губами губ Садыкова.
Совсем чуть-чуть.
Ощущая под губами пряно-сладкий вкус. Целую немного сильнее.
Чувствую горячий язык, который деликатно проникает в мой рот. Так не вовремя вспоминаю, что Фаиз так никогда не целовал меня. Клевал в губы, а потом — наваливался…
Тело мгновенно отдает испуганной дрожью.
— Диляра, — выдыхает Руслан. Обнимает за плечи. — Напугал тебя? Прости.
— Не напугал, — сглатываю, — это все воспоминания. Ты меня прости, что все испортила.
Утыкаюсь лбом в его колючую щеку. Садыков успокаивающе скользит ладонью по моим волосам.
— Ничего ты не испортила, — добавляет он. — Чай пойдем пить?
— Пойдем, — улыбаюсь.
Веду рукой по правому боку Руслана. Ощущаю под своей ладонью его сильное тело, скрытое под рубашкой.
От него исходит тепло, от которого я будто пьянею.
— Переоденешься? — шепчу.
— Да, — хрипло отвечает Руслан.
Его пальцы начинают расстегивать рубашку.
Стою, не в силах отойти в сторону.
Хочу увидеть обнаженный торс мужа. Дотронуться до него и найти подтверждение, что это — безопасно.
Просто дотронуться.
Руслан сам делает шаг назад, лишь для того, чтобы в процессе снимания рубашки, не задеть меня.
Садыков бросает рубашку на кровать.
Взгляд мой скользит по широким плечам мужа, по мускулистым рукам, идеальным кубикам пресса и темным волоскам, покрывающим грудь, живот Руслана.
Он такой… Мощный и привлекательный.
Настоящий мужик в самом лучшем смысле этого слова.
— Руслан, — сдавленно обращаюсь к нему. Устремляю взор на его сосредоточенное лицо.
— Можно я прикоснусь к тебе? — краснея с головы до ног, тихо шепчу.
Странная улыбка — смесь нежности и голода — изгибает губы Садыкова.
— Можно, — глубоким бархатным голосом отвечает он и делает шаг ко мне.
Затаив дыхание, протягиваю руку.
Она зависает в воздухе.
Чувство такое, будто мне позволили погладить волка.
Неизвестно понравится ли ему моя ласка.
Помню, что Руслан не обидит.
А вот моей травмированной части личности, на это все равно. Страх уже кусает меня изнутри, пробует поднять голову.
Я хочу победить!
Моя ладонь предательски дрожит, когда я, все же, опускаю глаза и дотрагиваюсь до груди Руслана.
Удивляюсь, какая плотная кожа у него, удивляюсь темным волоскам, приятно щекочущим мою руку.
Для меня все это — в диковинку.
Ладонь моя скользит вбок и ложится на левое плечо Руслана. Какие тугие мышцы у него! Словно стальные канаты…
Взор мой опускается вниз, туда же устремляется и ладонь. Теперь она — чуть ниже солнечного сплетения. И снова ощущая мышцы. Крепкие, натренированные.
И жар.
Мне кажется или чем ниже, тем больше его?
Стыжусь. Еще гуще краснею.
Дрожу.
Зачем-то хватаю Руслана за бок. Чуть ниже, чем надо, потому что пальцы мои задевают край брюк.
— Диляра, — хрипло зовет Садыков.
Поднимаю на него глаза и, пораженная, встречаюсь с его взглядом, затуманенным… Наверное, желанием.
У меня язык не поворачивается назвать это похотью.
— Прости, — виновато шепчу.
— Не за что, — Руслан сглатывает, кивает в сторону кровати, — подожди меня. Я тоже приму душ, а потом мы с тобой посмотрим кино.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Затаив дыхание, гляжу на монитор.
— Все хорошо, развитие плода соответствует сроку, сейчас у вас — 22 неделя беременности, пошел шестой месяц, — говорит доктор.
— Слава Всевышнему, — облегченно выдыхаю, — а пол малыша, видно?
Врач с напряжением вглядывается в монитор. Водит датчиком по моему животику. Хмурится, а потом — усмехается.
