Летают как ласточки. Прирезать их рука не поднимется. — Конюх затолкал пальцы под суконный колпак, почесался. — В городе все лошади такие?
— Какие такие?
— Заморыши. Но это ничего… Наша повариха отменно готовит, лошадь от свиньи не отличишь.
Секретарь-нотарий всунул кружку конюху в руку. Ну уж нет! Своих лошадей на корм слугам он не отдаст!
— Где лорд Мэрит?
Кряхтя, конюх встал и поплёлся в конюшню.
— Где ваш лорд? — крикнул секретарь-нотарий проходящему мимо лучнику.
Солдат указал на постройку, возвышающуюся над воротами.
Зажав сумку под мышкой, секретарь-нотарий поднялся по деревянной лестнице, спотыкаясь на высоких ступенях и чуть не падая. Войдя в караульное помещение, глянул из бойницы на толпу крестьян возле рва и пролепетал:
— Ох ты ж, сколько их… Похоже, со всех деревень сбежались. — Посмотрел на войско, стоящее на дальнем краю поля. — Флаг лорда Ксюра?..
— Какого Ксюра? — прорычал Мэрит. — Да вы успели залить глаза, господин нахлебник! Уже нахлебались? Ни черта не видите? Это войско герцога Хилда, а с ним сукины Выродки.
— Нет же! Ксюра! — возразил секретарь-нотарий и громко икнул. — Флаг герцога Хилда по центру. А вы посмотрите правее. Сиреневое полотнище. Сиреневое, а не пурпурное!
Мэрит боком втиснулся в бойницу:
— Сантар! Чей это флаг?
— Лорда Ксюра, — подтвердил племянник. — На флагштоке пурпурная лента.
— Ксюр сдал свой замок?! — опешил Мэрит.
Сантар презрительно изогнул губы:
— У него не крепость, а развалюха. Чему удивляться?
— И кто из нас залил глаза? — съязвил секретарь-нотарий и зыркнул на Мэрита. — Вы бы не высовывались. Можно стрелу поймать.
— Они стоят слишком далеко, — успокоил Сантар.
И тут его осенило! Он поражался выдержке дяди и не догадывался, что у того глазная болезнь. Ему попросту не удавалось разглядеть штандарты, потому он не изрыгал проклятия, не брызгал слюной.
— Посмотрите на левый фланг, дядя.
— Ну, смотрю.
— Чей это флаг? — спросил Сантар и, не получив ответа, сказал: — Лорда Фрида.
— Какого хрена?.. — растерялся Мэрит.
— На флагштоке пурпурная лента, — ввернул секретарь-нотарий. — Он тоже сдал свою крепость.
— У него особняк, — уточнил Сантар.
— Верно, особняк. Совсем запамятовал. — Секретарь-нотарий скроил унылую мину. — Его младшие сыновья были рыцарями вашего сына, лорд Мэрит. Клялись ему в верности, а теперь стоят рядом с вашим врагом. Как же это печально.
Сантар плюнул себе под ноги:
— Гниль болотная!
Секретарь-нотарий прильнул к бойнице:
— И за войском флаг. Подождите… Зелёный. Это же цвет вашего дома!
— Оттенок другой, — сказал Сантар. — У нас ярче.
— Кто? — проскрежетал зубами Мэрит.
— Герба не вижу. Не могу сказать, дядя.
— Но цвет-то… цвет-то видишь?!
— Так далеко же, — замялся Сантар. — Боюсь ошибиться.
Мэрит принялся колотить кулаком по стене:
— Гниды! Жуки навозные!
— Как же это печально, — пробормотал секретарь-нотарий, еле сдерживая слёзы. — Ваш сын погиб, ваша империя рухнула.
Мэрит затряс указательным пальцем:
— Я ещё жив… Я ещё жив!
«В лучшем случае до лета», — подумал секретарь-нотарий.
Мелкие землевладельцы когда-то были свободными и полноправными людьми. Великие и малые лорды, пользуясь безнаказанностью, захватили их земли и превратили нетитулованных дворян в своих вассалов. Отныне мелкопоместные феодалы лишь номинально управляли собственными владениями. Отправляли к сюзеренам на службу своих сыновей, по первому требованию сгоняли крестьян в войско. О том, что они дворяне, а не чернь, напоминали только их личные эмблемы на щитах и вымпелы с гербом покровителя.
