ничего более. Мы сегодня же уедем и вообще, может быть, из этого путешествия не вернемся, никаких свидетелей, – в шутливой форме сказал я.
– Ха, этот билет тебе обойдется дороже, чем для Чарли золотой билет на шоколадную фабрику. Никаких вариантов, за это можно попасть в тюрьму, – сказал Слав. Я получил отказ и неудовлетворенно пошел обратно. Но не потому, что не смог попасть внутрь, а потому, что будто бы перепробовал не все варианты. Я вернулся к друзьям, сел к ним на ступени и все рассказал. Меня пробрала дрожь от холода, Димон это заметил, романтично ко мне пристроился и приобнял. Стало легче.
Как выглядит место крушения летающей тарелки
Игра «найди Диму и Слава»
Чтобы уехать отсюда и не жалеть об упущенной возможности, я решил пошалить напоследок.
– Ща, парни, есть еще идея, – сказал я ребятам и направился к автомобилю.
После погружения на самое дно сумки с едой я взял из машины пачку печенья и помятый питательный батончик и смело зашел на второй «Славный» круг.
– Слушай, я тут подумал, Чарли же нашел свой золотой билет внутри сладостей, поэтому я дарю это тебе – вдруг там есть наш золотой билет? – Слав отрицательно покачал головой, и я вернулся к давно успокоившимся парням, но уже безо всяких сожалений: все что было возможно, я сделал и с результатом смирился. Гораздо обиднее было бы не попробовать и уехать, гадая, а что было бы?
Место произвело на нас такое большое впечатление, что мы решили у него поужинать. В спешке мы не уследили за наличием воды, потому я решил вернуться к Славу в третий раз.
– Слав, простите, что тревожу, я не по поводу попадания внутрь, просто хотел спросить, не найдется ли у вас воды, – быстро сказал я, пытаясь не нервировать его снова.
– Да, конечно, пойдем со мной.
Мы оказались у маленькой будки, которая была похожа на гараж. Внутри стояли койка, телевизор и больше ничего. Слав взял в свою здоровую ладонь одну из двух полуторалитровых бутылок воды и протянул мне.
– Ого, у тебя-то у самого останется? – спросил я.
– Да, не волнуйся, я тут до завтра.
– Спасибо огромное! Приходи на чай, если что! – сказал я и пошел с добычей обратно в лагерь. Тень от лучей солнца сменялась тенью света от луны, Федя готовил наши любимые макароны с тушенкой, а Дима залипал в гамаке на звезды – мы наслаждались последним часом рядом с этим космическим кораблем и думали про дальнейший маршрут.
Нас нашел Слав и оказался на редкость славным человеком. Мы пригласили его к нам на трапезу, предложили чай, но не как полицейскому, а как просто хорошему человеку. Слав начал скромничать и отказываться. Среди коней, звезд, светлячков и умирающего символа соцмодернизма было красиво, но одиноко. Не могу представить, как сильно может не хватать людей на такой работе. В разговор шло все: зарплаты, семьи, чудесные отношения двух наших держав и так далее. Мы все друг над другом подтрунивали и все так же предлагали Славу порцию, от которой он скромно отказывался. Доев наш ужин, мы уткнулись в звезды, что, как всем известно, способствует пищеварению. В воздухе застыла тишина.
– Доели? – спросил Слав.
– Да.
– Готовы попасть внутрь? – раздался абсолютно крышесносящий вопрос. Вот тут глаза наши и взорвались, а молчание сменилось истерическим смехом. Какой-то невероятный прилив энергии сменил наше спокойное состояние, мы чувствовали, что это не просто так. Все мы побежали ко входу в Бузлуджу, как в Рождество дети бегут к елке. Никого за 2 года службы болгарский полисмен не пускал внутрь, но нам сегодня чертовски повезло. Сигнализация была выключена, гигантский замок слез с дверей, и мы вошли внутрь. Внутри царили полнейшая разруха, здание было в аварийном состоянии, понятно, почему сюда не пускали. Поднявшись по лестнице, мы оказались в нем – главном круглом зале съезда партий, словно в центре гигантского стадиона, только трибуны в нем были не для болельщиков, а для ведущих политиков этого мира. Дима взялся за голову, Федя расчистил себе дорогу костылями, а я сел под знаком серпа и молота, который находился в самом центре потолка. Свет от наших фонариков дал нам понимание о размерах пространства этого места, изредка отражаясь от витражей и мозаик. Смех нас не покидал, а внутри будто бы находилась какая-то осязаемая энергия, которая нас вела. Мы обнялись с парнями и пригласили Слава к нам в кружок. На этот раз полицейский не отказался.
– Поток, – сказал я, выйдя на улицу. – Мы в центре потока, кажется, он нас подхватил.
Поток – это ощущение, которое не раз встречалось мне и ребятам в жизни. Мы говорим про ситуацию «поток», когда тебе чего-то очень хочется, но слишком много независящих от тебя переменных, но по какой-то причине – они все принимают нужные тебе значения.
Эмоции нас переполняли, поэтому мы решили растянуть удовольствие и переночевать прямо у подножия Бузлуджи, но на этот раз по отдельности. Все трое разбрелись, взяв с собой спальники и пенки. Я выбрал себе чудесное место на возвышении и смотрел прямо на нее и звезды за ней. Казалось, вот-вот, и она взмоет в небеса и полетит в родную галактику сквозь пространство и время. Не изменяя себе, перед сном я написал СМС Ане о Бузлудже, потоке и удивительности этой жизни. Я был в полностью закрытом спальном мешке, но было настолько холодно и светло, что пришлось использовать кепку как перегородку. Я закрыл ею отверстие для лица в спальном мешке и начал согреваться. Где-то в 6 утра я проснулся от того, что услышал ржание диких коней. Я очень боялся, что высуну голову из спальника, испугаю коня, а тот меня обгадит или убьет, а может, и все сразу, но в другой последовательности. Наутро мы загрузились в машину, попрощались со Славом и Бузлуджей и отправились дальше.
Бузлуджа – своего рода последний рубеж. На этой самой мощной точке Балканы для нас заканчиваются. Время начинать новую историю, и имя ей – «Ближний Восток».
Ангельский pit stop
ДИМА
Поставив роспись на Балканах у большой каменной тарелки, мы рванули к нарисовавшемуся около недели назад Гошану. Гошан – это мой одногруппник и по совместительству очень близкий друг. Когда в Будапеште мы выложили расписание наших перемещений, не прошло и пары минут, как он позвонил мне и сообщил, что ждет где-то на побережье Черного моря в Болгарии.
