молод, хоть мертвенная иссушенная бледность и прибавила лет. Черные волосы, забранные в низкий, перекинутый через плечо хвост, почти полностью залеплены грязью. В прорехи на одежде, когда-то нарядной, расшитой у горловины, по рукавам и по низу узорами из серебристых нитей, тускло блестела кольчуга.
Выходит, он воин…
Санька нахмурилась. Незнакомец может оказаться кем угодно: разбойником, дезертиром, браконьером…
Взгляд зацепился за клочья вырванной из штанов и рубахи человека ткани, за распухшие, окровавленные кисть и ладонь левой руки, на которых красноречиво читались следы укусов.
Уж не знакомая ли чудовищная псина его погрызла?
— Мам, дядя умер? — без особого страха спросила Альбинка.
Говорят, в шесть лет смерть представляется чем-то туманным, расплывчатым и неконкретным. Изменчивым, в зависимости от ситуации. И всегда ей находятся успокаивающее объяснение. Погибшая рыбка в аквариуме уснула. Древняя старушка, что жила по соседству, уехала. И все эти засыпания, переезды и уходы — равноправные синонимы смерти. Даже когда в познавательной передаче, попавшейся на каком-то канале о природе, рассказывают подробно о перегнивании и разложении, это воспринимается лишь как еще один путь из возможных…
— Не думаю, — отозвалась Санька, глядя, как колышется от слабого дыхания упавшая на лицо полумертвого парня черная прядка, как веки продолжают дрожать.
В глубине души проскочила искрой малодушная мысль: «Если бы он был неживой, мне было бы значительно проще».
А как поступить с живым?
Человек с оружием может быть опасен.
И все же бросить его на смерть нельзя.
— Мам, мы поможем ему? — поинтересовалась дочка.
— Попробуем.
Человек с оружием…
Оружие…
Санька обследовала кусты. В конце поиска заглянула на другую их сторону. Там островок резко обрывался. Несколько плоских камней образовывали площадку, посреди которой из щели расколотого натрое валуна торчал меч. Он находился почти у самой водной кромки, и жалкая полоска суши в двадцать сантиметров отделала его от черноокой водьи, отороченной россыпью ряски.
Из водьи на берег протянулась широкая полоса грязи. Похоже, незнакомец упал в трясину перед тем, как оказаться на берегу. Ему повезло — удалось воткнуть в камни меч и вылезти, на него опираясь.
На противоположном бережке трясины отпечаталось несколько огромных песьих следов. Точно она — «собака Баскервилей». Загнала бедолагу в трясину, не уморила там чуть…
— Помогите… Прошу, — внезапно простонал незнакомец. — Мне и…
Дальше пошло что-то нечленораздельное, сильно смахивающее на бред.
— Я попробую, — ответила Санька.
Сказать-то легко, а вот как сделать? Что у нее имеется для оказания помощи? Санька огляделась по сторонам: кругом одни деревца-чахлики да заросли молодого ивняка.
На себе бездыханное тело не дотащишь…
Волокушу пришлось сооружать из подручного материала. В ход пошли ветки сосны и ивняка, связанные джутовым шнуром. Его Санька обнаружила в сарае с инструментами и забрала с собой, чтобы подвязывать сломанные деревца у краев пожарища.
Вот и теперь моток пригодился. Благодаря ему волокуша получилась надежная и сразу (как Санька ожидала) не разваливалась.
— Помогите мне, — обратилась она к волкам, и те без замедлений подбежали, вцепились зубами в одежду незнакомца, в его плечи — Белка в правое, Стрелок в левое, — чтобы помочь водрузить его на ветви.
Перевесив на Альбинку младенца и выдав ей на хранение посох, Санька подхватила бездыханного парня за ноги обеими руками, и так, втроем с заблуднями, они положили его на волокушу.
В ножны, притороченные к поясу незнакомца, предварительно вложили его меч. Саньке стоило немалых усилий вытянуть плотно застрявшее оружие из каменной щели. А в паре метров от меча обнаружилась кожаная дорожная сумка. Ее тоже пришлось забрать.
Взялись. Налегли дружно. Потащили.
Получалось медленно. По гати — очень неудобно. Санька стерла о ветки обе ладони, хоть и меняла их постоянно. Налегала изо всех сил.
Альбинка тащила посох и младенца, благо, весил он не так уж и много. По крайней мере, по ощущениям гораздо меньше любого иного младенца такого же возраста и размера.
В итоге, времени на обратный путь они потратили почти втрое больше. И всю дорогу Санька жалела, что так мало пока смыслит в магии, ведь наверняка же был какой-то колдовской вариант облегчить тяжелую ношу…
Всем.
Альбинка запросила есть. У Саньки у самой желудок прилип к спине от голода. Она совершенно выбилась из сил и запыхалась. Сердце скакало в груди.
— Мам, я устала, — пожаловалась Альбинка.
— Давайте передохнем, — ответила ей Санька, выпуская из рук самую толстую ветвь волокуши, и со вздохом опустилась на бревна, которыми была вымощена гать.
Солнце поднялось высоко над горизонтом, разлетелись в стороны серые тучи. Припекло.
— Есть охота, — поделилась Альбинка.
— Как вернемся, первым делом перекусим, — пообещала Санька.
— А дядя?
— Будучи голодными и слабыми, мы ему вряд ли поможем.
Санька посмотрела на лежащего поодаль парня. Подумала: «Хорошо, что у них есть целебный источник с зачарованной алкностом водой». И тут же в душу закрались сомнения: а что если «живая» вода лечит не все повреждения, а только самые легкие? Проверить полную мощь ее силы им пока не довелось. Только подбитый глаз, расцарапанные руки да разодранные на скалах коленки…
Тут Санька вспомнила, что у Листвяны на полке среди книг был магический медицинский справочник с короткими заговорами и рецептами зелий, а еще травник с лекарственными растениями.
Немного успокоилась.
Она поднялась и сказала остальным:
— Надо дальше двигаться.
И тут неожиданно пришла помощь, откуда не ждали.
За изгибом гати прозвучали по бревенчатому настилу копыта. Белая единорожица выплыла навстречу и замерла в нескольких шагах, похожая на мраморную статую.
— Мама, смотри! — обрадовалась Альбинка. — Она пришла помочь нам.
— Как раз вовремя, — не поверила своей удаче Санька и тут же переспросила: — Почему ты решила, что она пришла на помощь?
— Потому что мы друзья, — прозвучал лаконичный ответ.
И действительно…
Санька подошла к единорожице, протянула руку к бархатной морде.
— Ты правда наш друг?
Белоснежная красавца утвердительно взмахнула челкой и негромко всхрапнула.
— Ты поможешь маме отнести этого дядю к нашему домику? Пожалуйста, — попросила Альбинка.
Единрожица грациозно прошествовала мимо притихших заблудней, встала возле волокуши, обернулась, кивнула точеной головой: подходи, мол. Потом согнула переднюю ногу и встала на колено, отчего холка ее опустилась вниз, примерно на уровень Санькиного пояса.
— Спасибо.
Собрав последние силы, лешая затянула болотную находку на гладкую спину прекрасного животного. Единорожица аккуратно поднялась и медленно зацокала копытами в сторону знакомого жилья.
Меч, предусмотрительно отстегнутый от пояса незнакомца перед погрузкой, и его сумку Санька понесла сама. И ребенка у Альбинки забрала.
Последующая часть пути была преодолена довольно быстро.
Единорожица донесла груз до террасы, после чего найденыш плавно стек с ее спины на подставленные Санькины
