и дурных мыслей, она решила еще раз прогуляться до опушки, поискать дубы. Сейчас люди уже начали болеть обычными простудами, нужно иметь при себе средство способное сбить жар.
Богданка вернулась ненамного раньше Агне. Немного удивившись отсутствию наставницы, она направилась к хозяйке дома. Сделанные амулеты действительно разошлись очень быстро — мыши и крысы были настоящим бичом запасов, что не съедали — то портили., Вырученных денег хватило на то, чтобы полностью рассчитаться с Тэклой, но совершенно не хватало на то, чтобы купить даже один билет до Ладоги.
Душу грело только то, что амулеты вызвали настоящий ажиотаж, и уже на завтра у девочки было несколько заказов.
Осчастливленная хозяйка дома не только пообещала продолжить их кормить, но и расщедрилась на старое пуховое одеяло, которое уже давно просило, чтобы его подлатали.
Агне вернулась затемно, Богданка уже начала переживать всерьез и хотела отправиться на поиски.
Ведьма бережно разложила дубовую кору на полу рядом с трубой, к которой они жались во сне.
Кора дуба — давно известное каждой матери средство от жара, в лесах ее было в избытке, собирать не трудно, в особом приготовлении она не нуждалась — достаточно было заварить ее кипятком и дать немного настояться. Но кора дуба, собранная и высушенная ведьмой, всегда приобретала исключительные свойства.
А вечером они лежали на выделенном им одеяле, постеленном вместо матраса, осовело и сыто щурясь на свет лучины. Обе ведьмы пребывали в благодушном расположении духа, чувствуя приятную, пьянящую тяжесть в животах и тепло, расходящееся по всему телу.
— Агне. — Наконец заговорила Богданка, тяжело дыша. — Скажи мне, это я виновата в том, что случилось в селении?
Ведьма, едва провалившаяся в блаженную полудрему, от удивления вздрогнула.
— Откуда у тебя такие мысли? — Тихо спросила она.
— Ну нечисть же в ту ночь пришла за мной. Если бы не я, дети бы не заболели…
— Это был Самайн. В эту ночь йотуны особенно сильны. Они пришли бы независимо от тебя. — Ведьма кривила душой, на ее памяти ни разу мелкие йотуны, которые устраивают разгул, не интересовались людьми, не наделенными силой. И девочка почувствовала фальшь в ее голосе.
— Но до меня ведь не случалось такого…
— За тобой пришел кто-то более могущественный. — Согласилась Агне, поняв, что лучше не отпираться. — И ты должна знать, что это не твоя вина, что кому-то потребовалась твоя сила…
— А если бы ты тогда отдала меня им, все было бы так же?
— Нет. — Агне старательно выбирала слова, проклиная себя за то, что не умеет лгать и выкручиваться. — Все было бы гораздо хуже. Возможно, наше селение беда и обошла бы стороной, но, если бы тот, кто пришел за тобой получил твою силу, он уничтожил бы целые города.
— А что бы сделала ты, если бы это случилось?
— Даже если бы меня оставили в живых… — Она задумалась, прислушиваясь к своим ощущениям. — Я бы никогда себя не простила.
Агне притянула Богданку к себе, и нежно чмокнула ее в кончик курносого носа.
Девочка расплакалась, и обняв ведьму, уткнулась носом ей в грудь.
— Я люблю тебя. — Шепотом, на грани слышимости произнесла она.
— И я тебя. — Агне, удивившись сама себе, почувствовала сильный отклик в душе на простые три слова. Она покрепче сжала объятия, понимая, что за этого ребенка она порвет любого.
Глава 5.3
Дни побежали один за другим.
Торговля амулетами и толченой высушенной корой дуба шла достаточно бойко, но оба средства были копеечными, и только подсчитав ежедневную выручку, Агне понимала, какую же астрономическую сумму она потеряла. Накопить билеты за неделю они не успевали, следующий корабль предвиделся только через месяц.
Недолго посовещавшись, ведьмы решили попробовать наняться матросами на судно, а если не получится — тогда уж копить деньги на билеты и ждать следующего корабля.
В день, когда они должны были отчалить, Агне и Богданка с самого рассвета проторчали на причале, боясь упустить возможность перекинуться парой фраз с капитаном.
Но матросы тому не требовались. От слова совсем.
Вполне возможно, что капитан просто не захотел связываться с незнакомыми мальчишками, или счел их слишком юными для выхода в море, но твердо стоял на своем. Матросы ему не нужны.
Агне ожидала примерно такого ответа. Не может быть все так хорошо, и не была слишком сильно разочарована, потому что вариант остаться и поднакопить денег ее тоже вполне устраивал.
А вот Богданка ожидаемо расстроилась — она уже видела себя на палубе корабля, несущего ее на родину.
— Нам все равно пришлось бы сидеть в Ладоге пока лед не тронется. — Успокаивала ученицу ведьма. — Снова искать ночлег, средства для пропитания, продажа артефактов там может и не сработать, у вас ведь другая вера.
— Я уже видеть не могу эту Теклу и ее чердак! — В сердцах бросила девочка, топнув ногой.
Возразить Агне было нечего.
Хозяйка дома, смекнув, что у мальчишек водились деньги, и они готовы платить, задрала ценник почти вдвое, когда они пришли продлить аренду комнаты еще на неделю. Она совершенно не боялась, что постояльцы откажутся, потому что сумма все равно не дотягивала до той, которую они заплатили бы в постоялом дворе.
Кроме того, хозяйка не стеснялась загружать их работой, она ведь несчастная старая вдова, больная женщина, ей пригодится помощь двух юнцов.
«Мальчишки» поворчали себе под нос, и согласились на выдвинутые условия.
Все-таки на постоялых дворах много подозрительных личностей ошивается, а их могут искать, да и обжились они уже на чердаке немного.
Вторая неделя тоже пролетела без происшествий. На корабль до Ладоги им так же не хватало, но они теперь хотя бы могли себе позволить не спешить никуда, и в конце концов договорились перезимовать в Сигтуне, пока собирают нужную сумму и Агне учит язык русичей.
К началу третьей недели в дом к Текле заявился важный гость.
Гость был обилен телом, обтянутым в дорогой волчий полушубок. Он желал видеть перед собой мальчишку по имени Богдан.
Текла, которая робела перед важным господином, собиралась выместить свое раздражение за его поздний визит на своих постояльцах, и поднять арендную плату, раз они еще и гостей принимать вздумали. А там глядишь, и взымать плату за теплый прием для их гостей.
Эта мысль все же заставила хозяйку дома немного смягчиться, и она не стала вытаскивать несносного мальчишку с чердака за ухо, а только крикнула его.
Богдан богатому господину не понравился. Чернявый, верткий, глаза плутовские. Ну как есть чертенок. Как и гость не понравился Богданке. При внешности
