дым-даровского колдуна, который оказался весьма талантливым малым и работал над восстановлением физического тела Эрхарта. Мы все не могли даже преположить, что получится, однако надеялись и верили, что совсем скоро господин Крайнц будет отстукивать собственными каблуками по полу замка.
— Эрхарт увивается за твоей мамой, — заметила Люда. — Я не в его вкусе.
Парировать было нечем. Они и правда каким-то чудом поняли друг друга и теперь много времени проводили вместе. И пусть на данный момент это было изучение кланов и долгое копание в архивах, чтобы в правильном порядке выстроить историю нашего рода, я прекрасно понимала: симпатия между ними есть.
Люда доела все вкусняшки и страдальчески закатила глаза:
— Ну вот, ещё и это. Конец десерту, конец встречам с прекрасным принцем.
Я фыркнула и взяла синий кристалл связи, который тут заменял переговорное устройство.
Не боись, подруга, никуда твой принц от тебя не сбежит.
— Ты что задумала? — настороженно покосилась Люда.
Я покрутила кристалл в руках.
— Знаешь… в конце концов, клану Йонтарг нужен не один наследник, а чем больше, тем лучше. Следовательно, дорту ас Йонтарг нужно тоже об этом подумать. А, соответственно, направить своего подданного на… нужную дорогу.
Франц, конечно, ещё та заноза в заднице, но я не слепая. Люда ему однозначно нравится.
Они нашли общий язык так быстро, что мы с Ксандром даже не успели опомниться.
Муж даже хмыкнул и деликатно уточнил: нет ли у меня ещё подруг, а то полно холостых оборотней, которых было бы неплохо пристроить в добрые и заботливые руки человеческих девочек.
— Настя, не надо мне предложения руки и сердца по приказу! — возмутилась Люда. — Не хочет, пусть катится к своему Теневому озеру. Никогда не набивалась в любимые и не собираюсь!
— Это не приказ, это всего лишь намёк, — очаровательно улыбнулась я, активируя кристалл.
— Слушаю, дорогая, — отозвался Ксандр.
Низ живота вдруг пронзило болью, перед глазами чуть не потемнело. Воздух вмиг исчез, голова пошла кругом.
— Ксандр…
— Что? Что случилось? — в голосе супруга послышалось беспокойство.
— Я…
— Настя, что с тобой?
— Я рожаю!
* * *
— Штазе, немедленно слезь оттуда! — крикнула я и припустила бегом к дереву.
С ветки свешивалась пара ножек в голубеньких тапочках.
Единая Тень и все её приспешники! Дай мне сил сберечь этого ребенка и не стать седой раньше срока.
— Штазе!
— Мамочка, лезь сюда! Тут такой прекрасный вид! — донеслось сверху.
Я сдула упавшую на лоб челку и упёрла руки в бока.
— Или ты слезаешь, или остаёшься без ужина
— А что на ужин?
— Жаркое и твой любимый штрудель.
Тут же раздался шорох, и дитя показалось во всех красе, с пыхтением слезая с дерева.
Вот уж дала Единая Тень наследни… цу. Оборотни, конечно, заказывали ребёнка у клана теней, тонко намекая, что не отказались бы от мальчика, но… что родилось, то родилось. И никаких проблем выносить ребенка не было. Видимо, сыграло то, что я всё же росла в другом мире.
Дочь вышла вылитым Ксандром, даже левый глаз будто светится янтарём. Когда она только появилась на свет и протянула руки к отцу, стало ясно, что это любовь. Полная и безоговорочная. И стало ясно, что пол ребенка ему совершенно не важен.
Клан Йонтаргов поначалу был не слишком доволен, но Ксандр быстро заткнул всем рты. А когда Штази подросла… В общем, говорю же, вся в отца!
С именем сразу тоже была загвоздка.
Ксандру так нравилось моё, что оно предлагал назвать дочь тоже Анастасией. Однако я немного упёрлась: ну, куда это годится? Имён красивых много! Почему обязательно плодить Насть?
Ситуацию спасла моя мама, которая предложила несколько иностранных вариантов, где были Стаси и Штазе.
— Штазе, — однозначно сказал Эрхарт. — Оно звучит более по-умбрасски.
Мы переглянулись с Ксандром и на том и порешили.
Штазе росла бойкой, неунывающей и чрезмерно активной. Ей всё было нужно, детка успевала побывать и у меня при разборках с отчетами о снабжении замка, и у Ксандра при решении вопросов с юристами, и у поварихи на кухне, и у матушки в архиве.
И вот сейчас дочь спустилась с дерева и смотрела на меня совершенно невинными глазами.
— Штазе, ещё раз повторяю, не надо лазать по деревьям.
— Потому что я-же-девочка?
— Потому что оттуда можно грохнуться, дурында! Дерево старое
Она тут же насупилась, но с опаской глянула на развесистую крону. Видимо, отчаянно хотелось поспорить со мной и выдвинуть какой-то аргумент вроде «зато оттуда на озеро смотреть красиво», но мудро не стала умничать. В свои семь лет Штазе была уже весьма сообразительной юной дамой, поэтому прекрасно понимала, где стоит настоять на своём, а где промолчать.
— Вот вы где, — донесся голос Ксандра. — Пока разыскал вас, думал заблужусь
— В собственном замке? — недоверчиво уточнила Штазе.
Он подхватил дочку на руки.
— Знаешь, какие они, эти представители дым-даров? — Ксандр сделал страшные глаза. — Голову закружат так, что и не вспомнишь, как тебя зовут!
Штазе рассмеялась:
— Не верю. Ты сам хорошо умеешь…
— Кружить головы? — улыбнулась я, подходя к ним обоим.
Ксандр фыркнул:
— Я бы попросил, моя жена и дортесса. Как можно подозревать собственного супруга в таких вещах.
Штазе снова рассмеялась:
— Просто мама знает! Она вообще всё знает!
— Ну, были времена, когда она не знала. — Ксандр лукаво покосился на меня, а я сделала вид, что не понимаю, о чём речь.
Ну да, ну да, конечно. Анастасия Крайнц, она же Настя край из Винницы, в определённый момент своей жизни даже не подозревала о существовании теневого города Умбрас, о каменных оборотнях и живых тенях, о дортах и дортессах… Да и много о чём.
Ксандр прижал к себе Штазе одной рукой, а потом второй приобнял меня за талию.
— Но это уже очень давняя история, — шепнул он и коснулся губам моей щеки. — А теперь все идём ужинать!
— А потом тренировать оборот! — важно сообщила Штазе.
— Нет! — хором сказали мы.
— Почему? — искренне оскорбилась она.
Ответом был дружный вздох. Штазе — уникальный ребёнок, поэтому и применять к ней те методы тренировок, которые были популярны у оборотней, было нельзя. Пока что мы сами до сих пор не поняли, какие именно способности она унаследовала от нас обоих. Временами у неё становились каменными кисти, однако спустя несколько минут человеческая плоть вновь занимала своё место.
Любого другого ребенка испугало бы, что руки становятся камнем, но в Штазе только просыпался исследовательский интерес. Да такой, что она ходила за нами и ныла, что то ноги не хотят становится «камешком», то живот, то голова.
Приходилось убеждать дитя, что
