их товарищи в лице, скажем, Николая Тряпкина, и младшие их подруги в лице, скажем, Татьяны Глушковой. Но эти привычно сидели на облучке: за Можай не загнали – и радуйтесь. С русскими в России строго.
Начавшаяся перестройка и последующие печальные события хаоса и распада выявили в литературе парадоксальную картину.
Самыми остервенелыми сторонниками демократии оказались не ленинградцы и тем более не «русская партия», а «эстрадники» во главе с Евтушенко, получившие к тому времени примерно по килограмму весом советских премий, званий, орденов и значков.
Если перечитать публицистику Евтушенко тех лет, можно ужаснуться: Чхартишвили и Глуховский на его фоне будут выглядеть куда патриотичней.
Про Окуджаву с его «памятником Басаеву» мы и вовсе молчим.
Дочь политрука Ахата Ахмадулина и майора КГБ Надежды Лазаревой (прекрасная Белла), сын работника НКВД Станислава Петкевича (великолепный Роберт Рождественский), и многие другие, – все заняли радикально антисоветские позиции и, скажем, подписали письмо «Раздавить гадину!» с призывом расстрелять Дом советов в 1993-м.
На стороне которого как раз находились представители «русской партии»: и Кузнецов, и Куняев, и Глушкова, и Тряпкин.
Такие были времена.
Год за годом все эти поэты, один за другим, уходили в миры иные, но, что бы ни случалось в стране, позиции оставшихся в живых «эстрадников» и «русской партии» отличались всегда радикально. Приднестровье, Гагаузия, Абхазия, осетинский конфликт, конфликт на Северном Кавказе, «русская весна» – всякий раз воспроизводилась одна и та же история: «эстрадники» были за то, чтоб Россия выводила войска, платила и каялась, а «русская партия» – чтоб Россия вводила войска, забирала положенное и прощения не просила.
Поразительным на всём этом фоне было то, что и ленинградская школа оказалась в итоге имперской. Бродский написал известные стихи на отделение Украины, Кушнер и Рейн благословили возвращение Крыма, что до Глеба Горбовского – он был самый радикальный в этом кругу и сразу возненавидел перестройку, либералов и демократов в любых их формах и проявлениях. Он большой поэт был, хотя страна его помнит по одной строчке: «Сижу на нарах, как король на именинах…» – это его, да.
Ошиблась советская власть в своей ставке! Надо было если не на почвенников, то хотя б на ленинградских, вскормленных Ахматовой, «космополитов» ставить, а вместо Бродского из страны выгнать Евтушенко: после его «Танки идут по Праге… / танки идут по правде» всё с ним было ясно.
Он и в 2014 году ровно то же самое бы пел, Евгений наш Александрович. «Танки идут по Донецку, / Жутью давя советской. / Танки идут до Киева / Как же мне отмолить его» – и прочую подобную трескучую пошлятину наверняка сочинил бы строк на триста.
И вот настал 2022-й.
От тех славных когорт и великих имён не осталось почти никого.
Один Станислав Юрьевич Куняев, справивший в том году 90-летие, смотрел на происходящее грустными и давно всё принявшими глазами.
У меня сердце от стыда и тоски защемило, когда русские хоры по всей стране провели акцию как бы в поддержку спецоперации – и сразу же, в марте, первым делом спели «Хотят ли русские войны» на стихи Евтушенко.
Красивая песня, никто не спорит, – но всё это было, конечно, совершенно ни к чему: проведший остаток жизни в США, западник до мозга костей, носитель цветущего геополитического кретинизма Евтушенко со всеми его благоглупостями про русских, которые не хотят войны.
Русские воюют, потому что хотят. Их заколебало – вот они и воюют, а не подвывают, кося глазами: «Спра-а-асите вы у тишины… спра-а-сите у моей жены…»
Ахмадулина, к слову, была его женой, одной из. Но спрашивать не у неё надо было бы – а у её папы с мамой; они лучше знали ответ.
Петь такие песни надо, пока война не началась. А когда началась – уже не стоит. Когда мужики воюют, петь надо про то, что война – лучшая работа.
Потом и Роберт Рождественский в обиход вернулся, и Окуджаву запели – тоже как бы в поддержку спецоперации.
Меня могут спросить: чего ж теперь, запретить их, что ли?
Знаете, как отвечу, чтоб понятно было?
Пройдёт 30 лет, и случится очередная война. Лучше б её не было, конечно, но она всё равно случится. Где-нибудь, скажем, на западных границах.
И тут как запоёт русский хор – песню на стихи, скажем, Дмитрия Быкова. У него про армию есть хорошие стихи. Вот её и запоёт.
И самый известный артист как выдаст с выражением оду Веры Полозковой! У неё много прекрасных од, по самым разным поводам.
Здесь какой-нибудь зануда выползет и скучно скажет: «Знаете, может быть, лучше что-нибудь из Долгаревой прочитаем? Из Караулова вспомним? Про Пегова поговорим?»
На него посмотрят устало и спросят: «А кто это? Все эти люди – кто они? Нормальная же песня, чего вам не нравится всё время?!»
Всё мне нравится. Пойте.
Советская власть, помню, тоже одну школу перепутала… Где теперь эта советская власть.
Джимми и Боря
В 2023 году, в марте, в интервью норвежскому журналисту Борис Гребенщиков выдал последний антивоенный довод, который пронёс через всю свою жизнь:
«Вы можете представить себе, чтоб Джимми Хендрикс поддержал войну во Вьетнаме?»
Всё. Наши контраргументы кончились.
Сдаёмся…
…сдаёмся, но продолжим список.
К сожалению, великий Джимми скончался в 1970 году, и последующие события происходили без него. Зато при нашей жизни.
В 1983 году по причине («революции гидности» вычёркиваем) госпереворота к власти в одной маленькой и гордой стране пришло новое правительство.
Новое правительство сказало: «Мы свободные люди и ориентироваться будем на огромное и сильное государство за океаном, которое видим для себя образцом демократии».
К несчастью, у этой маленькой и гордой страны оказался под боком ужасный сосед, которому такое поведение не понравилось.
Где это было? Госпереворот случился в Гренаде – есть такая островная страна в Карибском море. Ориентироваться Гренада хотела на СССР. Гренада заключила с СССР три соглашения о военных поставках, первое из которых оценивалось в сумму $58 млн.
В ответ США – кто бы мог подумать? – ввели туда войска. Зачем? «Для защиты американских граждан»! Это официальная формулировка.
Поведение США ошарашило мыслящих граждан всего мира.
О Джимми! Где ты был в эти дни?
С другой стороны, Гребенщиков же был тогда. Наверняка в его сердце клокотала боль Гренады и он всей душой болел за этот гордый и независимый народ.
Или нет? Наверное, он ещё не достиг к тому времени необходимой известности, чтоб возвысить свой голос.
В мае 1989 года случился очередной геополитический казус. Одна маленькая, но гордая
