Книга Чужие грехи - Ева Шилова

Якаб сам с собой поспорил, кто из них заговорит раньше остальных. И выиграл, потому что правильно угадал. Первой не выдержала молчания Жанетт Хегедюшне. Презрительно покосившись на Дору Сёкене и Джулию Добошне, поинтересовалась у Галашне, очевидно, сочтя ее достойной беседы с собой:

– Не знаете, дорогая Фружина, Мартон сам прибудет на пробы или как всегда свалит свои обязанности на помощника?

Ишь ты, какая ненавязчивая демонстрация знания киношной «кухни» и степени близости к повелителям актерских судеб, хмыкнул Якаб. Режиссер Келети для нее просто Мартон, поди ж ты.

– Не знаю, Жанетт, – мягко ответила Фружина, – но надеюсь, что кто бы ни делал выбор, мы надолго не задержимся.

– Я так точно не задержусь, – отмерла госпожа Юнг. – У меня переговоры о гастролях по Австрии.

– Действительно, – неожиданно подала голос Сёкене, – зачем Вам здесь задерживаться, такая мелкая роль не соответствует Вашему… статусу.

О, началось! Якаб внутренне подобрался. А стандартный сценарий-то нарушен! Предполагалось, что зубки покажут более умудренные опытом дивы, а отнюдь не это недоразумение. И если госпожа Юнг не снизошла до ответа, то Жанетт Хегедюшне сдерживаться не собиралась:

– А Вы, дорогая Дора, никак полагаете, что статус любовницы продюсера способен сделать из кафешантанной певички актрису?

Первый гол, мысленно усмехнулся Боднар. И что ты сможешь ей противопоставить? Но Дору Сёкене таким было не пронять.

– Жаль, что не все способны отличить кафе с эстрадной программой от разновидности театра, в представлениях которого сочетаются различные жанры театрального, музыкального и циркового искусства. И я всего-навсего напомнила о незначительности роли и ее несоответствии звездному статусу госпожи Юнг… Так что придется режиссеру выбирать из куда менее известных… и менее талантливых.

Один-один, вынужден был признать Якаб. Изящненько эта Дора опустила Хегедюшне до бесталанных.

– Да Вы, милочка…

– Я Вам не милочка! Меня зовут госпожа Сёкене. Потрудитесь быть вежливой, если не хотите получить в ответ оскорбление! Или Вы именно так привыкли обращаться к своим любовницам? Милочка.

Вот это плюха! Даже на нетрадиционные наклонности Жанетт не постеснялась намекнуть. А девчонка-то молодец, даром что ресторанная певичка. Удар не просто умеет держать, а еще и ответить способна при случае.

– Действительно, госпожа Хегедюшне, – вмешалась Бригитта Юнг, – давайте постараемся соблюдать правила хорошего тона. Нам еще общаться, так что хотелось бы оказаться в окружении людей, обладающих приятными манерами и умеющих себя достойно вести.

Это она зря. Жанетт Хегедюшне очень болезненно реагирует на намеки насчет своего плебейского происхождения и ухваток, более присущих хозяйке сельского кабака.

– И где же приобретают манеры достойные люди? – преувеличенно мягко спросила она Бригитту.

– Хорошие манеры закладываются с детства, – холодно отозвалась госпожа Юнг. – А в некоторых семьях даже впитываются с молоком матери.

– Вот оно как! – восхитилась Хегедюшне. – И что же Вам удалось впитать с молоком матери госпожа Юнг, урожденная Богларка Юхасне?

Ты глянь, что происходит, обмер Якаб, похоже Жанетт где-то раздобыла информацию о том, что наша ледяная дева ни разу не аристократического происхождения, которое она постоянно демонстрирует окружающим. А вот этого не стерпит уже Юнг, не зря же так сверкнула глазами.

– Например, умение делиться секретами не только с теми, кому они и так известны, а с теми, кому они могут действительно пригодиться.

Это она намекает на то, что есть у нее некий компромат на Хегедюшне, но выложит она его не здесь и не сейчас, а подождет появления поблизости более устраивающих ее ушей? Жанетт тоже прищурилась, явно собираясь ответить что-то резкое. Кобры выползли на тропу войны, понял Якуб, и следует как можно быстрее оказаться где-нибудь в безопасном месте, иначе ядом будет заплевана не только противница, а и все окружающие. Что с ними сегодня? Хорошо хоть, Фружина не пытается влезть в их перепалку, и молоденькая Добошне благоразумно помалкивает, а то шанс получить полноценный скандал и так резко увеличился. Если так пойдет дальше… Положение спасла Дора Сёкене, неожиданно спросив:

– Дорогие дамы! Я понимаю, что полировка нервов – это святое, но погрызться мы всегда успеем, а пока… вам ничего не кажется странным?

– Кажется, – помолчав, откликнулась Галашне. – Я, конечно, согласилась на пробы… почему не попробовать… но по типажу вряд ли подойду на роль жены лесника. И не только я. Поэтому у меня такое ощущение, что решение уже принято, а четверых из нас пригласили так… для создания иллюзии выбора.

– А меня удивляет другое, – задумчиво произнесла Хегедюшне. – Почему пробы обязательно на природе? Для того, чтобы понять, кто подходит на роль, обычно достаточно камерного прослушивания…

– Есть и еще кое-что, – добавила Сёкене. – Хоть кто-нибудь видел сценарий или хотя бы собственный текст? Хоть кто-нибудь в курсе, что не по типу внешности, а по сути потребуется от той, которую планируют утвердить на роль?

Юная Добошне отрицательно помотала головой. Остальные тоже.

– Дамы, однако мы приехали, – подвела итог беседе Юнг. – Предлагаю отложить бесполезные гадания на кофейной гуще и задать пару вопросов нашим организаторам. И я очень надеюсь, что их ответы нас устроят!

Вот тут дружно кивнули головами все остальные. Надо же, подумал Якаб, пять минут назад чуть глаза друг другу не выцарапали, а как только нашелся общий враг, мгновенно сплотились против него. Вот это выучка! Ох, и устроят они здешним ответственным за сьемки цирк с конями! А также с другими милыми, но на редкость ядовитыми животными.

Но вопреки его ожиданиям, встреча соискательниц с встречающим прошла на удивление гладко. Немолодой импозантный мужчина поцеловал каждой из них пальцы и вообще сумел за пару минут очаровать всех пятерых. Так что Якабу осталось только перетаскивать багаж актрис в павильон и сожалеть, что ожидаемая склока пройдет мимо его внимания. Что и говорить, любил иногда Якаб пощекотать себе нервы, незримо присутствуя при выяснении отношений киношных деятелей, которые обращают внимание на шофера не больше, чем на мебель. А ему еще и предложили вернуться в Будапешт, объяснив, что его услуги здесь не понадобятся. Жаль, Якаб настроился на продолжение скандала. А и ладно, услышанного по дороге сюда вполне достаточно, будет о чем рассказать вечером приятелям за кружечкой пива.

Провожать его к машине вышел незнакомый человек, у которого Якаб постарался выяснить, когда ему возвращаться за привезенным гадючником… в смысле милыми дамами. Но собеседник ему попался угрюмый и на редкость неразговорчивый и только буркнул, что на студию позвонят, когда его услуги потребуются. А потом мгновенно провел рукой по лбу шофера, как будто начертив какой-то знак. Якаб уже хотел возмутиться, но почему-то послушно направился к студийному фургону и уехал. Чем ближе была столица, тем меньше подробностей разговора актрис