Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
– Покажите, чем вы, собственно, мне угрожаете, – скривившись, как от зубной боли, пролепетал Лисовский.
Быков кивнул Антону, и тот вставил в ноутбук флешку. В течение пятнадцати минут Лисовский любовался на собранные против него материалы. Лицо его становилось все мрачнее и мрачнее.
– Вы опустились до низкого и подлого шантажа, – проворчал он, наконец, убитым голосом.
– Вот это уже вторая сторона вопроса, – заметил Антон. – Материалы, которые вы сейчас смотрели, собраны не нами, а неким человеком, который хочет вас шантажировать по-настоящему. Его цель: заставить вас протащить один мощный контракт через дебри вашего департамента в правительстве. Дело серьезное, но выхода у вас нет. Тут вопрос стоит иначе, нежели в отношениях с нами. Тут вы либо выполняете просьбу, либо… вас уберут. Несчастный случай, например, или сердечный приступ. А послал к вам меня именно он.
– Вы…
– Да, да, – нетерпеливо ответил за Антона Быков. – Он и у меня работает, и на криминал. У нас это называется внедрением.
– А почему вы так запросто мне все это рассказываете? – удивился Лисовский. – Это же, наверное, служебная тайна?
– А потому, что у вас нет иного выхода, кроме сотрудничества с нами. Я обещаю вам, что вы получите пару лет условно, как лицо раскаявшееся и активно сотрудничавшее со следствием. Вы всего лишь вылетите с работы, но при ваших связях легко устроитесь в коммерческих структурах. Разница есть? Или сотрудничать с нами, или все, что я перечислил. Восемь-двенадцать лет колонии с конфискацией имущества вас впечатляет? Выйдете вы оттуда нищим, когда вас уже и помнить никто не будет. А может, и в колонии удавят втихаря. От греха подальше или из чувства мести. Будем говорить, Лисовский?
– Наверное… да… – прошептал Павел Борисович. – Надо говорить.
Он стал ходить по комнате и тереть щеки ладонями. Кажется, до этого человека дошло больше, чем казалось со стороны. А может, он знал еще и такое, о чем полицейские просто не имели представления. Может, он имел больше оснований бояться за свою жизнь, чем предположили его ночные гости.
Говорил и отвечал на вопросы Лисовский часа три. Схема рисовалась за схемой, фамилия следовала за фамилией.
– Скажите, – наконец спросил Быков, – а кому была выгодна смерть бизнесмена Хрулева?
– Выгодна! – хмуро усмехнулся Лисовский. – Не просто выгодна, а опасен он стал. Решил на себя все замкнуть, силу за собой почувствовал, а вот ошибся. Тут не выгода, тут борьба. Только Хрулев не знал, с кем он на самом деле борется, не знал, кто стоит за противоборствующей силой. А оказалось, что старый дружок – Сережа Боруцкий. Он и сеть его подмял под себя, и фирмы-однодневки, для обналички открытые, теперь он контролирует.
– А почему, интересно, у него все получилось? – спросил Антон. – Как ему удалось свалить Хрулева?
– Не знаю, не вхож я в эти круги, – покачал головой Лисовский. – Я просто знаю, что про него говорят те, кто… в общем, те, с кем я имел дела. Теперь, получается, он и до меня добрался. Значит, если не получится, то меня за борт, а на мое место есть человечек у Боруцкого. Почему у него получается, говорите? Прихват у него серьезный где-то в органах, серьезный прихват. Что же мне теперь делать-то?
– Вам – ничего особенного, – улыбнулся Быков улыбкой, от которой у Лисовского мурашки по спине побежали. – Сделаете все, как Боруцкий велел. Как вот Антон вам передал, так и сделайте. А он доложит, что шантаж прошел успешно, что вы запуганы и готовы сотрудничать. Мы же будем делать свое дело. И не трусьте! Мы умеем работать быстро, не успеете даже толком испугаться, как все окажутся за решеткой. Только одно правило, Павел Борисович – для вас пока нет иной полиции, кроме нас троих. Вы сейчас никому верить не должны. Категорически. Мне, как говорил Леонид Броневой в фильме «Семнадцать мгновений весны», верить можно.
