Факс до сих пор нервировал Дульси. И хотя она не раз наблюдала работу этого прибора в библиотеке, кошка так и не смогла привыкнуть к тому, что он неожиданно выплевывал страницы, которые вроде никто и не вкладывал, словно эти сообщения посылались никем из ниоткуда.
Но такое же чувство поначалу вызывал у нее и телефон: от страха её просто трясло. Когда Джо спихнул с рычага трубку, набрал номер и заговорил в маленькие дырочки микрофона, она чрезвычайно недоверчиво прислушалась к бестелесному голосу, который им ответил.
С копировальным аппаратом было проще. Она уже играла с копиром Вильмы: это устройство было более понятным. Если наступить лапой в песок, останется отпечаток. Если положить в ксерокс страничку, получишь точно такую же. Никаких невидимых потусторонних сил.
Даже компьютер казался ей более простым и предсказуемым. Нажимаешь клавиши К, О, Т и получаешь на экране КОТ. Дульси считала компьютер чем-то вроде усовершенствованной пишущей машинки. Но когда дело касалось модема, призраки возвращались.
У Фрэнсис был модем; Дульси подглядывала за ней из-за двери и видела, что та получала много страниц с помощью модема. Она редактировала полученную информацию, вносила изменения, расставляла знаки препинания и снова отправляла эти материалы неким загадочным анонимным адресатам.
Мамуля жаловалась, что Фрэнсис предпочитает её обществу компьютер, и говорила, что та печатает какие-то медицинские отчёты. Старушка имела ещё меньше представления о работе модема, чем сама Дульси. Кошка понятия не имела, зачем Фрэнсис занимается этой работой: ради заработка или чтобы иметь законный повод улизнуть от свекрови. Возможно, дело было и в том, и в другом. Но, какова бы ни была причина, Фрэнсис и в самом деле проводила в своём убежище большую часть дня. Впрочем, кто бы стал её за это винить? Любой изобрёл бы предлог, чтобы уйти от гнетущего хаоса, царившего в доме. Сама Дульси не могла найти ни единого места, которое не было бы похоже на ловушку.
Прошлой ночью, второй по счёту, которую Дульси провела в роли секретного агента, она проснулась возле старушки в приступе паники, брыкаясь, толкаясь и пытаясь освободиться. Ей приснилось, что тёмные стены наползают на неё, словно хотят раздавить. Рядом был белый кот, они вдвоём протискивались сквозь мокрые грязные стены, между которыми было слишком тесно и темно, и Дульси едва не сошла с ума от страха. Она проснулась и поняла, что старушка прижимает её к себе, пытаясь успокоить.
— Что ты, кисонька? Что за сон тебе приснился? Ты, наверное, гонялась за мышью. Или какой-нибудь злобный пёс бежал за тобой?
Дульси соскочила с коленей мамули и убежала, совершенно расстроенная.
Она провела в доме Бланкеншипов уже три дня, выискивая драгоценные сведения об убийстве Джанет. Но пока ей доставались лишь ночные кошмары, удушающие объятия мамули да окрики Варни.
Дульси старалась вести себя с мамулей предельно покладисто, покорно кушать стручковую фасоль, картофельное пюре и даже фруктовое желе – всё, чем потчевала её старушка со своего стола. Ей должно было льстить, что мамуля выделяла ей часть своей порции, несмотря на язвительные замечания Варни.
А сейчас даже этот темный закуток за плитой начинал нервировать её: кошка дрожала. Здесь было слишком тесно, слишком тепло и пахло застарелым жиром. Выглянув оттуда, Дульси видела, как Варни открыл пиво, постоял, поглядел в окно, прошёлся по кухне, открывая один за другим ящики и шкафчики, — вероятно, искал ещё какую-нибудь закуску. Ей ужасно хотелось оказаться сейчас рядом с Джо и побегать на свободе среди ночной прохлады и холмов. Приятнее всего было запрыгивать на мамулино окно и смотреть на противоположную сторону улицы. Если Джо сидел в окне Джанет и глядел на неё, Дульси сразу же чувствовала себя снова свободной и любимой, и ощущение тюрьмы рассеивалось.
