незлой в-общем то, пожилой и опытный администратор, наблюдая как сидящий напротив него, подающий блестящие надежды хирург пишет заявление об увольнении.
– Да как, как…, да как всегда и всё у нас – "каком кверху", – пожав плечами ответил Андрей, внимательно прочитавший перед этим СВОЁ ДЕЛО, и без лишних слов попросивший бумагу и ручку, – я уж даже и забыл почти про ВСЁ ЭТО, как будто и не было совсем. Пришёл тогда на очередной приём, в регистратуру, а они не могут мою историю болезни найти. Говорю, спросите у Альбины Петровны, заявляют, что нет такой. Начали выяснять, оказывается в Израиль уехала. Ну, с потерей истории болезни – дело обычное, их у нас то и дело теряют, завели новую. Пошел на приём. "Псих" со мной битый час и так, и сяк. Потом осерчал, кричит, кто тебя на учёт ставил, что за …, в-общем, признали нормальным и потом всё как у всех. Обычная жизнь.
– А я вот, хоть и не "спец по мозгам", – отрешенно проговорил глядя в окно главврач, – но только что, наблюдал, что ты, Андрюша, не – обычный человек…, поэтому, держись как ты от медицины подальше. Хотя! – огорченно стукнув обоими кулаками по столу и круча набыченной головой, – такой ТАЛАНТ!!! такой талант пропадёт!
Бесцельно посидев в ординаторской, из которой от него как от зачумленного разбежались все коллеги, Андрей переоделся и побрёл домой. Пешком. Через "пришибленный", какой-то омертвевший от происходящей с государством Перестройки Город. Завернув на заплетающихся от почти четырёхчасовой "прогулки" уставших до изнеможения ногах в свой двор и увидав стоящие у своего подъезда машины, каким-то звериным чутьём почуял неладное. Стоящие спереди и сзади чёрной-чёрной иностранной машины и приткнувшегося сзади армейского "уазика-буханки", одетые в новенький камуфляж автоматчики непрерывно, пристально осматривали не только двор, но и крыши близстоящих домой и поглядывали на хмурое, готовое разразиться снегом небо.
"Наверх то, чего они пялятся?", – спросил сам себя Андрей, обессиленно шлёпнувшись задом на скамейку детской площадки, – кого они оттуда ждут? Кто на них оттуда? "Волшебник на голубом вертолёте" прилетит? Ой!!!" – вскинулся и напрягся весь, не вставая с мокрого деревянного седалища, – да как же это так-то?!"
Вслед за выскользнувшим в открывшуюся дверь подъезда, какого-то, здоровенного как шкаф, дядьки с разбойничьим взглядом, по армейски одетые парни, под локотки, вывели иронично улыбающегося дядю Валеру. Быстро окинув взглядом двор, "приёмный отец" чуть заметно кивнул сидящему раскрыв рот Андрею. Неудивлённо. Как будто он и ожидал его увидеть здесь и сейчас. Проследивший за его действиями "шкаф" пристально уставился в ту сторону где сидел Андрей.
"Он меня не видит!!!" – весь похолодевший и как закаменевший подумал Андрей, – да как?! Как такое возможно?!"
"Разбойник" побегав взглядом по детской площадке толкнул локтем стоящего рядом с ним автоматчика и ткнув пальцем прямо в Андрея, что-то ему сказал. Парень, пошарив ничего не видящими глазами, пожал плечами и отрицательно помотал головой.
Раздражённо порыкивающий "шкаф" повернулся к дяде Валере и мотнул башкой в сторону "в хлам" тонированного мерседеса. Переставший улыбаться, строго выправившийся "полкан", ответил так ВЕСКО, что "шкаф" как-то "сдулся" и стал как будто ниже ростом, вновь иронично заулыбавшегося дяди Валеры, который пошёл в сторону "гостеприимно" распахнувшего задние двери "уазика".
