она задерживается немного. Мы понимаем, что речь как раз об этом пойдет.
− Я Юльку прижала, клянется, что она не виновата. Катюш, прости меня, монстра воспитала, а не … Если это она натворила, то наказание получит, я не стану ее выгораживать, − хмуро говорит Ольга, потом обнимает Катю. — Прости, сестренка.
− Я не хочу ее наказывать, если она устроила этот наезд, − успокаивает сестру Катюшка, − Все обошлось же, все живы и здоровы.
Я с ней не согласен. В другой раз так может не повезти, если виновных не найти и не наказать. Но этим пусть занимается полиция. А я нанял частного детектива, завтра он должен доложить о первых результатах расследования.
Глава 24
Катя
Завтра суд. Я не переживаю уже. Есть кое−что, гораздо важнее материальных ценностей. Здоровье, ребенок… За Руслана переживаю. У него стала часто голова болеть, и мне кажется, это последствия падения.
Прошло две недели после того несчастного случая, и я еще заметила, что любимый капает в глаза какие−то капли. Говорит, что муть в глазах, от компьютера. Но не так много времени он проводит за компьютером.
− Русланчик, Эля приезжает завтра, зовет меня встать на учет… пойдешь со мной? — я присаживаюсь к нему на колени, обнимаю за шею. Он сразу кладет руку на мой живот, немного подросший. — Заодно проверим твою голову и зрение. Что−то здесь не так.
− Хитрющая Катюшка, − смеется, а потом морщится от головной боли. — Ладно, послезавтра съездим. Завтра не получится, суд и потом к следователю, кажется нашелся бандюга, который на нас наехал.
− Да? Не Юлька?
− Нет, мужик был за рулем. Не Степка. Я кажется знаю, кто это, но не верится. Мотив непонятен. Ты пока в голову не бери, не переживай. Тебе нельзя, − целует меня так нежно, переходит с губ на шею, что я млею.
Утром мы в суде. Ничего похожего на киношное заседание. В зале с множеством кресел только судья с секретарем, мы с Русланом и Степа. Он тих, смирился будто. Зло поглядывал на нас.
Заседание прошло быстро, бывший муж был на все согласен, отдал мне квартиру без боя, целиком. Фармацевтическая фирма оказалась банкротом, делить нечего. Если только название. Подписав все бумаги, Степа сбежал, будто за ним волки гнались.
− Ну вот и все, ты теперь совсем свободная женщина, − обнимает меня Руслан, щурясь сильнее обычного. — Можешь сесть за руль? Что−то я плохо вижу.
− Поехали в клинику? Прямо сейчас? Ждать не будем до завтра.
Я настаиваю, не хочу ничего слушать. Сама сажусь за руль его белой иномарки. Мне так страшно за него, что даже дрожь пробивает.
− Все нормально будет, не переживай, солнце.
Как не переживать, если он бледный, как стена, откинулся в кресле и закусил губу. Теперь жалею, что не увезла его в клинику, когда заметила первые симптомы.
Нас провожают до кабинета врача сразу, безотлагательно. Осмотрев Руслана, и задав вопросы доктор ставит первичный диагноз.
− Видимо при падении пострадал мозг, и образовалась внутренняя гематома, которая давит на глазной нерв. Поэтому снижается зрение и головные боли. К вечеру скажу больше, когда обследуем хорошенько.
Он зовет медсестру и велит приготовить отдельную палату. А мне советует съездить домой и привезти вещи.
− Я не останусь в клинике, буду приезжать каждый день и обследоваться, − сразу возмутился Нечаев, но тут уж я была непреклонна.
− Надо было сразу хорошо обследоваться, а не сбегать. Может и не было бы проблем. Я скоро вернусь, а ты пока располагайся в палате, − сжимаю прохладные пальцы, и целую Руслана в щеку.
− Катюш, я не могу тебя одну оставить…
− Я не одна, а с твоей мамой. Пожалуйста, не возражай… мне и так страшно за тебя.
Дома на меня напала Вероника Сергеевна, все расспрашивала и причитала. Я отвечала на ее вопросы, а сама бегала и собирала нужные вещи.
− Пойду, помолюсь, − всхлипнула женщина и скрылась за дверью, а я выдохнула с облегчением.
Не люблю ее расстраивать. В последнее время участились приступы астмы, она очень перепугалась в тот вечер. Может, и Веронику Сергеевну в клинику отправить, пока не поздно?
Я до самой ночи пробыла с Русланом в клинике, пока меня не выгнали. В дверях столкнулась с Элей, которая примчалась прямо из аэропорта.
− Как он? — переживает за брата, так же, как я.
− Пока не знаем, какие−то обследования провели, но результат не сказали. Завтра с утра еще что−то делать будут, а потом консилиум соберут. Это я подслушала… Эль, мне так страшно…
− Ну нет, Руслан сильный мужик, все будет хорошо. А тебя завтра жду, поставим тебя на учет по беременности, − обнимает меня, и улыбается. — Тебе нельзя волноваться. Я пойду найду врача, а ты подожди меня, поедем к маме вместе. Переночую у вас.
Эля принесла неутешительные новости. Врач предположил верно, внутри черепа у Руслана огромная гематома, и пока не знают, что с ней делать. Сказали, понаблюдают пару дней, если состояние больного ухудшится, то сделают операцию.
Я не смогла сдержать слез. Обидно, только все наладилось, и вот…
− Зачем мы вернулись в этот город? Я так не хотела сюда ехать… − мы с Элей сидели в машине, и та успокаивала меня, хотя и сама не меньше волновалась.
− Дела нужно было сделать, вот и приехали. Кстати, как суд?
− Квартира моя. Степа не орал в этот раз, даже странно, все быстро подписал.
− Ну вот, квартиру отвоевала, умничка!
− На продажу ее выставлю. Здесь жить уже точно не буду. В горах домик куплю.
− Здрассьте, домик она купит, − смеется Эля, − А Руслана куда денешь? Вы же пожениться хотели. А у него дом есть.
− Он сказал, что пока не выздоровеет, о свадьбе и речи быть
