руками и время от времени широко улыбалась. Она походила на сумасшедшую, а не на ведьму. Старик и вовсе повторял: «Кэаль, помоги. Кэаль, помоги» и смотрел на фей с отчаянием на бледном лице, изборождённом глубокими морщинами.
– Что за святая казнь? – резко спросил Лэннери, снова повернувшись к главе совета. Тот ответил с оскорблённым видом, будто феи обязаны знать обо всех человеческих казнях, пытках и прочих омерзительных занятиях:
– Сожжение на костре, конечно! Мы хотим, чтобы вы благословили наше правосудие, – и, как только он замолчал, самый молодой советник развернул свиток, который держал в руках, и принялся зачитывать высоким, разносившимся по всей площади голосом:
– Арния Рейлен осуждена за то, что приручила нечисть и с её помощью хотела сбить горожан с пути истинного, а кроме того, несколько уважаемых человек – кузнец Таэр Греллани, его жена и двоюродный брат указали на Арнию как на ведьму. Они побывали у неё в гостях и пили её чай, а потом рассказали, что всем троим снились кошмары на следующую ночь.
Лэннери закусил губу. Человеку с такой хитрой физиономией, как этот кузнец, выступивший вперёд из толпы под одобрительные крики, он сам бы и сломанной палочки не доверил. Жена кузнеца была ему под стать, и только брат её оказался детиной с круглым простодушным лицом, не знавшим, как держаться и куда деть руки, когда сотни взглядов устремлены на тебя.
Советник продолжал зачитывать обвинения. Старик, как выяснилось, был лекарем, и родня тех, кого он пытался исцелить, утверждала, что он не читал молитвы над несчастными и не обвешивал их амулетами с травами, а поил какими-то странными снадобьями. Значит, ученик черномага. Сумасшедшую женщину схватили просто потому, что она бродила по кладбищу, называла имена и, по мнению горожан, собиралась поднять мертвецов из могил. «Сплошные домыслы, – думал Лэннери, – сплошные домыслы и сплетни!» Айя была всецело с ним согласна. А тем временем Ирлани схватила его за руку:
– Послушай, ты что, собираешься дать им благословение? Мы же только что пролетели мимо этих пленников и не учуяли никакого следа чёрной магии!
Выдернув руку, Лэннери хмуро посмотрел на Ирлани.
– Не спеши. Дай мне подумать, что делать.
– Что тут думать?! – воскликнула Ирлани, но тут же умолкла под его сердитым взглядом.
Лэннери видел, как горожане предвкушали казнь, и был уверен, что они так просто не откажутся от развлечения. С настоящей нечистью никто из стражников не сладил бы, вот и поймали кого придётся, а затем уверили себя в том, что это злодеи и преступники! Лэннери задержал взгляд на Арнии Рейлен: её привязали к столбу так же, как и всех остальных, чёрный зверь жался к её ногам и издавал тоскливые, берущие за душу звуки, словно предчувствуя гибель хозяйки. И свою тоже.
– Я читал о таких казнях в библиотеке, – как ни в чём не бывало вспомнил Аргален. – Этим ещё повезло, что им не сломали пальцы на руках и ногах, чтобы не могли творить чёрную магию. Раньше думали, что черномаги и ведьмы – ведьмы попадались гораздо реже! – творят магию с помощью жестов. А сейчас люди знают, что с помощью фантазии.
– Им, – Лэннери кивнул на пленников, – оттого не легче будет гореть на костре!
– Может, оставим всё это и дальше полетим? – робко предложил Аргален. – Народ собрался для зрелища и своего не упустит. Да и кто знает – может, эти трое и вправду хотели к черномагу в ученики. А следа магии нет просто потому, что они не успели ею толком позаниматься…
Аргален шумно вздохнул. Подбородок у него блестел – небось вытащил украдкой из котомки сайкум и съел, пока его не видели.
– Хочешь улететь – улетай. Вместе с ней, – Лэннери кивнул на Ирлани. – Я вас не держу, сам как-нибудь уговорю советников или…
– Или!.. – пропела Беатия и, не успел никто опомниться, как она метнулась серебристой молнией куда-то в переулок. Разговоры в толпе прекратились, все замерли, советники заохали, а Лэннери, помешкав всего лишь несколько мгновений, кинулся следом за Беатией.
Она парила в воздухе, с победным видом сжимая в руке палочку. Чёрная ящерица извивалась на земле, и тёмная кровь текла из ран, которые успела нанести ей Беатия. Где-то вдали Лэннери увидел мелькнувшую тень, но гнаться за ещё одной нечистью – или хибри – не было времени. Он опустил палочку, с облегчением наблюдая за тем, как Беатия позвала Ирлани и указала на ящерицу:
– Отнеси её на площадь. Это ведь у тебя талант поднимать предметы!
Ирлани поморщилась:
– Фу, какая гадость! Зачем?
Зато Лэннери мгновенно понял, какого эффекта хотела добиться Беатия.
– Сделай так, как она просит, – сказал он. Ирлани поколебалась, кивнула, с брезгливым выражением лица подняла ящерицу и полетела вместе с ней прочь, а Лэннери – следом. Лучшая ученица Школы сыграет свою роль, а будущий Наставник – свою.
В толпе раздались крики ужаса и отвращения. Кровь ящерицы – чёрная, густая, ядовитая – закапала на землю, собираясь в лужу, и показалось, будто эта гнусная жидкость вот-вот зашипит, как кипяток. Советники стояли, как громом поражённые; глава совета открыл рот, но из него не вылетело ни звука. Вероятно, почтенные старцы ни разу в жизни не сталкивались с нечистью. Да ещё и утром, при ярком свете Белой Звезды.
Лэннери взлетел повыше и заговорил ясным, звонким голосом:
– Уважаемые советники и горожане! Мы, служители Кэаль, много раз сталкивались с нечистью, черномагами и хибри. Мы знаем, на что они способны, и будь эти трое учениками черномага, а чёрный зверь – нечистью, – и Лэннери указал на пленников, – вы бы не смогли поймать их так легко и просто! А самое главное – пролетая мимо них, мы не почувствовали следа чёрной магии.
– Вот почему вы не спешили благословлять казнь? – вырвалось у главы совета.
– Именно так. А сейчас вы видите настоящую нечисть, – Лэннери ткнул палочкой в ящерицу; та слабо вздрогнула и повисла без движения, а кровь из её ран стала капать всё слабее и слабее. – Она хотела поживиться вашей жизненной силой! И пока вы казнили бы ни в чём не повинных людей и животное, кто-то пострадал бы от нападения этой проклятой ящерицы!
Ирлани отпустила труп, и в наступившей тишине ящерица шлёпнулась в лужу своей же крови. Зловонные брызги разлетелись вокруг и попали
