пока не светятся.
Похоже, они всё ещё не в боевом режиме.
Однако в сорока метрах от меня глазницы орков засветились красным светом, спустя несколько шагов они пролезли между нитей, затем пару раз увернулись от воздушных лент.
— Есть! Будет весело! — Усмехнулся я, оставил две воздушные ленты и начал бой, в котором изучал типичные движения противников.
Они оказались несколько разными.
Мечник блокировал воздушные ленты лезвием своего оружия, а орки с топорами предпочитали уворачиваться, стремясь ко мне.
При этом они вообще плевали на царапины и порезы, защищали и уводили из-под удара только голову, грудь, живот и пах.
Мечник целился мне в ноги, мясники с топорами мне в грудь.
Из оружия с собой я взял только дубинки. Вместе с порывами ветра я не допустил ни одной раны против легионов, однако сам я пока не стремился нанести решающих ударов.
Причин было четыре:
— уже обозначенное изучение противников, которые ускорялись с течением времени;
— изучение критических мест орков-легионов: мои удары секли предполагаемые уязвимые точки на конечностях, пока это было бесполезно. Рассечение артерий было предсказуемо неопасно для зелёных;
— изучение возможностей моего собственного тела;
— главной причиной было пятно, которое было невидимо для обычного зрения. Его можно было заметить только волшебным взглядом.
Последний пункт имел ауру того самого существа, позаимствовавшего внешность Салтыковой.
Однако в какой-то миг орки-легионы начали светиться силой куда сильнее, их глаза стали буквально прожекторами.
Вооружённый всего двумя лентами я стал проигрывать всё более ускоряющимся противникам, привыкающим ко мне.
Пока меня просто теснили, кокон блокировал урон. Орки стали слишком шустрыми.
В следующее мгновение ярлык резко обрубил сбор энергии, врубил помехи и при этом начал становиться тяжелее с каждой долей секунды.
Мгновением позже невидимка оказался за моей спиной и попробовал нанести удар мне в затылок.
Я выпустил ещё сорок лент вокруг себя, они мгновенно срезали такой мне привычный артефакт надувания, а заодно рассекли опавшую на землю тёмную эльфийку, с которой исчез морок «Салтыковой».
Я быстро добил её ударом в голову и переключился на уничтожение зелёных.
Они долго избегали смертельных ударов за счёт скорости реакции и блоков оружием. Их слабость была в конечностях. Да, я не мог разрубить кости, мягкие ткани стремительно восстанавливались, но суставы оказались не так сильны. На их восстановление требовалось секунд семь, за это время противники теряли ловкость, а дальше дело настырности: забрать оружие и покрыть каждого коконом.
Я уже собирался нанести финальный удар первой из целей, как дубинка в моих руках вспыхнула в месте нанесения инвентарного номера.
— Тьфу ты, а я этого не видел, — удивился я подействовавшей магии.
В следующий миг во всех трёх орках начался какой-то процесс.
Я схватил топоры, на которых инвентарных номеров не оказалось, и быстро отбежал в сторону.
Это было сделано вовремя, так как последовавший взрыв не шёл в какое-либо сравнение с детонацией после исчезновения браслетов.
Я заткнул свои уши, так что только представляю, какой последовал взрыв, последствиями которого была устойчивая взвесь пыли и грунта в воздухе.
Ждать, пока всё осядет, я не стал, а рванул вперёд.
Артефакты из лабаза не имели инвентарных номеров, но я точно знал, что они и рация отслеживаются. Орочье оружие, наверно, тоже.
Ну, пока отказываться от этого я не планировал. Зачем мешать веселью? Кроме того отслеживание пространственных артефактов было вшито в их структуру так, что её уничтожение нарушает функционал. Я это проверял, знаю.
Я ушёл на границу этого сектора с Зоной. Там уже начал разделку и приготовление свинины.
Я мог видеть в отдалении последнего члена «моего» отделения. Кроме того трижды ко мне приходили самоубийцы под предводительством прапорщиков Шматов. Стабильно это было по сотне человек в браслетах и всего один орк.
В мой адрес слышались крики, оскорбления, прочая ерунда.
А вот волшебные силы противников были плачевны на грани моего позора.
Но не я на них нападал, а они на меня. Так что моих принципов их уничтожение не нарушало.
После демонстрации моей мощи некоторые убегали, но на определённом расстоянии взрывались подобно трупам под воздействием браслетов.
В итоге я оставался против Шмата, который сражался до определённого момента, после которого следовал взрыв.
