невыносимо сильно закружилась голова.
— За последние пять лет. У всех доноров отношения с оперируемыми. В короткий срок жертвуют органы и имущество, подписывают документы. А затем, если ничего не происходит, они прекращают отношения с жертвой. У всех наблюдается психоз и полное расстройство личности. Все мужчины — клиенты корпорации «Сафино».
Ее замутило.
— Ни одной женщины-реципиента, — медленно произнесла Венера.
Так не бывает, чтобы человек скакал через день после операции. Чтобы простой секс менял местами чакры. А кто-то делал людей зависимыми от любви настолько, чтобы жертвовать органами. Ведь нельзя прийти в больницу и заявить, хочу, мол, сделать доброе дело. Такие мероприятия сопровождаются волокитой с документами, анализами, исследованиями, разрешениями государственных проверяющих органов.
Она покачала головой, слишком обескураженная увиденный и услышанным.
— Считаете, их заставили?
— Их не заставляли. Жертвы, случайные люди. Всех объединяет одно — все реципиенты имели половую связь разной длительности. Если какое-либо воздействие было, то оно происходило через семенную жидкость. Мы долго не могли найти зацепку, пока с нами не согласилась сотрудничать Алиса Мэдс.
Венера посмотрела на снимок Алисы. Они учились в одном классе, играли в куклы, ходили на танцы. И еще много чего такого, что во взрослом мире именуется хэштегом «все сложно».
— У вас сперма ее мужа? — спросила она, подумав, что в таком случае можно доказать и слова об изнасиловании Андрея, если бы он только заявил об этом.
— Нет, мэм. Марса Брицкрига. Она смогла собрать нужные материалы.
От услышанного на лице девушки проскользнула нервозная недоверчивая улыбка, тело Венеры задрожало мелкой дрожью. Она не сдержалась от хихиканья, вспоминая поцелуй. Марс первый в списке. Он действует так же разрушительно на своих жертв, как и другие из этого чертового списка. Если она с ним переспит, то тоже сойдет с ума? Станет одержимой! Зависимой! Как Андрей…
— И, и какая симптоматика? — с каждой секундой она все отчетливее ощущала веселье, вспоминая их последнюю встречу в ресторане несколько дней назад.
— Мы не нашли в образцах отклонений от нормы или каких-то посторонних веществ. Зато в крови каждой жертвы обнаружено огромное количество лейкоцитов, как если бы в теле наблюдался сильный воспалительный процесс.
— Но других симптомов не обнаружили, — произнесла она, понимая, куда склоняется чаша весов. Вот почему Шепард, угрожая, говорил, что как только она начнет сосать, ей конец.
Венера закрыла глаза, часто задышала, опершись на стол локтями, спрятала лицо в ладонях, растирая кожу на скулах до красных пятен. Ей физически было не по себе.
— И кто они такие? Они что, инкубы?
Детектив развел руками.
Спецслужбы не знают, кто они такие. Зачем пересаживать себе органы в таком количестве? А послеоперационный период? Почему такой короткий? А чакры? Что она может сказать им? «Ой, детектив, кажется, понимаю, в чем дело! В чакрах. А вовсе не в сперме. Сам половой акт вызывает перестройку на энергетическом уровне, и приводит к летальному исходу. Не разобралась, как работает, но я планирую переспать с Марсом Брицкригом и тогда смогу наблюдать симптомы у себя. Тогда точно разберусь, в чем дело. И доложу вам».
— Если вы дадите показания, у нас появится зацепка и живой свидетель. Мы поможем вам и вашему мужу быстрее вернуться домой. Понимаю, сейчас вам трудно…
— Трудно? — она оторвала красное лицо от ладоней и посмотрела с изумлением на Смита. Она, как они думают, свидетель! И ее осенила догадка. Они думали, что она спала с ним.
— Если я правильно поняла, детектив, мне не трудно! Мне, — она откинулась на спинку стула и развела руки в стороны, растопырив пальцы, — конец! Почему вы не можете их арестовать? Ждете, пока укокошат еще пару-тройку женщин?
Тот переменился в лице, растеряв всякий налет вежливости, становясь жестким, целеустремленным детективом.
— Вы не знаете этих людей. Они организация, управляющая всем. Буквально всем вокруг.
— Миром хотите сказать?! — голос Венеры сорвался на крик.
Он коротко кивнул, так, словно это что-то обыденное.
— Я не верю ни в какие теории заговора.
— Вы не представляете, какие у них связи и влияние, мэм. Призвать к ответу или хотя бы косвенно уличить было бы уже победой. Марс Брицкриг — не последняя фигура в этом мире.
— Ну, дом же это не стены, это люди, — прошипела она. Вот и будет она вместе с мужем сидеть в одной психиатрической лечебнице в Улан-Удэ. А когда надоест Марсу, тот найдет себе новую девочку для секса. В груди сжалось до боли, между ног откликнулось слабое желание. Венера со страхом осознала, что даже сейчас хочет, его. Андрей будет страдать по Мэдсу, а она — по Брицкригу. Что терять? Только вот она не спала с ним. Не спала, черт возьми. Хотя видит Небо, хотела. Венера все-таки засмеялась. Негромко, горько, с пониманием.
— Почему у них такой короткий послеоперационный период?
— Мы не знаем. Они быстро восстанавливаются. Не болеют. Живут очень рискованно, любят азарт, соревнования, адреналин. Раз в десять лет проходят внутреннее обновление. Иногда чаще. Мы считаем, случайные органы им не подходят. Им сложно нанести серьезные травмы. Высокая степень регенерации.
Смит глубоко и искренне огорченно вздохнул.
— Мой отец погиб, расследуя это дело, — зачем-то сообщил он, не понимая, как ей все равно.
Группа нелюдей, вообще непонятно кого, живет и процветает на Земле, меняет испорченные органы и правит миром. Может быть, она сошла с ума? И по уши в психозе? Она же сама, сама видела Руфуса Корна. Она оперировала его!
— Я с ним не спала, — произнесла Венера ровным голосом, отмечая, как вытягивается лицо Смита.
— Можете сдать анализы, — детектив цеплялся за надежду.
Венера кивнула. Подписала документы, дала свидетельские показания, а затем ее проводили в лабораторию. Молодой лаборант взял кровь из вены. Спустя час заведующий принес результаты.
Детектив нахмурился, а затем расстроенно сел в кресло.
— Ваша кровь чиста. Никаких воспалительных процессов, — трудно вздохнул он, еще раз посмотрев бумаги. — Вы точно не провели с ним ночь?
Венера, конечно, понимала, у человека расследование горит, но вот что-то не заметила в лице радости от новостей. Только подозрение, что она врет.
— Чиста? В смысле не заражена? — было что-то сюрреалистичное в услышанном.
— Видимо, действительно не все люди подходят им для донорства, — предположил заведующий лабораторией, с пониманием глядя на нее. — Мы еще раз проведем все анализы, если будут изменения, позвоним.
— Не покидайте Лондон, — попросил детектив.
В душе поднялась волна негодования. Они расстроены, что не свидетель возможно солгал и здоров. Ведь именно так Смит и смотрит на нее. Как будто она обязана, должна оказаться зараженной и уже биться головой о стол
