хохотнули: они поняли, что Элина намекает на элитный бордель, который бывшая маркитантка открыла в Жадвиле. Витерий покраснел:
— Я имел в виду на войне! Так ты не знаешь этой истории?
Элине стоило большого труда не скривить недовольную гримасу. И зачем только все пытаются ей рассказать о бывших пассиях Рэйшена? Ладно, пусть поговорят, она потом всё равно найдёт чем удивить этих заносчивых дураков. Неприятно удивить.
— Талула тащилась вслед за армией в обозе, — с видимым удовольствием начал говорить Лоркан. — Ну, знаешь, девка лишилась дома и всё такое, вот и пришлось зарабатывать телом на пропитание. А уж была она — сущий огонёк! Всё, как любит Рэйшен: росточку невысокого, волосы густые, тёмные, вот как у тебя, ну и всё при ней, и спереди, и сзади.
— Да, красотка была эта Талула! — неожиданно встрял Витерий.
— Угу, красотка общего пользования, — ядовито уточнила Элина. — ну, продолжайте.
Она видела, как окаменел Рэйшен. Понятно, что сейчас расскажут то, чего лично Элина слушать не желает, а Рэйшен меньше всего собирался предавать эти события огласке. Но если эти надутые индюки думают, что Элина закатит истерику или рассорится с Рэйшеном из-за какой-то престарелой шлюхи, то их всех ждёт крупное разочарование.
— Конечно, обозные красотки, перепробовав множество мужчин, старались найти себе покровителя и защитника, — цинично заметил король, — Талула была не исключением.
— Да уж, — Лоркан плотоядно облизнул губы. Зрелище было противное. — Каждый был бы рад взять её в походные жёны, но девочка наша выбрала самого необычного и дикого участника похода.
Витерий и Лоркан красноречиво поглядели на Рэйшена. Тот сидел, словно изваяние, и лицо его не предвещало ничего хорошего.
— Рэй тогда был совсем буйный, недавно сбежал от своих и прибился к нам. Уж демон его знает, как их там воспитывают, но более вспыльчивого и драчливого парня у нас не было. И вот Талула положила на него глаз. А надо сказать, что по бабам Рэйшен уже тогда был специалист. Они от него млели, хотя частенько он их и поколачивал, и за волосы тягал, и унижал по-всякому… Тебе хоть синяков он не наставил? — снисходительно прибавил Лоркан.
— Ты не отвлекайся, а говори по существу, — так же снисходительно ответила Элина. — И когда мне рапорты подавать будешь, тоже говори кратко и по делу. Продолжай.
Хоть бы Рэйшен смекнул по этой реплике, что Элина на его стороне! Он же умница, он всегда её понимал. Он должен догадаться, что Элина в грош не ставит человека, который таскал её за волосы, чтобы привезти в замок!
— Так или иначе, но Талула прибилась к Рэйшену, и теперь никто не смел её и пальцем тронуть. Она стала такой же неистовой, как и он: обворовывала покойников на поле боя, мародёрствовала в тылу, а иногда и дралась рядом со своим любезным дроу… В общем, заботилась о Рэйшене как могла. Ну, он за это защищал её и ублажал. Каждый из нас хотел бы получить такую девчонку в постель…
— Не отвлекайся, сказано же!
Витерий тоже слушал Лорканову побасенку с большим интересом. Элина поняла, что он обязательно добавит что-то от себя.
— Но Рэйшену, видать, одной бабы показалось мало. Ох, и бесновалась же Талула, устраивала ему сцены ревности и скандалы, их чуть не вся армия слышала! Огонёк-девчонка была! А Рэйшен немного пообвыкся среди людей и как-то проложил себе дорожку к женщинам поблагороднее да почище Талулы. А там тоже бабы слабые на передок попадаются, липнут к нашему герою, как мухи. Но уж когда Рэйшен лишил невинности девушку, которую сам молодой король выдал замуж за одного из хорошо проявивших себя офицеров. Офицер — ему пожаловали титул — был в ярости… Адар тоже.
Итак, Элине можно было выдохнуть. Эту историю она и сама знала, и даже лучше, чем думали Лоркан и Витерий.
— Между прочим, — не преминул вставить слово король, — Рэйшен и раньше путался с аристократками, но хотя бы не с чужими невестами. Он сам хвастался как-то, что женщины все одинаковы, что дворянки, что крестьянки, мол, платья у них разные, но, как снимешь, начинка одна и та же…
Ой, как бы удержать Рэйшена от разгрома?! Сейчас, кажется, дроу поможет неведомому убийце короля…
— Это тебе, адар, сам Рэйшен рассказал, когда вы вместе сидели у бандитского костра? — насмешливо спросила Элина. — То-то ты этот костёр с такой теплотой вспоминал! Там, небось, тебя не пытались отравить?
Лицо Витерия вытянулось и стало обиженным, как у ребёнка.
— Скажу больше, — продолжила женщина, — никого Рэйшен не лишал невинности, я знаю эту женщину лично, она сама сказала, что Рэйшен никогда на неё внимания не обращал.
И Король, и Лоркан разинули рты. Но Элина ещё не закончила.
— И Талулу я знаю, она пыталась меня рассорить с Рэйшеном, а когда не вышло, подарила мне ради примирения бутылочку редкого вина. Отравленного, между прочим…
И тут Элина осеклась. Талула вручила ей настойку с вытяжкой редкого ядовитого гриба терефель. Точно таким же ядом пытались отравить короля. И растёт этот чудо-гриб только в Диком Лесу, называемом Коддвильт. Вряд ли производство такого яда в этом треклятом королевстве поставлено на поток. Значит, и у Талулы, и у королевских виночерпиев поставщик отравы один и тот же… Ладно, о поставщике можно подумать позже, сейчас главное — дать по рукам заговорщикам.
Глава 35
— Эй, — Витерий помахал растопыренными пальцами прямо перед Элининым лицом, — чего замолчала? Ну, что ты за человек такой! Обиделась, что ли?
Элина не выдержала и презрительно фыркнула. Обиделась? Они тут явно решили поочерёдно оскорблять её и Рэйшена, а теперь ещё и спрашивают! Ну, ничего, погодите немного, глупцы…
— Вы оба не могли меня обидеть, — с улыбкой ответила она. — Просто мне пришло в голову, что надо бы побеседовать с теми, кто оплачивает закупку продовольствия и вин. Ты, адар, прикажи, чтобы он отвечал на любые мои вопросы.
— Хорошо, — ответил несколько сбитый с толку Витерий, — я скажу Белгою, чтобы он поговорил с тобой. А что там с этой аристократкой, которую Рэйшен обесчестил? Я и впрямь очень злился на него, не хотел его видеть и слышать…
— Король не должен поддаваться эмоциям, — назидательно произнесла Элина, — надо было выслушать все стороны конфликта. Ты из-за этого ужасную ошибку совершил.
Лоркан вопросительно глянул на Рэйшена, мол, у бабы твоей с головой непорядок, что ли? Рэйшен сидел, не произнося ни слова, только лицо его стало несколько светлее обычного — так дроу бледнеют от гнева.
— И что же за ошибку? — Витерий начинал
