черт ее задери, спальня. Весьма аскетичная, в темно-серый тонах и с лёгкой подсветкой под потолком.
— Он с тобой играет, — плюхнувшись на широкую кровать, фыркнул Волков, стягивая остатки одежды и оставаясь в одном нижнем белье.
Кто бы знал, каких сил мне стоило сосредоточиться на том, куда он запустил брюки. Нельзя преподавателям иметь такое тело!
— А ты нет? — облизнув пересохшие губы, обратилась к нему.
— А я… хочу спать, — и упал на спину, мгновенно заснув прямо поперек кровати.
Абзац.
И что-то пока я смотрела на мирно сопящего мужчину, распластанного по постели, саму как-то поклонило в царство Морфея.
То ли случайно выпитый коктейль дал о себе знать, то ли общая усталость за день. Но я никак бы не смогла объяснить того, что сделала.
Кто-то ещё называл меня трусихой? Да я каждый буквально по грани ходила!
— М-м-м, — заелозил Волков, когда почувствовал, как прогнулся матрас с другой стороны кровати. — Так устал жить во лжи…
— Лжи? — удивилась, лениво приподнявшись на локтях. Дима все так же нарушал правила лежания на кровати и даже не утруждал себя подниманием век. — И кому же ты врешь, Волков? — вопросила тихо, но ответа так и не получила.
Плюхнулась обратно на приготовленную заранее подушку и закуталась в свободный краешек одеяла, понадеявшись, что врал он не себе.
Потому что я совершенно точно каждое чёртово мгновение наедине с ним обманывала себя. К слову, весьма неудачно.
Глава 14.2
Я всегда считала, что утро — чудесное время суток. Особенно, если не просыпаться. Но пары никто не отменял, а болеть вечно я не могла.
Поэтому, едва сумев нащупать мобильник, чтобы по привычке отключить трезвонивший будильник, зевнула от души и раскрыла наконец-таки глаза.
Лучше бы я не делала этого, честное слово!
Что может быть хуже, чем проснуться в незнакомой обстановке? Конечно же понять, что обстановка знакома и, вообще, что это спальня преподавателя!
Он, к несчастью, нашелся тут же. Стоял в дверном проеме, скрестив руки, весь при параде.
Ну, хоть не в полотенце, и на том спасибо!
— Уже проснулась? — смерив меня насмешливым взглядом, задал глупый вопрос.
— Нет, я лунатик, — съязвила, поднимаясь с постели и обнаруживая на себе совсем не те вещи, в которых ложилась.
Этот невозможный человек, что, взял на себя смелость переодеть меня в свою футболку?
Доказательства в виде аккуратно сложенного вечернего наряда на тумбочке были неоспоримы.
Чертов негодяй!
— Но луны уже давно нет, — флегматично заметил Волков и качнул головой. — Поднимайся, завтрак готов.
— Завтрак? — как по щелчку начала улавливать аппетитные ароматы пищи. Боже, ладно, я ему все прощу, если он собрался действительно меня покормить. — Звучит вкусно.
Все-таки наглость — второе счастье! Потому что спустя пару минут я чинно восседала за кухонным столом, натягивая пониже и без того длинную преподавательскую футболку.
— Я же… не сделал тебе ничего плохого? — копошась у плиты словно домохозяйка, осторожно задал вопрос Волков.
Я закашлялась, подавившись обильно выделяющейся слюной. Он это серьезно?!
— Дмитрий Евгеньевич, с каких пор интимная связь между мужчиной и женщиной стала плохой? — закончив бороться с очередным пустяковым невезением, весело обратилась к мужчине.
Волков не выглядел радостным. От слова совсем. Повернувшись и оперевшись на кухонную стойку, он одарил меня внимательным серьезным взглядом.
Неужели, не помнит ничего?
— Между нами что-то…?
Похоже, что так оно и было.
— Нет, — помотала головой, а после задумалась.
С чего бы вдруг мне облегчать ему жизнь?
— Или, может, да, — протянула, нагоняя интриги. — Я, знаете ли, и сама не особо помню.
— Исаева… — угроза в голосе Димы вперемешку с отчаянием подарили самое настоящее наслаждение.
Разве так бывает? Бесишь человека, а потом радуешься тому, что получилось?
— Что? — ушла в глухую оборону. — Ну вот что вы мне сделаете? Я в вашей квартире. В вашей футболке. Есть несколько свидетелей того, как мы вместе ехали к вам. Поставите незачет, тогда будем говорить на вашем языке. Справедливость всё-таки существует! Ха-ха-ха, — завершила свою речь на пафосной злодейской ноте.
Как же всё-таки приятно иметь хотя бы маленькое, но преимущество.
Прекрасные ладони мужчины обхватили не менее прекрасное лицо, но, увы, не мое, и Дмитрий издал какой-то глухой стонущий звук.
Неприятно сталкиваться с фактом собственной глупости, да? Ну, ничего, я с этим чувством всю жизнь соседствую.
— Я уже говорил, что ты чокнутая? — отняв ладони от лица, Дима запрокинул голову к потолку.
Он, что, с соседями сверху разговаривает? Интересный, однако, способ коммуникации с голубями.
Отвечать на его риторический вопрос я не собиралась, поэтому, дождавшись, когда мужчина просто переживет этот позорный момент беспомощности и соизволит поставить наконец тарелку со драгоценным содержимым передо мной, уставилась в…
Яичницу, кажется?
— Боже мой, что это? — будь я персонажем из мультяшек, глаза бы мои совершенно точно повылезали из орбит.
— Завтрак, — спокойно заявил Волков, располагаясь прямо напротив меня.
Это утром могло бы стать откровение для нас двоих. Совместная ночь, завтрак, поездка в универ, но…
— Его уже кто-то ел?! — в моем голосе колокольчиком зазвенели нотки истеричности.
Говорили мне, что мужчины не особо любят заниматься готовкой. Но чтобы настолько?! Пригоревшая, вернее даже прогоревшая едва ли не насквозь болтунья уныло возлежала на керамической поверхности тарелки, печалясь от того, насколько бессмысленной оказалась жертва возможных зародышей семейства птичьих.
Странно, и почему я вновь вспомнила о голубях?
— Ешь и поехали. Нужно успеть к первой паре, — бескомпромиссно заявил Волков, но я успела заметить брезгливость, промелькнувшую в его взгляде.
Он и сам не хотел этим завтракать. Но настаивал. А не подсыпал ли что в блюдо? Может этот и вовсе не куриные яйца, а все же голубиные? Тогда все сходилось бы.
— Ну уж нет. Сначала мы поедим. Нормальную еду, — и более не медля ни секунды, подскочила с места, направившись к холодильнику, а следом и к плите.
Как часто мы слышим выражение, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок? Заезженное до дыр выражение в нынешних реалиях уже давно обесценилось, в особенности для молодежи, потеряв былое знание. Но кто знал, что вернуть ему значимость можно, всего лишь наспех приготовив завтрак из чувства бешенства?
— Это тебя так мама натаскала? — попробовав мою стряпню, сдержанное поинтересовался Волков.
Но я видела! Собственными глазами видела, как он сдерживал стон наслаждения!
— Просто признайте, что это вкусно, — теперь уже и я прикрыла веки, откусывая кусочек нежнейшего сырника, который нанизала на вилку.
Да, вышло чуть жирновато, зато сытно!
— Я и не спорю, — слова Димы заставили открыть меня глаза и неверяще уставиться в
