своего времени инженерное изобретение и, несомненно, производил неизгладимое впечатление на всех, кто его видел. Хоть античные авторы расходятся в оценке расстояния, коего достигал луч, все сходятся в том, что само сооружение было гигантским; видимое с моря за много миль, оно заранее оповещало приближающиеся корабли об опасности.
Глядя на синие воды Эгейского моря, Том продолжал размышлять о чудесах, созданных древними, о великих архитектурных и скульптурных произведениях античного искусства, о том, как мало от них осталось сегодня, и невольно задавался вопросом: что он найдет, когда — если — обнаружит гробницу Александра? Впрочем, сейчас об этом лучше было не думать. Если в надписи с диктейской стелы содержится информация о местонахождении гробницы, то он получит основание вернуться к этому вопросу. Уже скоро это станет ясно.
Когда паром пришвартовался в Ситии, Том, съехав с палубы по пандусу, прямиком направился через сельскую местность к Дикте. Минут сорок пять спустя, сразу после часа дня, он остановил машину в тени критской пальмы у входа в домик археологов. Старенький «форд-фиеста», принадлежавший Евангелии, специалисту по консервации, стоял поблизости, и Том предположил, что она уже здесь. Поднявшись по ступенькам крыльца, он вошел в главную комнату, где работали реставраторы. Евангелия подняла голову от стола, на котором склеивала глиняный горшок, и, увидев Тома, тепло улыбнулась.
— Вот и вы. Добро пожаловать. — Она встала и сердечно обняла Тома. Это была маленькая женщина с оливковой кожей и коротко стриженными черными волосами. Но при взгляде на нее угадывалась какая-то внутренняя сила, контрастирующая с хрупким телосложением.
— Рад видеть вас, Евангелия. Здесь все в порядке?
— Да, мы ждали вашего приезда. Я только что вернулась с раскопа. Консервация статуи почти завершена. После обеда я все закончу. Если хотите, завтра ее можно будет осмотреть.
— Конечно, хочу. Утром у меня назначена встреча с настоятелем монастыря Топлу, но после полудня мы можем это сделать. Например, часа в два вас устроит?
— Абсолютно. Вы знаете, мы с Яннисом ночуем на раскопе, чтобы приглядывать за статуей. После летнего вторжения это представляется нелишним. Мы поставили там палатку и привезли двух моих собак. Рада сообщить, что больше попыток проникнуть туда не было. Тем не менее мне не терпится вернуться домой, как только статую увезут в музей. Романтикой я уже сыта по горло, к тому же по ночам становится холодно. — Евангелия улыбнулась.
— Уверен, что работу вы выполнили превосходно. Судя по присланным вами фотографиям, результат — впечатляющий. Музей готов принять статую?
— Да, я говорила с директором сегодня утром, статую можно перевезти в пятницу, если вы завтра останетесь довольны работой.
— Замечательно, — обрадовался Том. — Для музея это будет сказочным пополнением.
— Никос со своей командой работает в задней комнате над последними находками с раскопок в Моди. Он хочет вам кое-что показать. Думаю, вы удивитесь. У них есть предметы, которые могут оказаться для вас полезными.
Никос работал на новом раскопе возле деревушки Моди, расположенной на высокогорном плато между Ситией и Диктой. Это место они обнаружили прошлым летом во время полевой разведки. Поскольку раскопки были совместным греко-американским предприятием, разрешение удалось добыть сравнительно легко. Никос со своей командой начал копать в сентябре, всего месяц тому назад, но уже сообщил Тому по телефону, что они идентифицировали алтарь Зевса под открытым небом с изрядным количеством посвящений, в том числе явно относящихся к Александру Великому. Что особенно примечательно в найденном алтаре, так это датировка. Они еще только начали его изучение, но похоже, что позднейшее использование этого места ритуального поклонения относится к концу пятого — шестому веку новой эры, то есть к тому времени, когда и в Греции, и во всех других частях Римской империи уже давно действовал официальный запрет на языческие религии. Никос не мог рассказать по телефону все подробности, но настоятельно рекомендовал Тому лично ознакомиться с находками, тем более что тот, так или иначе, вскоре собирался на Крит.
Том прошел в заднюю часть дома археологов, где увидел человек двенадцать, стоя работавших за столами, заваленными фрагментами керамики, которые они очищали и склеивали. Никос с какой-то молодой женщиной, склонившись над одним из столов, разглядывали лежавшие на нем осколки и оживленно беседовали. Никос был старым другом Тома еще по аспирантуре — высокий грек с добродушным характером, непревзойденный знаток острова и его археологической истории. Поскольку археологическая группа, работавшая в Дикте, завершила сезон, Никосу с его командой было разрешено использовать для работы это помещение.
— Добрый день! — Том подошел к Никосу и его коллеге.
— О, Том, привет! Добро пожаловать! Как приятно тебя видеть! — воскликнул Никос, хлопая друга по спине и тепло пожимая ему руку. — У тебя есть минутка? Иди сюда. Думаю, тебя очень заинтересует то, что я собираюсь тебе показать.
И он повел Тома в лабораторию консервации, где работала Евангелия. Здесь тоже стоял целый ряд столов, заваленных археологическими находками, над которыми усердно трудились специалисты. Сосуды, собранные из множества фрагментов, были погружены в ванночки, заполненные сырой чечевицей, — это позволяло только что склеенным частям высыхать, не смещаясь, и таким образом сохранять неискаженной форму цельного предмета. В одном конце работали с металлическими находками, в другом с особой осторожностью — над романским стеклом. На одном столе в ожидании консервации лежали фрагменты мраморной скульптуры. Никос подошел к столу, где работала Евангелия, и поприветствовал ее.
— Ты не возражаешь, если я покажу Тому ту штуку, которую ты недавно закончила?
— Разумеется. — Она вытащила из-под стола пластиковый контейнер и сняла крышку. Внутри, помещенный в силиконовый гель, используемый в качестве осушителя, чтобы поддерживать бронзу в среде с постоянной влажностью, лежал изящный бронзовый трезубец.
Том задохнулся от восторга.
— Он же в идеальном состоянии! Это с твоего нового раскопа в Моди? Неожиданно для горного святилища Зевса. Эта штука выглядит так, словно могла принадлежать самому Посейдону!
— Удивительно, правда? — Никос никогда не умел скрывать своего волнения. — Мы откопали его неподалеку от берега прошлым летом. Посмотри на эти завитки, они похожи на устрицу, если на нее капнуть лимонным соком. Словно живые. Возьми его в руки. Чувствуешь энергию?
Том взвесил трезубец в руке. Его друг был прав: от трезубца исходила какая-то энергия. Древняя жизненная сила. Древняя, но мощная, осязаемая. Дрожь пробежала по спине Тома.
— Он найден в углу основания постройки позднего минойского периода. Вероятно, сделан в середине пятнадцатого века до новой эры. Судя по тому, как хорошо он сохранился, его изготовили незадолго до того, как здание оказалось погребено. Не исключено, что им никогда не пользовались.
— Может, поэтому в нем сохранилась
