в покое и свои попытки искать черную кошку в черной комнате. То, что кто-то так искусно инсценировал самоубийство Льва, чтобы избежать разоблачения в убийстве деда, представлялось мне какой-то фантастикой.
Аркадий позвонил и обрадовал, что наконец взял билеты. И я потихоньку складывала вещи. Вероника, Зоя Ивановна и тетушки, пытаясь занять себя хоть чем-нибудь, отправились убрать в домике Льва. Из вежливости я решила присоединиться, чтобы невзначай завести беседу о своем отъезде. Сделаю вид, что мне звонят, громко посетую, что на работе ЧП, ну и так далее.
Женщин я застала за неспешной беседой.
Сабина выражала недовольство:
— О покойных плохо не говорят, но Лева был такой неаккуратный. Всегда в комнате бардак, не зря говорят: порядок в комнате — порядок в голове. Все перерыто, бумаги, полки, как будто воры побывали.
— И это при том, что он в этом домике всего несколько дней пожил, — задумалась мама Славика. — Как можно было так загадить мебель за пару дней? Стул весь в пятнах от вина.
— Лев этот стул с собой из другого домика принес. Он очень привязывался к вещам, любил свой беспорядок. Даже убирать у себя не давал, прямо как Чеслав Станиславович. Тот всегда говорил, что, если все лежит по местам, он найти ничего не может.
— Не говорите, Зоечка Ивановна! — подхватила Сабина. — Неделю назад в домике тайком пыль протирали. Вот ведь какой человек — все в беспорядке, но не дай бог хоть что-то передвинуть. И мать у него такая же была. Сахар всегда в банке, где написано соль, и наоборот.
В домик зашел Антон, которого до этого звали помочь с мебелью. Ее хотели раскрутить, чтобы снять обивку для чистки. Следом за Антоном трусили Витька и Петька-подкидыш, тоже вызвавшийся в помощники. Он ворчал, что из-за погоды совсем не видит моря, но на него никто не обращал внимания. Кажется, он вполне мог прижиться где-то в дальней комнате и остаться тут навечно: тепло, сытно, морской воздух. Таких и поганой метлой не выгонишь.
Начали мужчины со стульев, которые бесцеремонно выволокли в сад. Я же протирала пыль на полках.
— Ой, а что это за красота? — всплеснула руками Сабина, ухватив с тумбочки серебристый портсигар.
На фоне общего беспорядка эта благородная вещица выделялась блеском и чистотой. Неподалеку валялась оберточная упаковка, что позволяло думать — портсигар новый, кем-то подаренный.
Мои догадки тут же подтвердились.
— Это наш подарок, — скромно потупилась Светлана Петровна. — До сих пор поверить не могу. У Льва не так давно был день рождения, вот и решили…
— Подлизаться к будущему наследнику, — съязвила Вероника. — Все, теперь можете не стесняться и говорить о Льве все, что думали. Вы же все его терпеть не могли, так ведь?
— Вероника, — укорила ее Сабина, остальные просто промолчали.
— Я предлагал матери подарить ему дорогую зажигалку, — вклинился Витька, засунувший голову в открытое окно из сада, словно лошадь, — но она втирала, что он бросил курить.
В теремок меж тем успел втиснуться медведь по имени Славик, покончивший с водными процедурами. Заслышав про подарки, он оживился:
— А я предлагал подарить Леве галстук с голыми гномами, веселенький такой. Я себе покупал, но еще даже этикетки не отрезал. Нет, ну а что? Мне кажется, он бы оценил креатив. Мои тапочки-рыбошаги же носил.
— Ты бы тоже курить завязывал, — с сомнением глянула на него Вероника.
— В общем, чего теперь говорить. Да, я решила купить ему этот портсигар, — с достоинством резюмировала мама Славика, — он, может, и бросал курить, но хранить сигареты где-то надо.
— Шикарная вещица, — вздохнул Славик.
— Так забирай, — сказала Сабина. — Он же новый, покойный даже не воспользовался ни разу.
— Я заберу! — оживился Витя, но мать дала ему подзатыльник, а Вероника скривилась:
— Зачем Славику портсигар с именной надписью «Дорогому Леве с пожеланием долгих лет жизни!». Нет, это же надо, дарить портсигар и желать здоровья и долголетия. Лицемерие чистой воды…
— А откуда ты знаешь про надпись? — удивилась Светлана Петровна. — Я ему подарок только после похорон деда принесла и положила на тумбочку, он тогда еще за столом с соседями сидел. Так злился на нас, хотелось как-то подбодрить человека. Думала, он распакует и обрадуется. А потом… Потом было уже не до того…
— Когда я вчера приносила чай, Лев как раз лежал на кровати и распаковывал портсигар, — заметила Зоя Ивановна. — Я поднос ставила и видела, как он надпись читал. И вроде бы даже усмехнулся…
Женщине явно было неприятно вспоминать подробности.
Вероника сделала вид, что не расслышала, закашлялась и поспешила покинуть домик под предлогом «выпить воды». Но Антон, привлеченный интересной беседой, уже зашел в домик. Он успел прочитать надпись внутри злополучного портсигара, решительно перехватил жену за руку и обратился к сиделке:
— Подожди, дорогая. Мы же решили, что последней Льва живым видели вы, Зоя Ивановна. Откуда тогда Вероника может знать про дарственную надпись? Вероника?
Он уставился на жену, а та сразу как-то съежилась под его взглядом, хотя все еще пыталась хорохориться:
— Ой, а то я не знаю, что эти Старовойтовы обычно пишут. Возьми все открытки за последние годы, текст не меняется. Я просто предположила…
— Ты видела надпись до этого, значит, ты держала портсигар в руках… Ты что, была здесь в ту ночь? Зоя Ивановна, может, вам еще что-то известно?
Сиделка явно смутилась и не хотела говорить. В воздухе явственно повеяло тайной. Тайна окутала и разобранную постель, и злополучный портсигар, и всех собравшихся в домике. Мы со Славиком уставились друг на дружку. Зоя Ивановна молчала, но Антон настаивал.
— Лев отказался от чая, я забрала поднос, чашку и ушла.
— Скажите, какие страшные секреты! — пожала плечами Вероника, но тут сиделка продолжила:
— Когда возвращалась в дом, то споткнулась о кошку, она погулять вышла. Я дернулась и уронила ложку с подноса. Замешкалась на пороге, пыталась найти ее в темноте.
— Кошку?
— И ложку, и кошку. Бабушка бы ее ночью могла хватиться. Детка, зараза, в сторону кустов кинулась. Я за ней. И… видела, как в домик кто-то прошмыгнул, дверь точно скрипнула. Мне показалось, что это была Вероника Борисовна. Тогда я как-то не придала этому значения.
— Вероника? Как это понимать? — Тетка Сабина округлила глаза и в непритворном ужасе воззрилась на дочь.
— Ну, допустим, я заходила. И что тут такого?
— Само по себе это можно объяснить, но тот факт, что ты решила это скрыть, наводит на мысли…
— Потому-то я и промолчала. Вы бы сразу начали задавать тупые вопросы. Я просто хотела поговорить со Львом, успокоить человека. Вы
