– Мисс Морроу, успокойтесь, с вами всё хорошо, вы в больнице, – подлетела медсестра, погладила по плечу и стала проверять показания приборов.
В больнице? О боже, нет, только не ребёнок… Первая моя реакция была проверить животик, положив на него руку.
– Я… Что со мной? Ребёнок? – мой голос был хриплым, губы пересохли.
– Всё хорошо, вы вовремя поступили, мы успели нормализовать ваше давление и предотвратить выкидыш. Вам нельзя волноваться.
– Спасибо, – с облегчением закрыла глаза, которые упорно не хотели открываться и погрузилась в сон.
Через несколько дней меня перевели в обычную и дорогую палату
– Ну вот, теперь только покой и соблюдение всех моих рекомендаций.
– Доктор, я так понимаю, что до выписки ещё не скоро?!
– Верно, минимум ещё пару недель, но всё зависит так сказать от вас, вернее от вашего организма и психического состояния.
– Понятно.
– Да и ещё, мисс Морроу, – доктор явно нервничал, переступая с ноги на ногу, – ваш муж настойчиво требует вас видеть. Так как теперь угроза отступила, я думаю, что…
– Нет! Доктор Пирс, я категорически отказываюсь его видеть, как вы сами сказали, от моего психического состояния зависит моё здоровье и поверьте, если бы не он, то…
– Я понял. Так и передам. Отдыхайте, зайду на вечернем обходе.
Каждый день Шон дежурил у дверей в надежде меня увидеть и каждый день я запрещала. Мне было уже всё равно, что он хочет мне сказать, надо было раньше думать. Разум говорил хватит в моей жизни Шона Донована, а сердце наоборот рвалось к нему. А перед самой выпиской он уехал, и я наконец вздохнула спокойно. Но ненадолго.
Шон, в который раз доказал, что он из того типа мужчин, которые не принимают отказа. Он буквально завалил меня цветами и дорогими подарками, не только мне, но и нашему будущему малышу. По началу это меня бесило, думала, если не буду на него реагировать, то он отстанет. Но видимо я его недооценила. Начались звонки и смс послания, ну ей богу, совсем как влюблённый подросток. И вот, в один момент поняла, что очень жду его звонка, жду его подарков, его горячих слов в письмах по электронной почте.
Рейчел, его мама, на моё глубокое удивление, встала на мою сторону. Она совсем его не защищала и мне даже немного жаль стало Шона. Но в то же время, и я и она понимали, что придёт время и нам придётся встретиться и поговорить.
– Ну, как ты сегодня, дорогая?
– Нормально, скажем так спокойно.
Вечером Рейчел приехала ко мне, и мы пили чай на кухне. В последнии недели она стала частым моим гостем. Прекрасно видела, как она за нас переживает и как безумно ждёт внука.
– Лина, детка, когда назначен день УЗИ, мне так не терпится узнать кто у нас будет.
– Что у нас сегодня? Вторник. На пятницу запись.
– Ну и хорошо, недолго осталось. Шон звонил?
– Да, уже пять раз и кучу смс прислал.
– Ты так и не берёшь трубку?
– Пока да.
– Милая, я знаю, он заслужил немного помучиться, но ведь и тебе самой от этого не сладко. Он любит тебя, сильно любит и уже никогда от вас не откажется. Не будешь же ты всю жизнь от него бегать. Вы любите друг друга, у вас ребёнок, может надо уже попробовать простить ему и начать жизнь с чистого листа?
– Я знаю, Рейчел. Нам надо поговорить. Думаю, что уже готова к этому.
– Ну слава богу!
С того вечера прошло ещё несколько дней, да морально была готова, но… храбрости всё-таки не хватало. А потом Шон резко пропал. Ни звонков, ни писем, ни смс, ни цветов с подарками.
ШОН
Я никогда не откажусь от них! Лина и мой сын теперь самые главные в моей жизни. Дал ей время сколько мог, прошло три месяца с того дня, как я видел её лежащей на больничной кровати. Но теперь с ней всё хорошо и это лишь потому, что меня нет рядом.
Ну как так? Чтобы моей любимой было хорошо, мне, сука, пришлось держаться от неё подальше?
Эти три месяца показались мне адом. С меня хватит, пора возвращаться.
В Денвере была глубокая ночь, когда мой самолёт приземлился. Как всегда, машина уже ожидала меня, сев в которую на секунду задумался.
– Домой, – водитель, не спрашивая, выехал на дорогу, ведущую к дому Лины.
Подъехав к дому, быстрым шагом направился к двери, свет не горел ни в одном окне. Открыв дверь своим ключом, тихо, очень тихо прошёл сразу в спальню. Я не хотел пугать мою ведьмочку, но рассчитывал на эффект неожиданности.
Лина мирно спала, такая красивая и родная. Быстро скинув одежду и оставшись в одних боксерах, залез к ней под одеяло, кровать сразу прогнулась под моим весом. Придвинувшись вплотную к ней, обнял одной рукой и уткнулся носом в мягкие волосы любимой.
Лина тихонько вздохнула и плотнее прижалась ко мне. Мой организм тут же сработал на её тепло и аромат, а дружок уже вовсю хотел вновь погрузиться в такую родную, узкую плоть. Я уже ничего не мог с собой поделать, руками нежно поглаживал бедра, аккуратно поднимая лёгкую длинную маечку, а губами целовал стройную шейку, чувствуя, как быстрее начинает биться жилка. Не просыпаясь, Лина теснее прижалась попкой к моему члену, я бурно выдохнул и слегка прикусил её мочку уха.
– Ах… Шон… – это здорово, значит я ей снюсь.
Одной рукой мягко провёл по округлившемуся животику и сжал грудь, двумя пальцами обхватил затвердевший сосок и стал его слегка перекатывать и потягивать. Лина застонала и накрыла мою руку своей.
– Шон! Ты, что тут делаешь?
– Как видишь, ласкаю тебя, ведьмочка.
Лина отодвинулась от меня и села, нахмурив свои красивые брови, я лишь улыбнулся, наслаждаясь ею такой.
– Вижу, но как ты попал в дом? Почему не предупредил, что приедешь?
– А смысл, ты всё равно не отвечала мне. Ты забыла, что у меня есть ключи?
– Эээ… да, – господи, как же я соскучился по ней. – И ты решил вот так, ночью, пробраться ко мне?
Лина показала на окно и скрестила руки на груди. Она явно злилась, глаза сузились, губы сжаты, ох злючка. Я сам от себя не ожидал, меня накрыл безудержный смех, да такой, что не мог остановиться. Внезапно потянул её за руку, и она, упав мне на грудь, громко охнула, а я взял лицо Лины в руки и перестав смеяться, завладел её губами. Пришлось постараться, чтобы моя девочка расслабилась и стала мне отвечать.
– Лина, я люблю тебя, очень сильно, безумно. Я сходил с ума все эти месяцы…
Продолжая держать ладонями её лицо, смотрел в её красивые серо-голубые глаза с надеждой. В голове билась только одна мысль, пусть она увидит, что я говорю правду, пусть поверит, а больше мне не надо.
– Милая, я дурак, кретин, полный придурок, который чуть тебя не потерял. Я не могу без тебя и без нашего сына, прошу поверь. Вы самое ценное в моей жизни, и я всё для вас сделаю. Прости меня…
