Но она тут же берет себя в руки и отворачивается. Отходит к окну, будто не хочет, чтобы я видел ее эмоции. Новость даже на меня произвела впечатление. Что творится у Яны в голове, не представляю. Но все еще не верю, что Ромка такой дурак. Его бывшую школьную пассию помню смутно. Когда-то давно он нас знакомил. Но даже тогда не заметил у брата сильных чувств. А уж после того, как он уехал учиться в столицу, вспоминал о девице не больше, чем об оставленных тут друзьях. Хотя могу и ошибаться. Все же после его отъезда мы общались не так уж часто. И большей частью по телефону.
— Ян, не думай сразу о плохом. Отцом ребенка может быть кто-угодно, — пытаюсь успокоить девушку. Подхожу ближе, но торможу, замечая, как напрягается ее спина. Всего несколько минут назад я практически держал ее в объятиях. До мельчайших нюансов помню ощущение мягкой кожи под моими грубыми пальцами. Цветочный запах ее волос. Податливость стройного тела. Мечтаю опять почувствовать все это. Утащить ее к себе и заставить забыть о любых переживаниях. Об этих американских горках на наших нервах. Но между нами все еще Ромка… Хотя мы оба все чаще срываемся. В самой темной глубине души я понимаю, что окончательный срыв неизбежен. А еще знаю, что также неизбежно это разнесет весь наш мир на ошметки.
— Я понимаю, — глухо отвечает Яна и наконец поворачивается. Лицо вроде бы спокойное, отстраненное. Чувствую, чего ей это спокойствие стоит. С каждым днем все лучше ее чувствую. Боль, сомнения, неуверенность. Ее чувства становятся моими. И я тону в них, захлебываюсь. Слишком много для меня. Перегруз. Никогда особо не был подвержен эмоциям. И меня все устраивало. До тех пор, пока на заброшенной станции не столкнулся с моим наваждением. Вот так живешь, имеешь о себе какое-то представление. Считаешь, что все под контролем. А потом всего за несколько дней твоя жизнь переворачивается с ног на голову. И сам себя не узнаешь.
— Адвокат сказал еще хоть что-то? — прерывает мои самокопания Яна. — Нашли клинику, где Светлана делала аборт? Это здесь, в городе? Она пришла туда добровольно? Ее ведь могли и заставить.
— Насколько понял, клинику пока не нашли, — отвечаю хмуро. Эти предположения мне не нравятся. Наталкивают на определенные мысли. — Адвокат обещал выяснить подробности и позвонить. Давай дождемся результатов.
— Конечно, дождемся, — соглашается она. — Но время терять не будем. Хорошо, что мой ноут не забрали. У меня есть доступ к Ромкиным аккаунтам. Сейчас найду телефоны его друзей и начну обзванивать. Попытаюсь договориться о встрече.
Я не возражаю. Ей нужно отвлечься. За неимением лучших способов подойдет и наше импровизированное расследование.
— Договаривайся. Только сразу сообщай, что мы будем вдвоем. Я еду с тобой, не забыла? — Яна задумчиво смотрит на меня, потом пожимает плечами и уходит. Недолго слоняюсь по гостиной и тоже поднимаюсь наверх. Мне нужно быть рядом с ней, пусть и через стенку. Слышу приглушённый голос. Значит, с кем-то уже созвонилась. А через минуту раздаются шаги и аккуратный стук в дверь. Быстро распахиваю ее. На пороге Яна, усталая и задумчивая.
— Проходи, — пропускаю, отодвигаясь в сторону. Но она качает головой.
— Я на минутку. Только сказать, что договорилась о встрече. Сегодня в восемь. Кофейня на углу Володарского и Садовой. Надеюсь, ты знаешь, где это.
— Знаю, — подтверждаю и добавляю: — Все же зайди. Расскажешь, с кем будем встречаться, — стараюсь не слишком давить. Но очень хочу затянуть ее к себе. Яна недолго раздумывает и принимает приглашение, вызывая во мне нетерпеливое предвкушение. Впрочем, обходит меня по дуге и останавливается у окна. Внутренне усмехаюсь. Нам обоим понятно, что нахождение вблизи друг от друга чревато. Только сил проявлять благоразумие уже не осталось. По крайней мере, у меня. Будто со стороны наблюдаю, как медленно, но неизбежно тону. И мне все равно.
— Садись, — киваю ей на кресло. Поджимает губы и отказывается. Сопротивляется, девочка моя. Ладно, тоже постою. Облокачиваюсь бедрами о письменный стол и уточняю: — Так с кем успела пообщаться?
— Рома говорил, в ресторане было шесть человек. Две девушки: Светлана и ее подруга, Марина Калугина. И четверо парней. Я решила начать с Марины. Думаю, она должна быть в курсе личной жизни своей подруги. Если повезет, поделится с нами.
— Может, да, а может, нет, — пожимаю плечами. — Но попробовать стоит.
— Согласна, — кивает Яна. — Тогда я пойду? Во сколько надо быть готовой?
— До кофейни минут двадцать езды. Так что в полвосьмого выезжаем, — отвечаю, разглядывая ее. Доставляет удовольствие наблюдать за эмоциями на ее лице. Смущением, с которым осматривает мою комнату и меня самого. И тем, как едва заметно напрягается, встречая мой взгляд. Она реагирует на меня, и это эгоистично радует. Любые эмоции от нее кормят моего внутреннего зверя. Наверное, я бы упивался даже ее ненавистью.
— Хорошо. Буду готова к полвосьмого, — отвечает Яна, делает несколько шагов к двери и останавливается. С сомнением смотрит на меня и спрашивает: — О чем вы говорили с Ромой, когда он попросил меня выйти?
— Ничего такого. Я просто спросил, имеет ли он отношение к смерти бывшей подруги. Ромка заверил, что не имеет. Пока не вижу причин сомневаться.
— Это всё? — зеленые глаза внимательно изучают мое лицо. Я уже привычно тону в них, забывая о вопросе. Почему именно ее взгляд проникает так глубоко, переворачивая внутренности? Заставляя отбросить все, что стоит между нами? Не удерживаюсь, в два шага подхожу ближе и хрипло произношу:
— Всё, — жадный взгляд мечется от ее глаз к губам и обратно. Руки сами тянутся к желанному телу. Яна резко отшатывается и качает головой.
— Не надо, Илья, — она отказывается, а я кайфую от звука ее голоса, произносящего моё имя. Хочу слышать, как она будет выстанывать его совсем в другой обстановке. Подо мной, на смятых простынях. От запретных мыслей тело опаляет жаром, срывая к чертям дыхание. Похоже, мое лицо ничего не скрывает. Яна бледнеет еще сильнее, в глазах появляется паника. И практически сбегает из моей комнаты. Не иду за ней. Подхожу к окну, прислоняюсь лбом к стеклу, пытаясь
