которого несло уксусом. Ее брат бесцеремонно, но аккуратно приподнял веко Лоуренса.
— Что происходит? — хрипло спросил Лоуренс, пытаясь отстраниться.
— Наконец-то! — Джонс обрадованно улыбнулся кривой нервной ухмылкой. — Вам стало лучше!
— Где я? Что случилось? — Лоуренс наконец осознал, что лежит на перине в своей комнате в доме Мейбл.
— Поговорим позже, когда вы окрепните. Вы нездоровы и заставили нас сильно волноваться. И не спорьте! — добавил он, видя, что Лоуренс порывается что-то сказать. — Здесь я доктор.
— Хотите чего-нибудь? — мягко спросила Мейбл.
— Воды, — попросил несчастный.
Сделав пару глотков, Лоуренс обессиленно рухнул на подушки. Сознание прояснилось, но он чувствовал себя скверно. Сил совсем не было, словно после долгой изматывающей болезни.
— Сейчас вам ничего не угрожает. Поспите, все образуется.
Лоуренса не пришлось долго упрашивать. Стоило сомкнуть веки как мир исчез и вернулся только на следующий день, рано утром. От жажды у него пересохли и потрескались губы. К счастью, на столике стоял стакан воды. Пахло камфорой и растираниями. Откинув одеяло, Лоуренс медленно опустил ноги на пол. Затекшее тело не слушалось. Привычным жестом приглаживая волосы, он обнаружил за ухом болезненную ссадину.
Сновидец был одет в просторную ночную рубашку, которая, судя по размеру, принадлежала Джонсу. Его одежда, вычищенная и аккуратно сложенная, обнаружилась на стуле. Значит, он каким-то образом оказался в коттедже, его уложили в кровать и лечили. Было стыдно от того, что чужие люди были вынуждены им заниматься, но он надеялся, что переодевал его все же Джонс, а не Мейбл. Кое-как справившись с брюками и рубашкой, Лоуренс пошатываясь спустился в гостиную. Ему нужны были ответы.
Мейбл накрывала на стол к завтраку. Увидев его в проеме, она негодующе всплеснула руками.
— Что вы делаете! Вы слишком слабы, чтобы вставать с постели.
— Уверяю вас, я намного лучше себя чувствую. Несомненно, благодаря вашим заботам. — Голос Лоуренса был тих, но глаза смотрели ясно. — Оставаться в постели было бы непростительно.
— Раз так, то садись. Вы едва на ногах стоите.
— Что со мной произошло?
— Вы ударились головой. Мой брат нашел вас. Вас принесли сюда, но вы так и не пришли в себя, вам не становилось лучше. Началась лихорадка, бред. Мы опасались худшего.
— Как долго я болел? — задумчиво спросил Лоуренс, ощупывая заросший щетиной подбородок.
— Неделю.
Эта новость взволновала его. Он не вернулся домой, как собирался, пропустил работу, никто не знает, что с ним случилось. Однако, подумав, Лоуренс признал, что волнение было ненастоящее, скорее для приличия. По большому счету ему было все равно, что сейчас происходит в городе и Конторе.
Джонс принес поднос с чаем. Взглянув на Лоуренса, он укоризненно покачал головой, но промолчал. Только когда постоялец выпил чашку горячего чая и охотно съел тост с джемом, доктор спросил:
— И как вы чувствуете себя сегодня?
— Неплохо, как видите. У меня проснулся аппетит.
— Это чудесно, — согласился Джонс. — Один из признаков выздоровления. Признаюсь, вы заставили нас волноваться. В первый раз вижу такое в своей практике. Страдаете какими-то наследственными болезнями?
— Нет, я всегда был здоровым человеком для своего возраста. Если честно, то я не понимаю, как это случилось. Последнее, что я помню — это как Артур, сторож, показывал мне сад… Кстати, где он? Это Артур позвал на помощь?
— Хм… — глубокомысленно промычал Джонс прищурившись, его теплый дружеский взгляд тут же стал холодным и изучающим.
— Что случилось? — напрягся Лоуренс, невольно коснувшись ссадины на голове.
На мгновенье перед ним мелькнуло воображаемое видение сторожа, коварно бьющего его по голове, но оно тут же исчезло как неправдоподобное. Кто угодно, но не этот милый человек. Возможно, ему тоже угрожает опасность.
— Я нашел вас без сознания на берегу, когда возвращался домой. На голове у вас была глубокая кровавая ссадина, вы не приходили в сознание, несмотря на все мои усилия. Я позвал на помощь соседей, мы перенесли вас в дом.
— Считаете, меня кто-то ударил?
— Нет, я так не думаю. Уверен, травма на голове появилась после падения. Я внимательно осмотрел парапет, на нем осталась кровь. По какой-то причине вы вдруг потеряли сознание. Возможно во время рисования…
— Но я не рисовал в тот момент, я был с Артуром, — перебил Лоуренс.
— Вы упоминали в бреду некого Артура, — спокойно заметил доктор, — но на той улице никто не знает человека с таким именем. Я расспросил соседей.
— Каких еще соседей? — удивился Лоуренс. — Улица пустует, там никто не живет кроме сторожа.
— Почему? — настал черед Джона удивляться. — Эти коттеджи новые, их недавно построили, с чего им пустовать?
— То есть, вы уверены, что они заселены? Но я никого не видел… — сновидец ошеломленно умолк.
— Уверен. Благодаря неравнодушным людям, что там живут, мы смогли принести вас обратно.
— Постойте, как же такое возможно? Не только я видел Артура, но и Эрик, мальчик, который был моим гидом.
— Какой мальчик?
— Я встретил его на берегу, когда он собирал устрицы. Он показал мне город и привел на ту улицу. Ему девять лет.
— Насколько мне известно, ни у кого из соседей не живет мальчик с таким именем такого возраста, — обеспокоенно сказала Мейбл.
Лоуренс расстроенно замолчал, избегая смотреть на брата с сестрой. Он не понимал, что происходит. Артур и Эрик были обычными людьми, они радовались, грустили, пили чай, ели сэндвичи и конфеты, а теперь его убеждают, что они оба лишь плод его воображения, выдумка воспаленного сознания. Догадавшись, о чем он думает, Джонс заметил:
— Мы верим, что вы видели этих людей и для вас они существуют. Во время лихорадочного бреда больные погружаются в особое состояние сознания, причудливо переплетая реальность с выдумкой. Мне уже доводилось видеть подобное. Однако, и я хочу подчеркнуть это, я не считаю вас сумасшедшим или человеком, слова которого не заслуживают доверия. Уверяю вас, вы придете в себя через несколько дней. Сознание проясниться, не сомневайтесь.
— Я хочу снова побывать там, чтобы убедиться во всем лично.
— Хорошая мысль, — похвалил доктор. — Это быстрее всего развеет ваши сомнения. Но пока я запрещаю вам такие далекие и утомительные прогулки. Останьтесь здесь под присмотром хотя бы несколько дней.
— Мне жаль, что я стал причиной стольких неудобств. Я благодарен за все, что вы для меня сделали и оплачу все расходы.
— Ах, за эти дни мы стали одной большой семьей, — усмехнулся Джонс. — Не беспокойтесь об этом.
— Никаких неудобств, — покачала головой Мейбл, в глазах которой застыло странное выражение. — Вы стали мне как брат.
— Если вы не против, — Лоуренс поднялся в смущении, — мне бы хотелось немного отдохнуть.
Джонс помог ему преодолеть лестницу. Когда за сновидцем закрылась
