Вот так оживленно они провели остаток ночи. К концу пятой стражи кромешная тьма за порогом пещеры, откуда все лезли и лезли ненасытные чиан-ши, стала потихоньку рассеиваться, приближался рассвет. Это почувствовали и враги: атаки их стали более яростными, но это была ярость обреченных.
Когда первые лучи солнца позолотили фигуру Будды, ночная заварушка закончилась убедительной победой Лю Дунбиня и его случайных соратников.
Теперь можно было перевести дух и немного поспать. На всякий случай (вдруг Хозяину придет в голову проверить, как выполнен его приказ) было решено дежурить по очереди. Первым на вахту заступил «Лю Ян».
Пока старик и мальчик спали, Лю размышлял над тем, что задание он провалил, окончательно и бесповоротно. Но в монастырь все равно идти нужно, чтобы поговорить с настоятелем: может быть, в процессе разговора выяснится, кто и с какой целью охотился за камнем.
К полудню проснулись Сань Ва и уважаемый Куйсин. Мальчик отдохнул и теперь готов был идти за храбрецом «Лю Яном» хоть на край света, чтобы вернуть камень. Куйсин, чье лицо при свете дня оказалось еще ужаснее, предложил незваным гостям разделить с ним завтрак, состоящий из сухих лепешек и ключевой воды. Лю и Сань Ва согласились и внесли свой посильный вклад в меню. Отведав овощей и вяленой рыбы, старец заметно подобрел и даже поинтересовался, кто они такие, куда направляются и почему за ними гнались эти ужасные существа.
Лю повторил историю, рассказанную Сань Ва и его матери. Старец Куйсин не поверил, но не подал виду, справедливо полагая, что не его это дело: что хотят пришлые люди о себе рассказать, то и рассказывают. Дорогу к монастырю тем не менее указать согласился, хотя на предложение пойти вместе с ними ответил отказом — не хотел уважаемый надолго покидать пещеру.
До монастыря добрались без приключений. Здесь, высоко в горах, было не так жарко, как на побережье, а вечера так и вовсе обещали быть прохладными. Узкая тропа привела Бессмертного и мальчика к монастырским воротам, уже запертым, хотя солнце еще посылало на землю свои последние лучи. Никого не было видно, однако у обоих путников было ощущение, что за ними наблюдают.
Лю Дунбинь постучал в ворота.
— Кто вы и зачем пришли сюда? — раздался голос с другой стороны.
— Меня зовут Лю Ян, я приехал издалека, чтобы своими глазами увидеть чудеса, которые творятся в вашем монастыре. А это мальчик из рыбацкой деревни, он вызвался проводить меня сюда.
— Ждите, — велел все тот же голос.
Ждать пришлось долго, видимо, те, за стеной, держали совет, стоит ли впускать на территорию монастыря двух незнакомцев. Наконец калитка ворот немного приоткрылась, ровно настолько, чтобы Лю и Сань Ва смогли войти внутрь.
Монах, впустивший их через калитку, был очень молод — всего на несколько лет старше Сань Ва. Он был одет в просторную серую рубаху, перепоясанную длинной веревкой, белые штаны и мягкие кожаные тапочки. Голова, как это принято в монастырях, была наголо обрита.
Монах молча поклонился прибывшим и жестом предложил следовать за ним.
Все дневные работы в монастыре, видимо, уже закончились, настало время ужина. Молодой монах (или послушник?) проводил их до трапезной, где за длинными столами сидело уже человек восемьдесят. Перед Бессмертным и мальчиком поставили миски с вареными овощами. Упрашивать гостей не пришлось — Лю и Сань Ва налегли на угощение.
После ужина к ним подошел другой монах, постарше:
— Сейчас я отведу вас в комнату, где вы можете переночевать, а утром вас примет настоятель монастыря, преподобный Ши-и.
— Передайте преподобному Ши-и слова благодарности за его гостеприимство, — вежливо ответил Лю Дунбинь.
Отведенная им комната была почти пустой, только на полу лежали два набитых шерстью матраца, но после пещеры уважаемого Куйсина эта келья показалась путешественникам почти дворцом. Они рухнули на матрасы и мгновенно заснули.
Проснулись они от тихого стука в дверь. На пороге возник юноша-монах, который вчера впустил их:
— Преподобный Ши-и ждет вас.
Если говорить честно, Лю предпочел бы отложить разговор с преподобным Ши-и на «после завтрака», но, как говорится, со своим уставом в чужой монастырь… Сань Ва протер заспанные глаза кулаками:
— Куда ты, уважаемый Лю Ян? Мне можно пойти с тобой?
Лю вопросительно взглянул на монаха, тот покачал головой:
— Мальчик останется здесь.
В принципе, другого ответа Лю и не ожидал. Разговор с преподобным Ши-и обещал быть крайне неприятным, не нужно разочаровывать Сань Ва, который смотрел на уважаемого «Лю Яна» с обожанием.
Преподобный Ши-и оказался уменьшенной копией статуи Будды, покровителя монастыря. Лю решил, что лучше рассказать настоятелю правду.
— …и поэтому я отдал им бриллиант, — закончил свое повествование Бессмертный.
— Ты поступил правильно, — немного помолчав, сказал преподобный Ши-и. — Этот мальчик, Сань Ва, он останется в монастыре. Прорицатель Чжэнь сказал, что камень вернется в монастырь, но не сейчас. Должно пройти много времени. А теперь уходи, бессмертный Лю. Ты выполнил свою задачу: привел в монастырь Сань Ва.
Глава VIII
— …этот мальчик, Сань Ва, был одним из моих предков. У его младшей сестры Сю Ин родились дети, у них еще дети. И всем старшим девочкам давали имя Сю Ин. Пророчество гласило, что одна из девочек Сю Ин вернет бриллиант в монастырь, но никто точно не знал, какая именно. Поэтому все старшие дочери нашей семьи пытались похитить алмаз… — здесь Сю Ин печально вздохнула, — и все они погибли. Теперь моя очередь.
Мне стало как-то не по себе. Менее всего я ожидала быть втянутой в криминальную историю, насчитывающую несколько столетий. Камень в моем желудке беспокойно зашевелился. Отдать его законной владелице я в данную минуту никак не могла: пищеварительный цикл еще не завершился, но и говорить, где спрятан «Поцелуй смеющегося Будды», мне было неловко. Сю Ин явно ждала от меня реакции на свой рассказ. Пауза затягивалась. Я решила, что нужно признаться, что алмаз у меня, но сказать, что я спрятала его в городе. В конце концов, хотя она и помогла мне бежать, но кто знает, какие у нее были побудительные мотивы. Да и сама история, главными действующими лицами которой, помимо предков Сю Ин, выступали обитатели древнекитайского рая, звучала не очень убедительно. Этак и я могла бы загнуть байку о том, что мой пра-пра-пра-прадедушка был на короткой ноге с апостолами Петром и Павлом.
Быстренько взвесив в уме все возможные последствия, я сообщила Сю Ин, что камень врагам не достался, потому что перед тем, как меня захватили люди Хозяина, я спрятала его в надежном месте. Замечу, что в моем рассказе не было ни слова лжи — еще в детстве я любила мультик про котенка по имени Гав. Более всего меня восхищала история про котлету, которую Гав должен был охранять. Маленький негодяй слопал котлету, но представил это почти как подвиг — спрятал, понимаешь, котлету «в надежном месте».
