пятнадцать минут уже истекли.
Пока мы ждали опаздывающих, а они нашлись даже в такой немногочисленной экскурсии, мимо нас прошла свадебная процессия.
– Для венчания, наверное, – предположил я.
– Да нет, фотосессия просто, – знающе отозвалась жена.
На обратном пути нас провезли около военного и пассажирского портов, на месте которых не так давно бушевало море, и показали старую городскую укрепительную башню Константина, которую можно увидеть еще омываемую волнами на полотнах Айвазовского.
После экскурсии я отправил жену кататься на колесо обозрения, а сам сел отдохнуть и попить воды на скамейку в тени. Затем мы прошли аллею сувениров, где можно было оставить небольшое состояние, снова завернули на вокзал, чтобы сходить в бесплатный туалет, дошли до знакомого сквера Пушкина и дали ногам немного отдохнуть, усевшись на скамейке.
– Какая классная скверная зона! – сказала жена и тут же поправилась, – Я имела в виду, классный сквер!
Нас морило ко сну. Сказывалась привычка по 2-3 часа отдыхать днем, и организм плохо переносил отсутствие кровати.
– Можно училка немного побудет бомжом? – спросила жена и, не дожидаясь ответа, сняла туфли и разлеглась на скамейке, подложив сумку под голову.
Через некоторое время мы поднялись и пошли гулять по улице Украинская, затем свернули на Куйбышева – красивая узенькая улочка со старинными домами. В конце улицы набрели на гастроном, где купили мороженого, хлеба и плавленого сыра. Все, кроме мороженого – в дорогу. Затем спустились по тенистой тихой улице Русская, населенной, судя по табличкам на воротах, злыми собаками. Хотя сами ворота в основном охраняли поджарые разноцветные коты. Сами того не ожидая, вышли к фонтану Влюбленных совсем с другой стороны. Но на этот раз фонтан работал. В десяти метрах от него трое мужиков на гитаре, ударнике и синтезаторе очень профессионально исполняли какой-то задушевный блюз. Жена выгребла из кошелька мелочь. Музыканты кивком поблагодарили нас.
Далее мы спустились к набережной, и, не доходя до нее, пошли по проспекту Айвазовского мимо нескончаемой выставки-продажи очень красивых картин, цены на которые иногда даже не помещались на раме. Посидели на скамейке, любезно вытертой перед нами попами одной пожилой пары. Жена рассматривала и сортировала стоящий, проходящий и проезжающий на велосипедах и самокатах народ, до тех пор, пока я снова не проголодался.
Мы решили посетить то самое кафе, которое спасло жену от позора в первое посещение города. Поднялись немного вверх, и нашли его. Называлось кафе «Cantine», что на многих языках и означает «столовая» (это я узнал позднее). Я заказал говядину в остром соусе, а жена – куриную отбивную с сыром и коржик. Оба взяли в качестве гарнира рис, а напиток – сок. Тарелки оказались большими. Мясо мне очень понравилось, как и соус. Я с удовольствием накормил все дыры в своих зубах и долго потóм работал зубочистками. Жене тоже все понравилось, она так наелась, что завернула коржик с собой в дорогу. После кафе и знакомого уже нам туалета, мы кинули жребий, куда идти дальше, вернее высказали свои пожелания и пошли туда, куда пожелала жена. Короче, мы снова вернулись уже на саму набережную, прошли на один из пирсов, выдающийся в море метров на сорок и стояли на нем, дыша морем и обдуваемые ветром. Где-то более получаса сидя на волнорезе, мы прощались с морем, наблюдая, как оно становиться все темнее, как солнце спускается за горы, как ярче становятся огни набережной и как гудит местная электричка.
Как только мы вышли с пирса, я услышал начало песни «Shine On You Crazy Diamond» группы «Pink Floyd». Я целых пятнадцать минут собирал своей отвисшей челюстью пыль с набережной, не шевелясь, ..ея от игры мужика на соло-гитаре. Этот невзрачный на вид гитарист был для меня и взаправду настоящим бриллиантом. В итоге, от получил от меня даже больше, чем ранее блюзовая троица. Далее по пути нам встречались и парни, исполняющие кантри, и человек-оркестр, и начинающий ученик на баяне, и мужик, хрипевший под Лепса, и девушка, косящая по Ванессу Мей, но в глазах был только этот гитарист. А в ушах все еще играла давнишняя песенка.
Все еще под впечатлением от игры гитариста я добрел до вокзала и взял багаж. Поезд уже давно стоял на путях, но пассажиров еще не пускали. Мы отыскали свободное место на скамейках недалеко от нашего вагона и расположились. Я допил воду из пятилитровки и, выбросив бутыль в мусорку, оставил жену одну охранять вещи. Сам же я задумал дойти до магазинчика дешевой воды, на который мы наткнулись в первый раз при посещении города. Сгонзав туда и обратно за двадцать минут, я притащил две полторашки.
Как-то внезапно, как это всегда бывает на юге, наступила ночь. Мы взяли чемоданы и пошли к вагону. У дверей уже образовалась достаточно немалая очередь. Как обычно меня жрали комары. Остальных практически не трогали. Вскоре дверь открылась и вышла женщина-проводник. По очереди пробежался слух, что требуют бумажные билеты.
– Где у нас билеты? – спросил я жену.
– Ничего не надо, никаких билетов – у нас электронные! – заявила она.
Я пожал плечами, мол, предупреждал. Через некоторое время снова кто-то крикнул, что все-таки нужны бумажные билеты. Я был непроницаем, я свое дело сделал, а вот жена вот забеспокоилась. Буквально тут же проводнице принесли УКЭБ, и она сообщила, что бумажные билеты больше не нужны. Однако уже основная часть очереди была готова предоставить все, что угодно, лишь бы их пропустили в вагон.
Через проводницу, невысокую женщину в очках справа, слева и даже сверху передавались сумки и чемоданы, через плотную обивку которых просматривались продолговатые полукруглые контуры. Я понял, что основной поток транспортировки крымского вина проходит именно через железнодорожный пассажирооборот.
У нас с женой была вторая от двери боковушка. Напротив, на верхних полках разместилась мама с дочкой Элей. Я покидал поклажу наверх, и мы уселись, дабы не мешать суетливому коридорному движению. В вагоне, как и всегда при посадке, было очень душно. Кричали и визжали дети, коих в вагоне оказалось достаточно много. На соседней боковушке сидел с отсутствующим видом парень в красной бейсболке. Несмотря на духоту, он ее не снимал. Жена достала кружки, кофе и сахар, я сходил за кипятком. Супруга успела заметить в вагоне наших прежних попутчиков, за которыми наблюдала, когда мы ехали из Москвы. Это были мужчина и женщина, выбегающие курить на каждой остановке. Они тоже ехали с нами в одном вагоне. Вдруг состав дернулся так сильно, что кофе выплеснулось из кружек и залило весь столик.
Все, поехали!
