полутора десятков трупов на неизвестном одарённом, есть. Никакая экспертиза не давала результатов, единственное, что было известно, что всё упирается в Лирина. Они пришли к выводу, что именно он камень преткновения.
Они прошлись по его школьным друзьям, которых как оказалось, не было. Вот так просто, не было никого. Были знакомые, были одноклассники, но близких, с которыми он общался, не было. Почти такая же ситуация возникала и в стенах детдома. Было несколько, с кем он общался, но и там затупок. И ничего бы страшного, бывают нелюдимые люди, которые ни с кем не общаются, или не заводят знакомств. Но его не будут так защищать, именно это и резало глаз в общей картине.
Все же расспросы самого Лирина заканчивались примерно одним и тем же, он вроде отвечал, но либо никакой конкретики, либо его защищала воспитательница. А одного, его было просто не подловить. Удивительная ситуация, вроде ни с кем не общается, но как только рядом с ним оказывается один следователей, рядом сразу обнаруживается огромная толпа.
Сегодня им вообще сообщили, что к нему лучше не приближаться, либо их просто вытравят с территории. И в доказательство своих намерений, устроили нескончаемый ад, который закончился довольно быстро, но намёк был воспринят ясно.
Единственной действительной зацепкой оказалось то, что у него была девушка (ох уж эти подростковые драмы). Но и здесь возникала проблема. Сама девушка отзывалась о Лирине слишком хорошо, а её родители слишком плохо. Отсюда возникало понимание, что её родителям он не нравился, а ей, несмотря на то, что они расстались, всё еще симпатизировал.
— Эх, — протяжно вздохнул Дисран. — Всё. Думаю, что на этом всё. Мы ничего больше не добьёмся такими методами, нужно уходить. Напишем отчёт, пускай начальство ломает голову, потому как нам тут точно ничего не светит.
— Может, проведём тест на магический потенциал? — предпринял последнюю попытку Керн.
— Нельзя. Если он окажется одарённым, то нас скорее отругают, чем похвалят. Ведь тот, кто проводил проверку — серьёзно ошибся, а из-за этого могут пострадать важные люди. Но, вот если он выдаст себя сам, то это другое дело.
— Так в чём проблема? Может он стал одарённым позже проверки? Такое же бывает?
— Да. Вот только чтобы мы могли провести проверку, нужно будет получить одобрение от директрисы и запросить у начальства того, кто её проведёт.
— И разве это проблема? — Керн искренне не понимал.
— Да. Это, во-первых, дорогостоящий процесс, а, во-вторых, Ферган специально нам откажет. Сейчас именно она считается его официальным опекуном. Как, впрочем, и всех других детей. Именно поэтому, даже если она будет знать, что это он одарённый и лично убил всех людей, запретит проводить проверку. А без её разрешения проверки не бывать, — Дисран хмуро почёсывал подбородок.
— Но это же глупость?! — возмутился Керн.
— С одной стороны — да, а с другой — нет. Директор детского дома не просто человек или должность — это целая система. А против системы никто идти не захочет. Если, конечно, не вмешается кто-то очень важный. Однако ты готов рискнуть всем, ради шанса, что это именно этот парень нужный нам убийца? — Дисран внимательно посмотрел на молодого коллегу.
— Хм, — ничего не ответил Керн, но всё было понятно и так.
— Вот поэтому нам стоит прекратить поиски. Пускай этим делом займётся кто-то, кто не боится брать на себя ответственность. Нам же с тобой нужно гордиться тем, что мы уже успели сделать. Дальше всё зависит от начальства….
……
Как только вечером воскресенья территорию детдома наконец-то покинули все представители власти, то в нём чуть ли не случился праздник. Никто конкретно из детей ничего не знал, но даже самые глупые, довольно быстро смекнули, что действительно Лирин виноват или нет, им нет никакого дела. Кроме того, они даже не знали, в чём конкретно его подозревают. Но абсолютно все понимали, что если с ним что-то случится, то деньги, которые они получают за работу на него, сразу же испарятся.
Весь мороженый бизнес держался исключительно на нём. Он был таким винтиком, без которого механизм бы просто развалился на части. И если мелкие просто были рады получать за относительно не сложную работу деньги, то те, кто скоро должны были выпускаться, отчётливо понимали, что условия труда и выгоды, что сулила им эта небольшая империя, была намного лучше, чем тот же кирпичный завод.
Так что они натравливали мелких детей на следователей, мешая им выполнять работу. И если всё сначала шло неплохо, то по мере того, как следствие затягивалось, они понимали, что теряется их фиксированный доход. А когда дело доходит до денег, то люди готовы пойти на многое. Пиком же стало то, когда следователи начали рыскать в поисках чего-то незаконного, а потому воспитанником пришлось прятать и укрывать производство, которое если бы нашли, то сразу же закрыли.
И вот, спустя целую неделю, наконец-то все уехали, и можно было вздохнуть полной грудью. На территории сразу началось оживление. Из всех укромных местечек и уголков стали доставать оборудование, которое пылилось и лежало без дела. Но возобновлять производство никто не спешил, сейчас был вечер, потому начинать стоило с утра, на свежую голову.
……
Эта прошедшая неделя была настоящим испытанием для Лирина. Ему пришлось использовать кучу разных способов: манипуляции, подкупы, договоры. Чёртовы торгаши прознали о том, что остановка продукции приостановлена, и попытались занять так желанное ими место. Мы ведь про запас не делали, а имели чуть больше, чем у нас было заключено по договорам. Вот они и попытались меня вытеснить. Ну, ничего, я им ещё покажу, как мир устроен.
Эти мысли помогали ему отвлечься от смерти Арканы. Те слёзы, которые он пустил во время разговора были настоящими, боль, которую он испытывал, до сих пор не прошла. И от чего она была больше, от того, что она предала его, или что он убил её собственными руками, не знал до конца даже сам Лирин. Его трясло потом два дня, повезло, что никто его не трогал, и никто этого не видел.
Он не ощущал какого-то угрызения совести, за то, что убил людей. Его никто не научил этому, никто не рассказал. Он их ненавидел, и его потаенное желание убить их, смогло осуществиться с помощью силы, которую он имел. Умение драться не сильно ему помогло, если бы не дар, то может быть ничего бы и не случилось, но только благодаря нему он смог выбраться. Хотя как ему казалось, даже не имей он дара, но имей такой, пусть
