ответ. — А если бы и знал, что бы это поменяло? Твоя сестра выходит замуж, Такаши. Я ей жизнь портить не собираюсь. Все, что между нами было, между нами и останется, — Гоу хотел добавить что-то еще, но Йен понял суть проблемы и резко перебил его:
— Алиса просила кое-что передать тебе. Вот.
Он протянул руку. Из зажатого кулака на ладонь собеседника заструилась золотая цепочка, потянула за собой хрупкий комок пластика — крошечную фигурку лунного пони. По глазам Гоу было трудно определить эмоции, но Йен отследил, как на миг в них мелькнуло недоумение:
— Откуда это у тебя?
— Сказал же, Алиса передала. Этот пони — самое дорогое, что есть у сестренки. Его еще в детстве подарил ей один парень, которого она потом вспоминала всю жизнь… по крайней мере, пока не встретила тебя…
Гоу застыл, словно каменная статуя, ошарашено пялясь на лежащую в ладони безделушку. В голове с шумом отматывалась кинопленка памяти, отбрасывала реальность на годы назад. Там, у обочины дороги в одном из спальных районов Широсины, сидела перед ним отбитая от хулиганов девочка. Маленькая и худая — уже тогда мать плохо кормила ее, приучая к диетам — в нелепом взрослом платье, она плакала навзрыд, пытаясь оттереть от подола пятна грязи. «Меня зовут Ари» — представилась малышка, не желая произносить ненавистное прозвище «Арисо», которое ей постоянно навязывали. Тогда он сам вместо собственного имени назвал ей родовую фамилию деда, которой очень гордился — Кагэтора… Он ни за что бы не узнал ту девочку теперь. Разве мог он представить, что забитая жалкая кроха превратится однажды в длинноногую холеную блондинку — первую красавицу Широсины…
— Это я ей подарил, — тихо сказал сам себе Гоу, но Йен услышал, и удивленно вскинул бровь. — Только что это меняет, Такаши? Твоя сестра счастлива с другим, все решено, разве нет?
— С чего ты взял, что она счастлива? — прозвучал резонный вопрос.
— Переписку видел, она писала жениху, что любит его и все такое.
— Алиса не переписывается по телефону, ни с кем и никогда. Все беседы ведет за нее мать.
— Вот как? — глаза Гоу отразили желтый солнечный луч.
Он хотел сказать что-то, но спрятанный в кармане телефон Йена разразился вдруг неистовой трелью.
— Извини, я отвечу, — прервал беседу Такаши, отправляя на другой конец линии короткую просьбу повременить с разговором. — Аюми, можешь подождать минутку, тут разговор важный.
— Не могу! — раздалось из динамика. — У меня все еще важнее! Тут Хибакуса утверждает….
На другом конце линии послышалась возня, после чего из трубки зазвучал взволнованный голос Сайто:
— Слушай, Йен! Тут такое! Такое! Твоя сестра в огромной опасности! Медлить нельзя.
— Ты про свадьбу? Сайто, я в курсе.
— Ни фига ты не в курсе! — раздалось в ответ злобное рычание. — Слушай сюда и не перебивай, понял? Мы с Чигусой готовили в библиотеке доклад по ключевым личностям современности, я хотел написать про какого-нибудь крутого преступника, взял справочник и наткнулся в нем на женишка твоей сестры!
— Чего? — Йен непонимающе вскинул брови. — На Сашияму?
— Да какого еще Сашияму! На Они Многоликого. Я эту рожу сразу запомнил, жаль не знал сразу, кто он такой.
— Эй, Сайто, подожди, — выдохнул Йен. — Давай-ка пояснее, при чем тут твой бандит. Алиса выходит замуж за банкира Сашияму. Седой такой, пожилой дядька…
— Да не седой, а лысый, с огромным шрамом в виде молнии на щеке. Я видел его собственными глазами, Йен! Когда они с твоей матушкой Алису на машине увозили. Он в тачке сидел и ухмылялся еще так противно.
— Ничего понять не могу… — мотнул головой Йен.
Неожиданно Гоу, который прекрасно разобрал все сказанные на другом конце линии слова, забрал у него трубку и требовательно поинтересовался:
— Ты как на него смотрел, Хибакуса?
— Привет, Чиба, рад слышать.
— Как ты смотрел на него, спрашиваю, — свирепо рыкнул в трубку Гоу, не желая выслушивать неуместные приветствия.
— Через машину, «фирменным» взглядом само собой. На улицу лично этот гад тогда не вышел.
— Ясно, — Гоу пересекся взглядом с Йеном, который тоже сообразил, о чем идет речь и вернул ему трубку.
— «Рентгеновские» глаза Хибакусы позволили ему увидеть под маской Сашиямы истинное лицо Они, — уточнил Йен и, получив подтверждение, скрипнул зубами.
На другом конце линии снова послышалась возня, после чего тишину прорезал громкий и настойчивый голос Аюми:
— Алиса в опасности, Йен! Времени было мало, но мы кое-что выяснили про преступления этого Они. Он — брачный аферист и работорговец. Под разными личинами женился на состоятельных женщинах, подстраивал их смерть и загребал состояние. Когда это дело просекли, сменил вектор: стал притворяться состоятельным женихом, чтобы клевали молодые холеные красотки. Он женится на них и без подозрений вывозит за границу в Игерию, где наше законодательство не действует, чтобы продавать за баснословные суммы в гаремы игерийских шейхов. Йен, мы должны ей помочь! Сообщи своему отцу, слышишь? — после секундной паузы, которую девушка расценила, как сомнение, она строго добавила. — Даже не думай, Йен! Не вздумай провернуть все в одиночку, как в прошлый раз, сообщи отцу, прошу.
— Сообщу, а что делать дальше, уже моя забота, — пообещал парень, нажал отбой и вопросительно взглянул на Гоу. — Свадьба состоится в Южном Храме через час. Чиба, ты со мной?
— Это ты со мной, — жестко заявил тот, — времени мало, пошли.
Он кивнул Йену, приглашая проследовать в коридор. Там в стене обнаружился потайной шкаф с оружием.
— Возьми, что понравится, Такаши, только помни — идем в город и привлекать внимание нам не к чему.
***
На сборы ушло несколько минут. Они уже намеревались покинуть дом, когда на площадке кто-то поскребся тихо и настойчиво.
Гоу приоткрыл дверь. На пороге стояла «разноглазая» старуха.
— Вижу, мальчики, вы сильно спешите, но я, пожалуй, задержу вас на минутку.
— У вас что-то случилось, госпожа Нома? — Гоу уставился на соседку суровым взглядом. — Простите, но мы очень торопимся, так что вам с вашей проблемой придется подождать.
— Я не могу ждать, — уперлась настырная бабуля. — Это срочно. И недолго.
— Пошли, — Йен толкнул сокурсника в бок, — если согласимся с бабусей, потратим меньше времени.
— Разумный мальчик, — победоносно закивала госпожа Нома, приглашая следовать за собой. — Я вас долго не задержу…
Она провела их по лестнице на верхний этаж, пригласила войти в свою светлую, кристально чистую квартирку, увешанную акварелями с журавлями и лошадьми. Усадив на застеленный шелком диван, на минуту удалилась, а потом вернулась с длинным деревянным ящиком в руках.
— Вот, — старуха поставила его на низенький стеклянный столик перед гостями, — возьми это, Гоу, пригодится.