Вассалами становились и малые лорды — когда нуждались в деньгах или в защите. Одни присягали королю, другие шли на поклон к великим лордам. В обоих случаях вассалы прикрепляли к флагштоку, над своим штандартом, вымпел с гербом сюзерена. Делалось это, в первую очередь, для прославления покровителя. Чем больше зависящих от него людей, тем выше в глазах общества авторитет и репутация его фамильного дома.
Королю приносили клятву верности все великие лорды. На этом зиждились государственные устои и королевская власть.
Дворянское сословие, раздробленное, разбитое на кусочки, казалось разобщённым до тех пор, пока не наступали трудные времена. Под одним штандартом собирались сотни флагов, демонстрируя неприятелю своё единство.
«И кто же поддержит лорда Мэрита в тяжёлый час? — думал секретарь-нотарий, прижимая к груди сумку с документами. — Кучка стражников и один рыцарь, сэр Сантар. Видать, пришёл конец истории великого и могущественного дома Мэритов. Печально всё это».
Секретарь-нотарий вновь посмотрел в бойницу:
— Большое войско.
— Сколько их? — обратился Мэрит к племяннику.
— Сложно сказать. Навскидку пять сотен.
— Больше, — возразил секретарь-нотарий.
— Щитоносцы Выродков и эсквайры рыцарей не являются боевыми единицами.
Секретарь-нотарий вспыхнул:
— За кого вы меня принимаете, сэр Сантар? Я служу в Хранилище грамот и прекрасно знаю, что такое боевая единица. Я говорю о малых лордах.
— На их флагштоках повязаны ленты герцога Хилда. Эти ублюдки ему сдались. Они его пленники.
— Да знаю я!
— Да ни черта вы не знаете! — кипятился Сантар. — Пленники не сражаются.
— А может, они сговорились. Может, это военная хитрость. И вообще, почему герцог Хилд не нападает?
— Красуется, гнида, — процедил Мэрит сквозь зубы.
* * *
Рэн не красовался. Он не подводил войско к замку, опасаясь, что перепуганные крестьяне побегут в панике, а лучники в это время начнут обстрел и перебьют их.
— Холаф не стал бы отсиживаться за стенами, — проговорил Киаран, глядя на крепость. — Смелым был, решительным. Его отец только со слугами мастак воевать.
Рэн стянул с рук железные перчатки, снял с головы шлем и подшлемник. О смерти герцога Мэрита им сообщил малый лорд, управляющий крошечным феодом, расположенным на берегу Ленивой реки. Но сначала он положил свой флаг на землю, чем неприятно удивил Рэна: вассал герцога сдался без боя! У малых лордов совсем не осталось чести? Лишь потом дворянин объяснил свой поступок. Оказывается, герцог Мэрит мёртв. Тогда всё встало на свои места: нет беззащитнее человека, чем мелкий феодал, потерявший покровителя.
В тот миг Рэн прочёл на лице лорда Айвиля тщетно скрываемое облегчение. Он знал о смерти герцога. Знал и ничего не сказал!
— Взятие бесхозной крепости не принесёт вам славы, — прозвучал голос Киарана.
Вынырнув из раздумий, Рэн затолкал подшлемник в шлем и отдал эсквайру:
— Когда я стану королём, я запрещу лордам вести междоусобные войны.
Киаран посмотрел на него как на умственно отсталого.
— Пока что я не король, — продолжил Рэн, — и хочу этим воспользоваться. У меня полсотни рыцарских копий, полсотни мечников и пять сотен сынов Стаи. Этого достаточно, чтобы взять замок?
— Вполне. Но зачем?
— Как вы теперь заговорили, лорд Айвиль! Ещё вчера вы утверждали, что крепость хорошо укреплена.
— Я пересмотрел свой подход к задаче.
— Это радует. Вернусь к вашему вопросу. Когда-нибудь я подарю этот замок моему младшему сыну.
Киаран кивком указал себе за