Так оказалась испорчена некоторая часть мяса копилок, но ничего критичного.
Однако я узнал две вещи: режим поезда не вырубает взрыв, а моя плоть достаточно крепка.
Ну и бонусом, что без артефакта надувания вариант пулемёта теперь не работает. Надо тестировать всё заново. Хотя я догадывался об этом ранее.
Всё же артефакт — важная составляющая приёма, после его разрушения я стал затрачивать куда больше контроля на те же самые действия. При этом моя аура изменилась, как и цепь магического взаимодействия.
В итоге сейчас я мог применять пули максимум по 5–6 выстрелов в короткий промежуток.
Шматам это пока было зачастую всё равно. Их головы просто отбрасывало, оголяя металл черепа, затем они восстанавливали пострадавший участок плоти.
Глазницы спокойно выдержали выстрел пули, две подряд приводили к замиранию цели и угасанию глаз, с последующим взрывом. Но исключительно при попадании в одну точку с единым направлением, такое можно было обеспечить только после полного обездвиживания цели, фактически для добивания.
После простого попадания пулей, глаз так же восстанавливался, словно плоть, а не артефакт. Это мне показалось странным, но я подобное допускал.
Позвоночник Шматов выдерживал удар воздушных лент, а нити им были нестрашны. Это несколько превосходило мои ожидания.
Похоже, что шея каждого была укреплена очень хорошо.
Я обстучал голову цели со всех сторон, но ленты и нити не заставляли зелёных даже остановиться. Эффект был у пуль либо мощных порывов ветра.
Уже в вечернее время в мою сторону двинулась та, кто обладал какой-то силой, но не видел воздушных лент.
— Эй, безусый, я с миром. Сними с меня браслеты, и я выведу тебя во внешний мир, — крикнула ледяная старушка.
— Хм, — ухмыльнулся я, Кузьмичёва говорила правду. Я произнёс, — Меня не интересует внешний мир. Что ты знаешь о Жерле, если скажешь мне правду о трёх ресурсах стихии воздуха, я помогу тебе освободиться и пройти к Жерлу. Если нет, ты умрёшь, но не от моей руки, а как все эти наивные дисбатовцы. Тебя прикончат браслетами, чтобы не оставлять свидетелей.
Я махнул рукой в сторону воронки, оставшейся после взрыва орка-легиона.
— Цветок вечной алычи. Пыльца вихревой бабочки. Роса с травы-смерча. Каждый из этих ингредиентов улучшит эликсир роста сил, — произнесла дамочка и не врала.
— Ты перечислила, но не сказала, что их можно найти в Кубанском Крае, — усмехнулся я, — читал я твоё дело, мошенница по имени Ольга.
— Тц. Здесь я знаю только про цветок вечной алычи. Он подойдёт и для твоей задачи и для моей. На дереве их должно быть несколько. К редким он не относится, но я точно знаю место, где их выращивают демоны, — произнесла она, постучав пальцем по покрытой инеем рации.
— Ты снова не сказала, что это место на Жерле, — усмехнулся я.
— Цветок вечной алычи находится здесь. Я могу провести к нему, веришь ты этому или нет, — мотнула головой Кузьмичёва.
— Откуда информация?
— Если скажу, снимешь браслеты?
— Если скажите правду о том, откуда у Вас информация о вечной алыче и её местонахождении, я сниму с Вас браслеты, госпожа Кузьмичёва, — произнёс я.
— Тц, юрист что ль? — с издёвкой сказала ледяная старушка.
— Нет, имел дело с одной семейкой в прошлом, — проворчал я, вспоминая монархов Феодории.
— Хорошо. Информацию об алыче, то есть о вечной алыче я получила от тех, кто её использовал много лет назад. Тогда я не придала этому значения, того купца облапошила сильно, а пьяный он много что говорил. Но потом эту информацию мне подтвердил один из местных призраков лет двадцать назад. Я тогда охраняла Ботанический Сад, — наблюдая за моей реакцией, сообщила мошенница.
— То есть, ты некромантка? — Уточнил я, так как она ни разу не соврала.
— Управлять не могу, только вижу мёртвых. Чёрные маги скрывают свои методы пуще других. Меня сюда упекли, когда я почти пробралась в дом к одним князьям, которые в тайне проворачивали очень мрачные делишки. Ну, браслеты снимешь? — усмехнулась старушка.
Я молча собрал нужную энергию нескольких стихий и послал ей в браслеты. Те раскрылись.
