вытянулся во весь свой не хилый рост и сжав кулаки гневно воззрился на меня.
— Я не идиотка! Знаю, что и куда! Так вот, чтоб ты понимал — у меня не внутри! У меня, блин, снаружи!
И он указал на свои — слава богу, не облегающие, а стариковские, до колен — труселя.
Я сделал задумчивое выражение лица. И потёр подбородок.
Тут и вправду было о чём задуматься. Например, что меня ждёт дальше. В этом кабинете. На этой станции. И вообще, во что превратится моя жизнь, если он сейчас ещё и продемонстрирует масштабы своей проблемы. Смогу ли я это забыть? Но пасовать нельзя. Сдаваться некогда. Мы с Шином не сдались, когда неуправляемые штаны Тэда унесли его бесчувственное тело в ночной мрак нижнего города. Сколько баров и притонов мы обошли. Во сколько драк оказались случайно втянуты, в поисках нашего друга, мирно дремавшего в канаве возле акведуков! Я выключил нейролинк, чтобы ненароком не записать лишних воспоминаний, и сказал многозначительно:
— Я знаю, в чём дело!
И кивнул для убедительности.
— Это сон? Сон же ведь, да? — умоляюще спросил полковник и заломил руки.
— Не исключено, — кивнул я, — но что гораздо хуже — у тебя все признаки синдрома замещения личности.
— Как это?
— Ты выпил…ла. Сознание помутилось. Теперь ты видишь не то, что есть на самом деле.
— Но я слышу! Это не мой голос, не мой! Не мой! Ааааа, заткнись!
Он зажал рот руками, едва сдерживая рыдания. Слёзы стекали из глаз.
— Слуховые галлюцинации в этом состоянии — обычное дело. И даже осязательные. Но на самом деле — всё вокруг выглядит и звучит совершенно иначе.
— А ты?
— Что я?
— Ты тоже другой? — Закиро изменился в лице и даже отпрянул от стола, — Сьюзи?! Это ты? Признавайся, дрянь, что ты подмешала в дайкири?!
— Нет-нет-нет, я не Сьюзи. Я Майкл. Парень. Совершенно точно. Мой член реален, хоть его никто и не видел, хе-хе! Но возможно, ты видишь меня иным. Как я выгляжу сейчас?
Самое главное — отвлечь «пациента» от маниакальных мыслей и расположить к себе. Мне это говорили на лекции о переговорах с бизнес-партнёрами в универе.
Закиро склонился над столом, вглядываясь в моё лицо.
— Блондинчик в кепке. Волос не видно, но бровь светлая. Только она почему-то одна. Голубые глаза… сексуальные губы… Омагад, опять! Опять шевелится!!!
Закиро завизжал, присел на корточки и попытался прикрыть труселя полами пиджака. Твою мать, у него на меня встал?! Надо валить. Где выход?
— Тише-тише, спокойнее. Это бывает. Ты чувствуешь возбуждение, но твой мозг притворяется, что он в мужском теле, вот и генерирует… всякие сигналы. Кстати, если интересно. Я на самом деле брюнет. Глаза карие, смуглая кожа. Я… индус. И бровь у меня действительно одна. Сплошная, через переносицу проходит. Но из-за синдрома ты представляешь меня красавцем-блондинчиком. Это нормально. Со многими бывает.
— С тобой было? — с подозрением спросил интендант.
Я прижал ладонь к груди:
— Ты даже не представляешь, сколько раз. Но! Меня спасла одна штука, с тех пор я с ней не расстаюсь, и когда перепью — сразу использую.
— Что за штука?! — Закиро вновь встал, переминаясь с ноги на ногу.
Я показал браслет.
— Эплвотч?
— А? Нет…
— Фитнес-трекер? Ты меня за дуру держишь? Это долбаный шагомер с будильником!
— Не понимаю о чём ты… Но напоминаю! — я помаячил браслетом у него перед лицом, как фокусник, — всё, что ты видишь… не является собой.
Я начал заговариваться. Пора заканчивать.
— В общем, — сказал я, — подставь руку и увидишь всё сам. Сама.
— Что оно делает?
— Ничего особенного. Обыкновенный укол. Раз — и всё как рукой снимет. Снова станешь самой собой.
Интендант резко спрятал руки за спиной.
— Я против прививок!
— Так это же не прививка…
— А что тогда?
— Инъекция. Мгновенного действия. Когда у тебя болит живот, что ты делаешь?
— У меня не болит. Никогда. Я веганка и тщательно слежу за своей диетой…
— Ладно, ну а во время… ты знаешь… этих дней?
— Я на таблетках. У меня нет «этих» дней, — с победным видом заявил Закиро, изобразив кавычки пальцами.
— Вот! Таблетки. Я об этом и толкую. Полезные таблетки, одобренные Советом…
— Всемирной ассоциацией здравоохранения!
— Вот-вот. Эту штуку тоже одобрила ассоциация. Это не какая-нибудь бурда, которая якобы останавливает все болезни. У неё одно-единственное назначение, зато действует — безотказно! Поверь мне.
— Ну ладно, — Закиро недоверчиво протянул руку, — но учти: если у меня случиться анафилактический шок, сам повезёшь меня в больницу. Только, чур, в окружную! Моя страховка не действует за пределами Лос-Анджелеса.
Знакомое название. Где-то я его слышал. Не важно. Пусть мелет, что угодно, я кивал и понимающе улыбался, затягивая браслет на запястье полковника.
— Сейчас я нажму вот эту кнопочку на экране и всё.
— Стой, не нажимай!
Закиро поднял с пола опрокинутое кресло, уселся, уложил руку на стол. Зажмурился. Поджал губы, словно от натуги.
— Давай, — пропищал он.
Я ткнул в дисплей и ввёл интенданту лошадиную дозу транквилизатора. Через мгновение он обмяк в кресле.
Твою мать. Ну и вечерок! А мог бы сейчас бухать с друзьями!
Глава 6. Сплошное попадалово
21–24 октября 2312 г. Цикл 156, день 60–63
Итак, классическая ситуация: я в кабинете главы величайшей компании мира, держащей под контролем добычу и оборот ценнейшего ресурса во Вселенной (после рабов и ниддлеанских минералов), посреди жуткого беспорядка, пытаюсь понять, что делать с бездыханным телом полуголого мужика со стояком.
«Лишь бы никто не вошёл, лишь бы никто не вошёл! Ты ведь понимаешь, что если кто-нибудь войдёт, то нам пи…»
Внутренний голос бил панику.
Всякое бывало на моём веку (чего только стоили приключения на любовном фронте — одно другого позорнее), так что, если забыть про опасность ситуации, я не особенно-то и удивился. Ну, подумаешь, чуть не скомпрометировал интенданта Кибера! Подумаешь, вылечу из Гвардии, если история получит огласку. Подумаешь, отец за это вычеркнет меня из завещания, сошлёт с Сунга на какую-нибудь Шибу, где среднегодовая температура не поднимается выше -50, и всюду истошно вопят дикие сверчалки. Подумаешь, Вафу расплавит мне мозги или сделает из черепа стильный ночной горшок.
Иногда я слишком много об этом думаю.
Но где наша не пропадала, в конце-то концов? Ещё ничего катастрофического не произошло. Если грамотно составить план действий, хотя бы на пару шагов, то я, как говорится, ещё сумею выйти сухим из эктоплазменной слизи. В конечном итоге, самое слабое звено сейчас — сам интендант. Но, думаю, он не