— Не видно. Не показывает.
— Совсем-совсем не видно?
Доктор весело смеется.
— Да ладно, Диляра, — раздается голос Садыкова. Он сидит рядом со мной и тоже с интересом поглядывает на монитор. — Самое главное, что все хорошо.
— Да, ты прав, — улыбаюсь, — просто уже хочется все для малыша покупать.
— Ну ведь не обязательно же покупать только синее или розовое, не так ли? — Руслан подмигивает мне.
— Ты снова прав, — довольно улыбаюсь.
— Разумеется, — Садыков поднимается на ноги и скребет колючую щеку пальцами.
Снова вглядывается в экран. Замечаю, какой теплый взгляд у Руслана. Мне и самой становится тепло.
— А что там у нас с гемоглобином? — Садыков оборачивается на медсестру.
— Гемоглобин отличный, остальные анализы тоже, — звонко отвечает она.
Руслан удовлетворенно улыбается.
Переводит взор на профессора.
— Сулейман Искандерович, можно с вами наедине остаться? Кое-что обсудить нужно.
— Да, конечно же.
Профессор поднимается и вместе с Русланом скрывается в смежном кабинете.
Я же тщательно вытираю животик от геля, поправляю одежду, а потом — ожидая возвращения мужа, сажусь на край кушетки.
К счастью, долго ждать мне не приходится.
Руслан, сверкая довольной улыбкой, выходит из профессорского кабинета. Медленно поднимаюсь и с легким подозрением гляжу на Садыкова.
Интересно, что он там обсуждал с Сулейманом Искандеровичем?
Прощаемся с медперсоналом и выходим в коридор.
Руслан помогает мне надеть куртку. Застегивает, поправляет воротник. Широко улыбается и накидывает на мою голову капюшон.
— Ты чего такой довольный? — спрашиваю, как только мы садимся в машину.
— А почему мне не быть довольным? С ребенком все хорошо, с тобой тоже. Слава Всевышнему.
— А что ты там обсуждал с профессором? — заглядываю в глаза Руслана.
Он посылает мне дразнящий взгляд. Надо же, Садыков, видимо, флиртует со мной.
— Разрешения у него спрашивал. Можно нам или нет, — Руслан направляет машину вперед.
Она, словно корабль, плавно выезжает с парковки.
От ответа Садыкова щеки обдает стыдливым румянцем.
Мне душно. Приспуская окно. Холодный воздух пробирается внутрь, и я жадно втягиваю его в себя.
— Закрой, простынешь, — командует Руслан.
Выдерживаю несколько секунд, прежде чем закрыть окно.
Так.
Можно попробовать продолжить разговор. Волнуюсь жутко. Но теперь по крайней мере, не горю, как минутой назад.
— Про какое можно и нельзя ты спрашивал? — спрашиваю. Правая рука моя хватается за край кресла, и ногти впиваются в кожаную обшивку. Неужели это то самое? Помню слова Садыкова, что случится лишь когда я захочу. Но может, он решил, что я готова?
Последние две недели у нас с Русланом — романтические отношения. Поцелуи, прогулки за ручку, обязательный ритуал — просмотр перед сном кино.
Дальше мы не заходим.
Единственная шалость, которую я иногда позволяю себе — засунуть ладони под футболку мужа. Но теперь я делаю это изредка, потому что все чаще замечаю, как Руслан потом долго сидит напряженный, а иногда просто — уходит «проветриться».
— Девочка моя, это, вообще-то, сюрприз.
— Сюрприз? — сразу оживляюсь.
— Ага.
— Какой? Скажи, — я начинаю терзать зубами нижнюю губу.
— Если скажу, то какой же это сюрприз? — Садыков сверкает белыми зубами.
— Ну, Руслан, — тяну я.
Почти как капризная маленькая девочка.
Но так мне хочется, хотя бы недолго, побыть ей!
— Пожалуйста, — продолжаю я, когда замечаю, как улыбка мужа становится шире.
Садыков посылает мне дразнящий взгляд.
— Поцелуешь, может, скажу.
Машина притормаживает