– Андрей! Это ты? Чего так рано? – послышался из бывшего "кабинета" Юрия Венедиктовича раздражённый голос Натальи. Выскочившая на звук открывшейся и захлопнувшейся двери жена, с ходу заорала в спину разувающегося мужа:
– Продукты купил? Андрей! Ну ты пиздец какой-то! Я же тебя утром просила! Ну когда мне сейчас в магазин переться?! У меня отчёт квартальный ещё "конь не валялся"! Специально с работы домой отпросилась чтобы никто не мешал, и чтобы спокойно, а тут ты ещё…, – мгновенно осеклась увидав лицо повернувшегося к ней супруга.
– Наплюй! Наплюй, я тебе говорю! – как пчела жужжала Наталья метаясь вокруг понуро сидящего на кухонной табуретке Андрея, – ну её нахер эту медицину! Не платят же ничего! Чего убиваться за три копейки? И вообще, какая хирургия с твоим зрением? Совсем ослепнуть хочешь? А мы? Мы как? О нас с Надюшей ты подумал? – прильнув к его спине и чмокая в затылок, – неприятно это всё конечно, но не смертельно. Мы это переживём. Вот только дядю Валеру жалко. Ты точно уверен, что его арестовали, а не сопровождали? В наручниках был? Ну тогда конечно…, ну да ничего, может всё и обойдётся. Сейчас везде с этой "американизацией" бардак такой, – подумав и подышав в затылок мужа, решительно "приговорила", – я сейчас сама за продуктами метнусь, но только ужин потом, сначала отчёт доделаю. А потом мы с тобой посидим вдвоём, у меня бутылочка есть, давно припрятанная.
– А как же?
– А Надя у бабушки побудет, – решительно заявила Наталья, выходя в прихожую с телефону.
– Привет, – как всегда хамовито поздоровалась с постоянно "промывающей мозги" тёщей, "непутёвая дочь", не сумевшая найти себе "нормального, хорошо зарабатывающего мужика, а не придурка, который только и делает, что в вонючих кишках ковыряется", – Надюшю забери сегодня с садика и завтра не отводи, пусть поспит у тебя подольше, а я где-нибудь в обед её заберу. Всё! Не ори на меня! У меня отчёт! Завтра утром сдам и никто тебя ни о чём больше просить не будет! – завершила с грохотом бросая трубку на аппарат.
– Уффф! – тяжело вздохнула заходя на кухню и приглаживая жирные всклокоченные волосы, – ну дал же Бог мамулю…, иди, Андрюша, не майся, душ прими и приляг, а я, когда всё закончу, тебя разбужу.
– Андрюша, а Андрюша, – как сквозь какой-то полубред услыхал не чувствующий своего тела, какой-то невесомо-пустой мужчины охрипший от безумной ночи женский голос.
"Опять! Опять она сейчас об этом начнёт!" – испуганно, в предчувствии сжалось сердце Андрея, – "ну как всегда, начинается все вроде бы хорошо, а потом вот ЭТО!"
Наталья разбудила его почти в полночь. Как то застенчиво, как невинная невеста улыбаясь, растормошила его и потащила на аппетитно пахнущую кухню:
– Всё! Слава Богу отчёт добила, завтра со спокойной совестью, – тормоша влажные, чистые волосы, похвалилась, – как прям с бою я его, как стреляла этими цифрами. Потом картошечку вот пожарила и грибочки. И даже помыться успела. Эх, сальца солёненького нет, – притворно сожалея вздохнула вытаскивая из морозилки бутылку водки, – но зато есть огурчики! Бабушкины!
– На новый год вроде хотели? – неуверенно похлопал заспанными глазами Андрей.
– А! До нового года я ещё банку у бабушки "выцыганю"! Наливай!
Потом было, как всегда в таких случаях, горячечно лихорадочное сплетение потных тел, "агонизирующие" стоны и обессиленное успокоение. Ненадолго. А
