он безвредный, попросил только, чтобы он, если сможет, сделал так, чтобы его не видел никто, кроме меня – я знал, что некоторые незры так могут. И он кивнул, вроде как понял. И его и правда никто не видел, даже мама, когда мы домой вернулись.
– И сколько времени он в тот раз с тобой находился? – поинтересовался Юрзме.
– Почти двое суток. Это потому, что он конфету съел, они кротискам тоже энергию дают. Если бы я был магом, Колбасон мог бы быть со мной постоянно, а так приходится его на неделю отпускать или даже дольше, пока амулет зарядится. Но я это не сразу выяснил, конечно, пришлось в библиотеке посидеть.
– А как же ты до воровства-то докатился? – спросил Осню. – Получается, что к тому времени, как кражи начались, кротиск у тебя уже год был.
– Я узнал, кто на самом деле был моим… – Голес замялся. – Ну пусть будет для краткости – отцом.
ГЛАВА 12
– А ты раньше не знал? – удивилась Мягла – Разве в таком маленьком городе можно скрыть что-то подобное?
– Это один из тех случаев, когда лучше всего сохраняет тайну именно то, что никто её тайной не считает, – усмехнулся Осню. – Вся Араурия знала, кто отец Голеса, один Голес не знал.
– Что-то я не понял… – озадаченно протянула Мягла.
– Да всё просто на самом деле. Все думали, что Голес тоже знает, вот никто с ним об этом и не говорил, – пояснил Осню.
– Но мама-то должна была что-то про отца сказать! – возразила Мягла.
– Она и говорила, – ответил Голес. – Что отец бросил её, когда она была беременная, и уехал из города. А подробности я не выяснял, просто не хотел знать, ни кем он был, ни даже как его звали.
– Получается, она тебя обманывала? – Мягла сочувственно взглянула на парня и уточнила: – Ну она ведь сказала, что твой отец уехал, а он, оказывается, так и живет в Араурии.
– Нет. – Голес покачал головой. – Мама говорила правду, просто не всю. Этот тип действительно тогда уехал, чтобы быть от нас подальше. А вернулся он не так давно, еще и трех лет не прошло. И нет, он не пришел ко мне с распростертыми объятьями и заверениями в отцовской любви. Я просто случайно услышал разговор мамы с соседкой. Эта вредная бабка, госпожа Ликейя, вечно во всё лезет и всем гадости говорит. Вот и в тот раз она таким омерзительно-приторным голоском разливалась насчет того, какие мы с мамой бедные-несчастные, что у нас даже денег нет на то, чтобы отправить меня учиться в Муккию, в тамошнюю инженерную академию – и откуда только узнала, что я этого хочу? А потом с таким насквозь фальшивым сочувствием она начала сетовать на то, что ведь мой-то отец живет припеваючи, ни в чем себе не отказывая. Пусть он и сборщик, и доходы у него незаконные, но ведь мог бы единственному сыну помочь. И имя его она назвала. Я бы сам у мамы ни за что спрашивать не стал!
– Что ж, с этим понятно, – покивал Осню. – А теперь давай вернемся к вопросу, зачем были нужны другие кражи. Того, что ты взял у своего отца, тебе бы на полный курс обучения хватило, еще бы и осталось.
– Так я сначала и хотел только его обчистить. А потом подумал, что если я так сделаю, то вы, дядюшка Осню, сразу догадаетесь, что это моих рук дело.
– С чего бы это? – поразился охповец.
– Даже не знаю, просто подумал так, и всё, – пожал плечами Голес. – Поэтому я решил совершить еще парочку краж. Запустил Колбасона на разведку, чтобы выяснить, кто из сборщиков сколько денег прячет. А когда узнал, мне пришла в голову идея – совершать кражи в таком порядке, чтобы подумали, что вор начал с самого обеспеченного. Мне показалось это хорошим способом всех запутать – пусть-ка угадают, откуда я вообще узнал.
– А как ты выяснил, что это сборщики? – уточнил Осню.
– Ну я часто в лесу-то брожу, много чего вижу. И я не уверен, что знаю всех.
– А сколько знаешь? – Осню хотел выяснить всё до конца.
– Четырнадцать.
– Ну это большая часть. Тебе бы не в инженеры пойти, а в охпо, такому смышленому-то, – усмехнулся Осню.
– Шутите? Кто же вора-то возьмет? – Голес бросил на него недоверчивый взгляд. – Может, вы меня под суд и не отдадите, но и рекомендации от вас мне не видать. И я инженером быть хочу. Люблю железяки всякие, которые и без магии творят настоящие чудеса. И сам хочу такие делать.
– Да я тебя и не уговариваю, это просто мысли вслух, – сказал Осню. – Так почему ты на трех-четырех кражах не остановился-то?
– Жадность. – Голес тяжело вздохнул. – Больно уж легко оказалось красть-то. Сначала я решил, что надо для мамы еще денег, что буду ей посылать, якобы я хорошую подработку в Муккии нашел. Потом решил, что было бы здорово иметь автомобиль... Так оно всё и тянулось, никак остановиться не мог, всё время находились всё новые и новые интересные идеи, как эти деньги можно потратить.
– Что ж. – Осню бросил на Голеса задумчивый взгляд. – Если ты действительно не хочешь под суд, я могу предложить тебе выход – отдай деньги.
– Я же сказал, что не отдам! – взвился Голес.
– Погоди, ты не дослушал. Деньги отца можешь оставить себе. А остальные отдай. Но не тем, у кого забирал.
– Не понял… Как это? – ошарашенно уставился на охповца парень.
– А вот так. Если ты отдашь деньги обратно, пусть даже и не все, мне придется распределить их между потерпевшими пропорционально. А как бы там ни было, пусть такое и не слишком подобает стражу порядка, но я считаю, что папаша твой получил по заслугам и ты просто вернул свое. Поэтому я предлагаю тебе пожертвовать деньги на реконструкцию больницы. Анонимно, разумеется. Город уже несколько лет не может собрать достаточно средств для закупки нового оборудования, городской совет и на ремонт-то еле наскреб. Да и школа нуждается в некотором обновлении, поэтому, если после закупки
