не было, и я просто могла отдохнуть. Все мои одногруппники куда-то разбежались, Ветер учил билеты, поэтому пойти со мной в парк было некому.
В парке вообще было пусто — я не увидела ни одного человека, только павлины гуляли тут и там, то и дело, показывая красивые веера своих потрясающих хвостов.
В этой части парка я ещё не была. Передо мной возник лабиринт из живой изгороди, я заинтересовалась и вошла вовнутрь. Лабиринт оказался большим и широким — тут и там фонтаны, скамейки, статуи, — я с интересом проходила по нему, пытаясь угадать, что же находится за очередным поворотом.
Вдруг до меня донеслись чьи-то голоса…
Глава 35
Голоса показались мне до боли знакомыми. Так это же Эвиас и его племянница!
— Послушай, Мария, — вкрадчиво сказал мужчина, и я вся превратилась в слух, — Я знаю, через что тебе пришлось пройти. Я хочу помочь тебе.
— Ни черта ты не понимаешь, Эвиас! — голос Марии звучал раздражённо, а я выпучила глаза от такой дерзости, — Ты притащил меня сюда, чтобы я была рядом. Ты одержим! Но я не твоя Гелиана! Я не твоя невеста!
Что-о-о? У меня глаза на лоб полезли. Что тут вообще происходит?
— Я знаю, что ты — не она, — голос декана звучал мягко, — Но ты совершаешь ту же ошибку.
— Ничего я не совершаю! Оставь меня в покое! — девушка заплакала.
— Я не могу. У меня никого нет, кроме тебя.
Я очень хотела посмотреть, что происходит за углом, но боялась, что меня заметят. Какое-то время я слышала только плач Марии.
— Нужно было убить меня ещё тогда, Эвиас, — слова Кратт прозвучали, как гром среди ясного неба, — Зачем ты спас меня? Зачем спрятал?
— Разве я мог поступить иначе? Ты — моя кровь, — совсем тихо ответил декан.
— С самого рождения я приношу одни несчастья, дядя. Мама, папа… А ты помнишь, сколько тварей повыла…
— Помолчи, Мария. Я прошу тебя, помолчи.
И вот тут я действительно офигела. Получается, что Мария Кратт и есть тот ребёнок, который родился и открыл тем самым порталы для тёмной энергии? А Эвиас… Думаю, он сделал то, что сделал бы любой человек.
— Почему я должна молчать? — в голосе Марии звучал вызов, — Или ты боишься позора? Надо же, племяшка самого крутого колдуна — и такая паршивая овца! — порталы открывает, войны развязывает!
— Мне всё равно, что скажут об этом другие, Мария, — голос Шаилиона прозвучал зло, — Это небезопасно для тебя самой.
Кратт молчала.
— Я всё сказал, Мария, — от стальных ноток в голосе декана у меня мурашки побежали по спине, — Я предупреждаю тебя, что больше я не намерен терпеть твои подростковые закидоны. Ты уже не ребёнок. За свои поступки ты будешь отвечать по всей строгости. И передо мной.
— Я всё для себя решила! Ты шантажируешь меня! — зашипела Мария, — Запрёшь меня в Хаосе, как Гелиану?
Нет, я больше не могу. Слишком много информации обрушилось на меня.
Я убежала в свою комнату и просидела там до самой ночи, даже в столовую не ходила. В голове крутились мысли о Марии и Эвиасе, об их тайном разговоре, чьим свидетелем я невольно стала.
Ну ладно, не совсем невольно, да, я подслушала. А вы бы не подслушали, святоши?
Итак, какой напрашивается вывод? Я живу с племянницей декана, которая меня ненавидит, а ещё она родилась и устроила войну одним своим появлением. М-да, нужно быть поосторожнее с этой девчонкой.
Я сидела в напряжённом ожидании — ждала, когда в комнату придёт моя соседка. Почти перед самым отбоем я услышала, как открывается входная дверь, после чего Мария поднялась по лестнице и села на свою кровать. Я не могла оторвать от неё взгляд.
— Чего смотришь? — Кратт, как всегда, была неприветливая.
— Просто так…
А что я должна была, по-вашему, сказать ей? Что я всё знаю? Что я подслушала их разговор с Эвиасом? Нет, я не настолько сошла с ума.
— Ну, Мария, как дела? — спросила я, заламывая руки.
Я сама не ожидала от себя такого поведения. В общем-то, Мария тоже была удивлена:
— Ты заболела что ли?
Отступать некуда.
— Слушай, мы не с того начали с тобой…
Моя интуиция подсказывала мне, что я поступаю правильно. Не знаю, почему, но мне казалось, что я должна подружиться с Марией. Ну, или хотя бы не быть с ней врагами.
Кратт смотрела на меня с недоверием. Я продолжала:
— Я не говорю, что мы обязаны с тобой стать лучшими подружками, и всё такое… Просто мы живём вместе, вместе учимся. И это будет продолжаться ещё несколько лет. Я думаю, что нам нужно, ну… Общаться нормально, — Я сделала глубокий вдох и тихо произнесла: — Прости меня, Мария, что дала тебе пощёчину тогда.
Кратт сидела с таким видом, как будто я её снова ударила, и я была приятно удивлена, когда она сказала:
— Ладно, проехали. Ты тоже… Это самое… Ну…
Неужели лёд тронулся?
Осталось понять, для чего мне это всё-таки нужно? Почему у меня случился такой порыв?
На следующий день я и Мария отправились на экзамен по ФКТ вместе. Мы обменивались дежурными фразами, чувствовалась неловкость, но по сравнению с предыдущим нашим общением, это был однозначно прогресс.
Когда наши одногруппники увидели, что мы вместе выходим из комнаты, у них челюсти отпали. Я незаметно для Марии сделала жест, дав понять парням, чтобы они воздержались от комментариев. Марк не сразу понял это, и хотел прокомментировать увиденное, но стоило ему открыть рот, как Алим тут же осадил его толчком локтя.
Насколько неподражаемо проходили полосу препятствий боевые маги! Сначала они переплывали озеро, потом лезли на высокую гору, спускались с неё и шли по узкому канату над бурлящей лавой.
— Боги… — у Наима было обморочное состояние.
И не только у него. От мысли, что сейчас я должна буду преодолеть эту полосу препятствий полностью, у меня начинали дрожать ноги. Да, мы готовились, мы преодолевали озеро, гору и канат по отдельности. А тут нужно пройти всё сразу…
Когда боевые маги вышли с поля, наступила наша очередь проходить экзамен.
Господин Тастрон вышел к нам, чтобы огласить правила:
— Проходить полосу препятствий вы начнёте все вместе. Я буду оценивать вашу физическую подготовку, однако, вы можете использовать магию. Магию можно использовать один раз. Проходите не на время! Не на скорость! И это не соревнование! Каждый из вас покажет свой результат. Приступайте!
И мы побежали. Нужно отдать должное господину Тастрону — весь семестр он нас гонял, поэтому озеро проплыли почти все — только Наим плыл
