– Поздравляю, ты молодчина! – выпалила я, как только Варя оказалась рядом.
– Спасибо. Никита опять тебя куда-то звал?
– Да. Упоминал Вику…
И я кратко пересказала Варе наш разговор.
– А какие у него отношения с твоей сестрой? – спросила она, кидая недовольный взгляд в сторону Морозова. – Он с ней встречается? Или они просто друзья?
– Понятия не имею… – Я покачала головой и вспомнила утреннее сообщение от Вики: «Обязательно позови меня в гости, когда дома будет Егор. Иначе, не имеет смысла». – Я, честно говоря, никогда не успевала следить за ее увлечениями, но мне не показалось, будто между ними что-то есть.
– Если они встречаются, то… м-м… В данной ситуации трудно понять, плюс это или минус, – мудро произнесла Варя. – Только еще ревности сестры тебе не хватает для полного счастья.
И с этим нельзя было не согласиться. Морозов волне мог быть ее реальностью, а Егор – мечтой.
* * *
Ко вторнику аргументы были готовы, я записала их и время от времени перечитывала. Представляя, какой вопрос может задать Лиза, я придумывала ответ и настраивала себя на победу. Четко сформулированные доводы могли сокрушить категоричность няни или для начала хотя бы пошатнуть ее позицию.
– Бабушка точно согласится. И она, и папа были всегда благодарны тому человеку, который отправил им письмо с рассказом обо мне. То есть тебе они были благодарны, – репетировала я, расхаживая по комнате. – У нас огромный дом, и комнат полно!
Первый аргумент, второй, третий… И в душе уже рождалась уверенность, что Лиза не станет долго спорить, и на этот раз все получится.
Я позвонила няне сразу после занятий, но она оказалась недоступна. Оставалось подождать, когда Лиза увидит сообщение о звонке и сама наберет меня по мере возможности. На всякий случай листок с аргументами я решила носить всегда с собой.
Лучше бы недоступной оказалась Вика, потому что она-то как раз принялась закидывать меня сообщениями.
«Раньше я не понимала, как сильно влюблена в Егора. Он мне просто нравился. Но теперь все иначе. Ты должна помочь».
«От меня ничего не зависит».
«Для начала нужно сделать так, чтобы я как можно чаще приезжала к вам. Неужели это не ясно?»
«Мне неизвестно расписание Егора. Он не сообщает, когда останется дома, а когда уедет».
«Так спроси у него! Сестра ты мне или нет?»
Вика даже приблизительно не догадывалась, как я живу, и объяснять что-либо не имело смысла. Да и не стала бы я распахивать душу перед ней. И еще она совершенно не представляла, какого человека собралась заполучить.
«Он не встречается со школьницами, ему это не интересно».
«Школьницы, между прочим, бывают очень даже опытные, и это не твоя забота. Мне нужны поводы для пересечений, вот и все».
Подобные бессмысленные переписки не могли длиться вечно, и выхода имелось только два: либо Вике надоест, и она сдастся, либо я скажу твердое «нет» и перестану поддерживать беседы на эту тему. Очень хотелось отделаться малой кровью, поэтому я уповала на первый вариант.
До среды Морозов практически не появлялся на горизонте, и мы с Варей вздохнули с облегчением. Я расслабилась и уже спокойно передвигалась по школе, не оглядываясь по сторонам на каждом углу и особенно в столовой. Скорее всего, Морозову наскучило биться об стену под названием «Нудная Затворница Дженни Уварова» или он нашел ту, которая мечтала о нем всю жизнь. А таких, со слов Вари, имелось превеликое множество.
Телефон Лизы был так же недоступен и вечером в среду, и утром в четверг. Сама она не перезванивала, что было на нее совсем не похоже, и я начала волноваться.
«Если после ужина поговорить не получится, то придется звонить Вике. А она опять набросится на меня со своей нездоровой влюбленностью…»
Я нервничала, злилась и не находила другого выхода. Когда часы объявили двадцать два часа, я собрала рюкзак на завтра, взяла мобильник и набрала номер Вики.
– Привет. У меня не получается дозвониться до Лизы. Она не заболела? Или телефон, может, сломался? – Подойдя к окну, я посмотрела на заснеженный двор. Наверное, снег уже не растает и будет лежать до весны.
– Она не заболела, она умерла, – сухо ответила Вика и тут же добавила с долей раздражения: – Я вообще не хочу разговаривать на эту тему. Это какое-то счастье, что она умерла по дороге в больницу, а не дома. Представляешь, если бы она умерла здесь?.. Кошмар!
– Что?..
Белый двор заскакал перед глазами, и свободной рукой я схватилась за подоконник. Я готова была услышать, что угодно, но только не это… Только не это!
– Я сказала маме, чтобы она сама тебе сообщила. Ну почему я должна отвечать на неприятные вопросы?
«Нет, нет, нет… Она врет… Не может быть!..»
– Ты говоришь правду или шутишь?
– Ты сумасшедшая что ли? Стала бы я себе портить настроение такими шутками. Ты хоть представляешь, что я тут пережила? Эти бесконечные телефонные разговоры про какие-то документы, вещи, свидетельство о смерти… Да я два дня у подруги и в кафе проторчала, только бы быть подальше от этой темы. У нас со вторника работает новая помощница по хозяйству. Вполне нормальная женщина и не лезет ко мне ни с какими вопросами по учебе.
– Когда она умерла?..
– Еще в пятницу.
Наверное, в моем организме включился защитный режим. Я вдруг поняла, что абсолютно ничего не чувствую, словно меня заморозили раз и навсегда, будто больше мне не нужны воздух, вода и свет. И еще я поняла, что не верю Вике. Совершенно не верю.
– Я позвоню тебе позже, – произнесла я и не узнала свой голос.
– Подожди, я хотела поговорить про Его…
Но я не собиралась слушать дальше, я уже набирала номер тети. Пусть слова Вики рассыплются в пыль, пусть окажется, что она чудовищно врет, а у Лизы попросту сломался телефон. «Я куплю ей новый, самый лучший!»
– Марина Аркадьевна здравствуйте.
– Добрый вечер Дженни. Сегодня был суматошный день, и у меня наконец-то появилась возможность принять душ. Ты по какому вопросу? Что-то срочное?
– Несколько дней у меня не получается дозвониться до Лизы и…
– Лиза умерла в пятницу. Событие печальное, но жизнь и смерть всегда рядом, – монотонно произнесла Марина Аркадьевна, и я сразу представила ее полное ярко накрашенное лицо с тонкими выщипанными бровями. Даже показалось, будто в нос влетел аромат ее излишне сладких духов, и от этого миража обоняния мгновенно появилось устойчивое чувство тошноты. – Это случилось неожиданно, мы оказались совершенно не готовы. Сердце не справилось…
Больше не было той соломинки, за которую получилось бы ухватиться. Вика сказала правду.