В комнате для допросов Мальцев увидел все ту же неприятную рожу Сергея Анциферова, юриста из министерства. Все те же костистые уши, тот же неровный череп и реденькие светлые волосы. И те же рыбьи глаза.
– Садись, Мальцев, – деловито начал юрист, постукивая по столу авторучкой, – новости у меня для тебя только хорошие, поэтому выше нос.
Мальцев машинально попытался подвинуть тяжелый табурет, но тот оказался привинченным к полу. Анциферов, как Владимиру показалось, этому факту почему-то усмехнулся. Это было неприятно, потому что неуместно. Какие усмешки, какая бравада, когда решается судьба человека. Он работал, выполнял приказы, поступающие сверху, а теперь сидит тут, а ему усмехаются. Да его отсюда должны были в два счета вытащить, как родного сына. Он же… Внутри у Мальцева все опять сжалось от злости, да так, что скулы свело.
– Слышь, Серега, – обхватив себя руками за плечи, чтобы не показывать, как его трясет, проговорил Мальцев. – Что там происходит, а? Я тут сидеть не должен, меня вообще не должны допрашивать.
– Ну, извини, – покачал головой Анциферов, – ты в такое дело вляпался, что так просто не разрулишь.
– Я! – заорал Мальцев, но быстро опомнился и повторил уже тихо: – Я вляпался? Да не я вляпался, а все мы вляпались. Это что, моя прихоть была, я для себя старался? Да на хрен мне все это нужно. Мне же конфискация светит, а у меня дома только честным трудом все нажитое. Ты понимаешь, что я в жизни ни одной копейки чужого не взял!
– Не горячись, – попытался тепло улыбнуться юрист, но его улыбка только еще больше взбесила Мальцева.
– Я буду горячиться! Ты вот сам посиди среди уголовников, а потом советуй. Я буду горячиться, буду психовать! Я еще не то буду делать! Показания буду чистосердечные давать, чтобы срок себе скостить. Или меня отсюда вытащат, и дело закроют, или пусть пеняют на себя. Мне что Воропаев говорил… – Юрист в ужасе стал показывать знаками, что не нужно называть вслух фамилий. – Он говорил, чтобы я не волновался, потому что за мной не шушера какая, а областное правительство. Он говорил, что опасности никакой нет!
– Не сходи с ума, Володя, – зло прищурился Анциферов. – Тебе сказано, что не пострадаешь, значит, не пострадаешь. Если ты никого не подведешь, то и тебя не бросят. Есть вещи, которые так сразу не делаются и быстро не делаются. Ты думаешь, что можешь таких людей шантажировать? Забудь! Твое дело принять все так, как им там видней. Даже если и придется тебе пройти через суд, если и осудят! Да, да! – постучал пальцем по столу юрист, увидев, как вытаращился Мальцев на его слова. – Если осудят. Может, им так надо, может, это наименьшее из зол. Ты что думал, в правительстве так просто работать? Знал, куда полез! И все равно ничего страшного, я тебе говорю! Получишь по минимуму, если до этого дойдет, в городе останешься, в библиотеке какой-нибудь или кастеляном. И от конфискации настоящей уйдешь. И то, что после освобождения на тебя запрет наложат занимать должности государственной службы, тоже не страшно. Все равно ты свой, все равно тебя никто не оставит. И деньгами отблагодарят, и с работой помогут, которая хорошо оплачивается. Нуждаться не будешь. Это система, Володя, и в ней надо работать, в ней надо терпеть, в ней надо жить и играть по правилам этой системы, по правилам тех людей, которые ею управляют. Понял?
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