Этим утром Джо, увидев её, встал, прижался к стеклу и широко улыбнулся, а затем снова исчез. Спустя минуту он вынырнул из-под обгоревшей двери, ухмыльнулся и, убедившись, что у Дульси всё в порядке, потрусил вверх по холму на охоту, хладнокровный и уверенный в себе. Дульси смотрела ему вслед, чувствуя горечь одиночества. Словно забыла, что именно она предложила нанести визит старой даме. Искушение отправиться вместе с Джо на охоту было велико; более того, ничто не мешало ей так поступить. В первый же вечер Фрэнсис открыла окошко в прачечной и защищающую его сетку, оставив щель шириной сантиметров пятнадцать. Это было сделано, скорее, не из чуткости, а для того, чтобы избавиться от необходимости впускать и выпускать кошку, а также чистить ящик с песком.
Но если бы она помчалась охотиться с Джо, стала бы шнырять туда-сюда между двумя домами, старушка могла бы проявить ненужное любопытство. А самой Дульси с каждым разом было бы всё труднее возвращаться. Нет уж, она пришла сюда за информацией и не уйдёт, пока её не добудет. Выбираясь на улицу, Дульси старалась не уходить далеко от дома и быстро возвращалась.
На третью ночь она была близка к помешательству от тоски: ей хотелось драть когтями мебель и раскачиваться на шторах.
Вчера, глядя из мамулиного окна, она заметила фургон Чарли, который остановился возле дома Джанет, Чарли опустилась на колени у крыльца и проверила кошачьи плошки Странно, но от этого Дульси тоже почувствовала себя одиноко.
Оглушительно захрустел целлофан, заскрипел картон – Варни открыл чипсы и солёные крендельки. Отправив в рот разом целую пригоршню, он начал жевать. Дульси замерла: на заднем крыльце послышались шаги, раздался громкий стук. Когда Варни пошёл открывать, Дульси услышала собачий лай. Она узнала этот мерзкий голос. Выскочив из-за плиты, кошка вспрыгнула на кухонную панель и прижалась к окну. У неё за спиной загромыхали два мужских голоса, обмениваясь шуточными приветствиями. В темноте Дульси не смогла разглядеть собаку, зато почувствовала запах. Это была та же тварь, что преследовала их с Джо, – пасть размером с медвежий капкан.
Дульси посмотрела на окна Джанет, но Джо там не увидела – за тёмным стеклом не маячили его белые отметины. Дульси молила, чтобы он не попался на пути этого зверя, чтобы он сейчас оставался в безопасности.
— Пошла вон отсюда! — Варни пихнул её, столкнув со столешницы; она со стуком свалилась на пол, ушибив все четыре лапы. — Фрэнсис, убери эту кошку.
Спасаясь бегством, Дульси выскочила в холл. Но, когда Варни повернулся к ней спиной, она вновь скользнула на кухню и спряталась за плитой. Она не хотела ничего пропустить. Варни мог сболтнуть своим друзьям что-нибудь такое, что не сказал бы матери или жене.
Откупорив пиво, мужчины сели за стол, вытянули ноги и принялись поедать крендельки. Судя по всему, они поджидали остальных. Дульси с интересом рассматривала вновь прибывшего. Варни звал его Стампсом. Это был тот самый Джеймс Стампс, что работал у Чарли. Племянница Вильмы так и описывала его: узкое лицо, худые опущенные плечи, длинные сальные каштановые волосы, клочковатая бородка того же цвета, длинные безвольные руки. И тот же хнычущий голос, который передразнивала Чарли.
И то же самое недовольство. Его отзывы о своей начальнице были отнюдь не лестными. Рыгнув, он вытянул длинные худые ноги и захрустел солёными крендельками.
