стене, я вздрогнула. Ух.
Кто эти люди? Что им нужно было? Вдруг это приехали нас спасать, а я сбежала?
Да что за бред, Вероника? Это так за Глеба мстят. Он точно умер. Я там такого намутила, что точно помер. Так и надо ему, девушек в рабство отдавать, а скорее даже продавать. Я его судья. Ну тут изначально были личные причины. Я бы не стала выполнять его просьбу, так как он этого хотела.
Сейчас я больше всего хотела увидеть Диму. Очень хотела. Чтобы он приехал и разрулил все это, чтобы спас Милу. Я переживаю за нее, хотя сама сижу в лесу, с огромной кровоточащей мозолью и поехавшей крышей.
Не знаю, сколько я тут просидела. Долго. Солнце уже идет к закату. Я хотела пить, есть, но адреналин и переживания перекрывали все это. Все как во сне, в тумане, я разглядела уже каждую гребаную ветку.
— Ника! Ника! Где ты? — тихий крик Милы.
Она жива. Она жива и ищет меня. Я поднялась на уже затекшие ноги.
— Я здесь!
Да, я сейчас рисковала. Вдруг она под прицелом идет и ищет меня, но я не хочу подвергать подругу опасности в любом случае. Даже если бы я сейчас сбежала Дима бы не спустил это с рук Миле и Феде. Точно не простил бы. Я ж его трофей, а трофеи терять грустно. Контрабандистка и убийца. Ну сок, ну мед, как такую потерять то.
Я прошла прямо, обратно к месту, куда прибежала изначально. Точнее на место, где меня подставило бревно.
— Ника! — голос Милы был ближе и вот я вижу ее силуэт и иду в ее сторону.
— Ты как?! — вскрикиваю я, переходя на бег.
— Нормально, там Федя ранен, — сказала она, запыхаясь.
Фак, рыжику то за что?
И вот мы, две дурные девицы, в шаге от свободы, возвращаемся в свою клетку. Я может могу ему помочь, а если могу помогу. Не хочу становиться хоть даже косвенной убийцей еще раз.
Мы и собаки вернулись к дому, прошли на кухню, кровавые следы на полу. Мила тут же зажала рот рукой.
— Иди найди аптечку, я ему помогу, — я коснулась ее спины, — привет рыжик.
Подругу видимо воротит от крови, ничего, сейчас мы его подлатаем. Ранение было в плечо. Вижу по следам крови, раз сидит и говорит не так уж много потерял. Зашьем.
— Это было предупреждение, — Федор опирался о стену. Кровавые потеки следовали за ним. Он стойко держится, и я ему сейчас помогу. Я решила взять себя в руки, пуля в плече прошла навылет и выше сердце. Жить будет. Вид крови не пугал меня, наоборот пробуждал трезвость. В экстренных ситуациях всегда лучше держать голову в холоде. Жаль, это не выходит всегда.
— Давай я тебя зашью, потерпеть придется, — я подошла ближе, помогла ему опереться на меня. А вот с пулей в бедре будет труднее. Надеюсь, ничего важного там не задето.
— Мила, иголку, нитки и неси весь алкоголь, который только найдешь, — кричала я, распахивая ящики с медикаментами на кухне.
В доме было две аптечки. Сейчас поможем, потерпи рыжик. Предупреждение или нет разберемся попозже, когда ты не будешь истекать кровью.
Я зашила рану, ничего смертельного. Доктор потом посмотрит будет лучше, а пока Мила успокаивает его, укрывая теплым пледом. Скорее всего инфекция, нужно будет проколоть антибиотики.
Этим двоим тоже не по себе. Но пусть побудут вдвоем, я обсужу это все с подругой завтра. На сегодня ни у нее, ни у меня сил уже нет. Мне очень интересно, что тут произошло, пока меня не было.
Я сидела на входе в дом и смотрела на ночное небо, тучи сгущаются, будет дождь. Ворота распахнулись и заехало три больших черных внедорожника. Парни начали выходить из машин и вот он. Виновник всего. Еще и черноглазка здесь. Вот этого урода точно не планировала видеть.
Дима подошел ко мне, подавая руку. Я прикоснулась к его ладони и встала, ощущая на себе взгляды всех прибывших и в особенности Жени… Неприятные ощущения, если быть честной.
— Поговорить надо.
Он повел меня в дом, а затем и в свою комнату.
Я лишь следовала за ним и ни слова не говорила, я еще отхожу от криков Феди. Больно ему пришлось, нелегко.
— Сбежать хотела? — спросил он, распахивая дверь спальни.
— Из-под пуль. Не злись, это все из-за тебя.
— Мое терпение не безгранично, прекрати так со мной говорить, — он сделал несколько шагов в мою сторону.
Его «многословность» бесила меня. А угрозы после того, что случились уже не звучат как угрозы. Его сейчас серьезно волнует, что я с ним так говорю? Сейчас?
Минутная пауза. Сдавливающая пространство тишина. Он сверлит меня взглядом.
— Я просто не могу понять, как ты это вообще допустил. Дима, меня чуть не застрелили? Как ты мог такое допустить, они ранили одного. Твоего друга, между прочим, если ты не забыл о его существовании, — я была в бешенстве, вытирая кровь с рук о брюки, готовилась чем-то в него метнуть. Может ему тоже пули в плече не хватает, чтобы отрезветь и понять, что мы не в детской песочнице лопатку делим, а с серьёзными людьми бизнес. Ему словно десять лет, почему я об этом думаю, а этот взрослый мужлан нет.
— Я улетел Ника, вернулся, как только смог, — он сделала несколько шагов в мою сторону, но я от слова совсем не хотела, чтобы он ко мне прикасался.
— Как интересно и как все равно, — я развернулась и направилась в ванную, но Дима резко схватил меня за руку, притянув к себе. Я уже была готова ударить его, но он буквально взял меня в тиски, прижимая к себе как можно сильнее. Я смотрела в его небесные глаза и хотела прочитать там все ответы, но в них даже нет души. Они пустые, такие же пустые, как и их хозяин.
— Я переживал за тебя, — неожиданно заявил Лебедев.
— Себя то не обманывай, переживал он, — я закатила глаза.
Нет, ну ему врать, словно «здравствуйте» сказать. Это я уже усвоила.
— Я ни тебя, ни себя не обманываю, — он опустил руку на мою талию, не сбавляя хватки.
— Тебе там хорошо было, а нас тут словно скот отстреливали. Вот скажи, чтобы ты чувствовал, если бы эта пуля попала в меня, а не в Федора?
— Сожаление.
Я ему не верю. Сожалеть могут только те, у кого есть сердце. А его давно застыло.
— Полетишь со мной?
— Это очередная уловка?
— Нет,
