама де Латур приказала распространять лживые слухи о своём брате. В её комнатах нашли много книг о колдовстве, и именно она участвовала в магических обрядах в кузнечной башне, когда барон уезжал, а из большой трубы старой кузни валил чёрный жирный дым.
— Значит, это дама де Латур устраивала все эти ритуалы? Твои люди поймали этого демона Садорима?
— Нет, как выяснилось, он уехал из замка вслед за бароном вместе с двумя своими прислужниками.
— Выходит, это он охотится здесь за графом де Фортеном?
— Причём в этой охоте активно участвует дама де Латур. Теперь я полностью одобряю твоё решение спрятать от неё ребёнка.
— Она уже пробилась к королю с просьбой о предоставлении опеки. Жоан обещал затянуть принятие решения, но времени у нас не так чтоб много. Ты уже доложил обо всём леди Инес?
— Конечно. Она была очень раздражена, потому что пошла на такой риск, имея совсем другие цели. Она всё ещё давит на меня, требуя обвинить де Бельгарда хотя бы на основании его участия в колдовской сходке на улице Белой совы. Однако дама де Латур её тоже заинтересовала.
— Пока не трогайте её. Подозреваю, что она стоит и за убийством виконта де Риважа, но мне нужны доказательства. Я арестовал няню мальчика Мари Резон. Она тоже вовлечена в это. Надеюсь, что она уже пришла в себя и может рассказать мне обо всём.
— Я хочу участвовать в допросе, — заявил Филбертус. — Мы больше не можем рассматривать колдовской обряд с человеческим жертвоприношением отдельно от похищений и убийств. Это всё одно большое преступление, а потому впредь мы должны действовать вместе.
— Я согласен, — кивнул Марк. — Давай допросим Мари Резон, но сначала я расскажу тебе об обстоятельствах, которые прямо указали на неё, и о том, что мы нашли в её комнате.
И Марк придвинул к себе шкатулку, в которой теперь кроме писем мнимого капитана де Латура хранились драгоценные подарки фальшивого воздыхателя и спрессованные в кубики сухие травы.
Мари Резон сидела, как-то сгорбившись, на жёстком стуле с высокой спинкой. Её руки были сложены на коленях, а голова печально опущена. В полумраке камеры для допросов её покрытое белой пудрой лицо казалось очень бледным. К неудовольствию Филбертуса Марк не стал вызывать на допрос палача. Он полагал, что пережив потрясение, девушка и без того не станет запираться, а потому говорил с ней мягко, полным сочувствия голосом. И вскоре это возымело своё действие, она неожиданно глубоко вздохнула и подняла на него взгляд.
— Скажи правду, Мари, — произнёс Марк. — Это не только облегчит твою участь, тебе просто станет легче. Почему ты помогала этим людям, желавшим похитить Жюльена?
— Я ошибалась, — чуть слышно проговорила она, и перо сидевшего в сторонке клерка заскрипело по бумаге. — Меня обманули, и я поверила, просто потому что хотела верить. Я влюбилась в Тьери, когда он приехал в Фортен в прошлом году. Он был такой красивый и мужественный, все его черты были полны благородства, каждое движение говорило о скрытой силе. Я просто не сводила с него глаз, используя любую возможность, чтоб снова увидеть его. А он даже не смотрел в мою сторону. Я была для него словно пустым местом, и это больно ранило меня. Потом он уехал, а я продолжала о нём думать… И я сказала о моих чувствах к нему Садориму. Он всегда был мне неприятен и немного пугал, а в какой-то момент вдруг начал проявлять ко мне явно неуместный интерес. Когда его ухаживания уж совсем мне надоели, я прямо сказала, что моё сердце несвободно, оно принадлежит Тьери. И вдруг Садорим сказал, что может помочь мне добиться его взаимности. Он предложил провести приворотный ритуал. И я согласилась… —
