После этих слов мужчина отключился.
А у меня заныло сердце.
Мне не понравится наш разговор. Можно не сомневаться.
Но я решу все для себя. А заодно увижу, чего он стоит. Такие вещи лучше узнать сразу.
Мне принесли выписку, я собрала вещи и позвонила Матвею. Сегодня на адреналине от такой новости я чувствовала себя более-менее нормально.
Матвей приехал на такси, забрал сумки и отвез меня домой. Сказал, что у него дела. И уехал. Это было и лучше. Сейчас объяснять что-то я была не настроена. Самой бы разобраться.
Влад, как и обещал, отправил мне адрес. В назначенное время я подъехала к его офису в Москве-сити. Большие деньги били по глазам от каждого сантиметра этого здания и окружающей обстановки.
Куда ты лезешь, Олеся?
Я прокрутила в голове несколько вариантов разговора. От самого реалистичного до самого романтичного. Но ни на одном не смогла остановиться. Только тревога сжала сердце сильнее.
Меня встретили и проводили на какой-то из верхних этажей. В приемной я увидела свое отражение в зеркале. Бледная, с темными кругами под глазами, без макияжа, в простой одежде я казалась сама себе здесь чем-то чужеродным, не вписывающимся во все это абсолютно.
Но я же не просить пришла. Я пришла поговорить.
Я смело зашла в кабинет.
Влад сидел за рабочим столом, просматривал бумаги. Как всегда идеальный.
Поднял голову, услышав, как я вошла. Во всем его облике ничего не поменялось. Камень, а не человек.
– Присаживайся, – кивнул мне на стул.
Я села, куда мне показали.
Я думала между нами будет какая-то неловкость, но сразу же услышала:
– Чего ты от меня хочешь?
Я прислушалась к себе и ответила честно:
– Ничего. Я посчитала, что ты должен знать о моей беременности, поэтому и сказала.
Он усмехается и неверяще качает головой:
– Ничего? Интересно, пришла бы ты ко мне, если бы я был простым инженером? Ммм? Это ты сейчас так говоришь, а потом тебе понадобится квартира, а лучше дом на Рублевке, затем, чтобы я оплатил учебу твоему сыну. Ну а после, вы все будете беззаботно жить на мои деньги.
Даааа. А я думала, у меня одной тараканы в голове.
– Ты еще скажи, что я тебя специально совратила. А ты отбивался. Так что сперма во все стороны летела. Сына своего я вешать на тебя не планировала. Он сам справится. А насчет квартиры и обеспечения для ребенка – не думаю, что ты от этого разоришься.
Он встает и с любопытством меня рассматривает:
– Вот как? А как же "я не такая"? Меня твои деньги не интересуют, милый? Я живу только любовью к тебе?
Его голос начинает звучать зло и саркастически.
Я тоже начинаю заводиться.
– Почему меня в нынешней ситуации не должны интересовать твои деньги? А жить я на что должна, пока ребенок не подрастет? И разве я просила меня обеспечивать? На себя я могу сама заработать. Но твоя безответственность...
Он начинает злиться сильнее:
– Моя безответственность? Может ноги не надо раздвигать, если не предохраняешься?
– Это я еще и виновата? Презервативами научись пользоваться, кретин!
Я тоже вскакиваю с места. Меня начинает потряхивать.
Никакого нормального разговора не получится. Это было очевидно.
Влад вскидывает руку, останавливая меня:
– Стоп. Не хватает только этого. Я сейчас скажу один раз и повторять больше не буду. Между нами был разовый секс. И все. Никакие дети мне не нужны. У меня уже есть сын. И я им сыт по горло. А ты...
Он обжигает меня гневным взглядом и продолжает:
– Заработаешь на квартиру сама. И на все остальное тоже.
Я стараюсь успокоиться.
Влад открывает ящик стола и кладет на его поверхность деньги.
– Что это? – спрашиваю, кивая на стопку купюр.
– Деньги, – его голос звучит равнодушно.
Спросить, за что именно он так расщедрился, не успеваю.
– Сделай аборт, – все также равнодушно выносит он приговор.
Я невольно ежусь. От холода. Слов и поступков.
– Ты же умная женщина, Олеся. Тебе нет места в моей жизни. Ты в нее не вписываешься. Ты не богата, не знаменита, разведена, у тебя взрослый сын.
Зачем он? Во мне много этих самых "не". И я об этом знаю.
Он сухо кивает на мой живот:
– Это никому не нужно. Ни тебе. Ни мне.
Меня коробит его "это". Как будто право на жизнь есть только у людей его круга.
Однако не спорю с ним. Впервые.
– Хорошо, – я протягиваю руку и забираю купюры, – Денег-то почему так мало дал? Не думала, что ты еще и жлоб.
– На аборт хватит, – замечает он, – Большего ты не стоишь.
Мое терпение лопается. Вот же скотина бесчувственная!
– Да пошел ты!
Я вылетаю из кабинета, громко хлопнув дверью.
Секретарша испуганно на меня косится. Еще бы! Тут так не принято.
Я же торопливо иду к лифтам. Нет, я не думаю, что Холодов бросится меня догонять. Просто, хочу вырваться отсюда.
Вздохнуть наконец. А то в груди все сжато словно тисками.
Возле лифта голова начинает сильно кружиться. Наверное, я бы упала, но меня подхватили сильные руки.
– Вам плохо? – поинтересовался незнакомый мужчина .
Рядом с ним я заметила Тимура, который, оглядев меня и сделав какие-то свои выводы, коротко бросил:
– Надо Холодова позвать.
От перспективы увидеть Влада еще раз и выслушивать опять что-то в свой адрес я вздрогнула.
– Не надо, – прервала его самодеятельность, – Только что от него. И больше встречаться не горю желанием.
Собрав остаток сил, отстранилась от мужчины и шагнула в лифт.
– Я в порядке, – заверила обоих мужчин, перед тем как дверцы лифта закрылись.
Только бы не упасть. Это было бы последним фиаско сегодняшнего дня.
Садясь в такси, услышала звонок телефона. Взглянув на экран, не поверила. Мне звонил Влад.
– Пошел ты, – прошипела шепотом, сбрасывая вызов.
Пока ехала домой, он позвонил мне еще несколько раз, пока я не отключила телефон.
Влад
Дверь за Олесей захлопывается с громким стуком. Я остаюсь стоять на месте.
Вот же!
Надо мне обязательно продемонстрировать, что она думает обо мне. Пусть даже таким образом.
