среагировал ушлепок в кофте с капюшоном. Я предполагал, что он сбросит с себя страх и накинется со спины, но он сделал то, чего я не ожидал. Он бросился наутек.
— Чего это он⁈ — поинтересовался я у дождевика. — Просто нас кинул и все⁈
Убегающий громко засвистел.
Это уже нехорошо.
Я оставил барахтаться в луже стонущего паренька и бросился за капюшоном. В пару скачков настиг увальня и с разбегу полоснул его по бедру. От неожиданности парень оступился и упал, я прыгнул сверху и принялся бить его в затылок рукоятью.
— Ты! Кому! Свистел! Придурок!
Он только хрипел от каждого удара и не желал отвечать. Но я и так узнал что хотел.
Нас окружил ореол слепящего света диодных фар. В свечении я видел размытые фигуры, что быстро приближались. Подкрепление, ну конечно.
Они оставили основные силы за углом, на случай, если дела в баре пойдут плохо. Отправили команду «переговорщиков». Не знали сколько нас, и придется ли драться, поэтому всего троих, чтобы хотя бы один мог подать сигнал.
Троица наткнулась на меня. Одного. Решили взять тепленького.
Я не стал считать бегущих ко мне людей. И так ясно, что их много. Больше, чем я смогу убить, прежде чем убьют меня. Не нужно выстраивать логические связи, чтобы понять, что нужно делать, — бежать. Бежать со всех ног, пока они меня не порвали!
Я метнулся обратно, но нога увязла в чем-то мягком. Ублюдок в капюшоне крепко схватился за лодыжку, удерживая меня из последних сил. Ах ты тварь! Второй ногой я зарядил ему по лицу, выбив напрочь из него дух и пару зубов. Хватка ослабла, я рванулся к свободе, но было поздно. Что-то толкнуло спину, обжигая словно каленым железом. До боли знакомое ощущение, когда тебя с размаху лупят бейсбольной битой прямо по хребту. Опять биты, вот чертовы японцы со своими спортивными предпочтениями. Не могли заимствовать футбол или кёрлинг, нет же, здесь у каждого отморозка дубинка в подкладке.
Я оступился, но не упал. Побежал дальше. Трясущаяся перед глазами вывеска бара вселяла надежду на спасение. Насрать на идзакаю, на долг и на офис. Там я хотя бы мог дать отпор в узком пространстве между стойкой и лестницей. Наверху ждет катана Сатеши, с ней я удержу позиции, устрою такую резню, что им и не снилась. Да и подъем моим преследователям дастся с трудом, оборону на ступенях я держать умею, спасибо «Фениксу».
Но что дальше? Если они прорвутся? Ведь вечно я их сдерживать не смогу. Сколько их там, человек двенадцать? Пятнадцать? Проклятье, дело плохо.
Я на задворках, копов здесь не жалуют и ждать их помощи не приходится. Под утро на улице никого, кто мог бы позвать на помощь. Камер вокруг идзакая тоже нет, я проверял, — ведь почти нет автомобильного трафика, попросту смотреть не на что. Улица одна, прямая, движение одностороннее, все закоулки узкие, много тупиков.
Вариантов нет, нужно бежать дворами и уповать на удачу. Вырваться к центру, где есть возможность затеряться.
Мои размышления прервал ещё один удар, теперь по ногам. Чертыхаясь, я покатился по дороге, крепко сжав рукоять оружия в ладони. Пиджак насквозь промок и наверняка порвался, но его состояние интересовало меня меньше всего. За свою шкурку стоило переживать, а не за костюм.
(А вот сам виноват! Больше месяца ни хрена не делал, даже разминку по утрам, жрал все подряд, пил, забил на режим… Свобода совсем тебя расслабила!)
Ну хоть ты не начинай! И вообще, с каких пор мой внутренний голос с Музой заодно⁈
В движении я сел на одно колено, но подняться на ноги не успел. Здоровенный детина налетел на меня, целясь ботинком в голову. Я встретил его коротким рывком, всадив танто громиле в живот. Сталь с яростью прошила ветровку и исчезла в теле, войдя в брюхо по рукоять. Мать твою! Ну вот как так получилось? Я же решил сегодня никого не убивать!
(Исключение №1, — если угрожают твоей жизни, мы вольны нарушить Правило и казнить гонителя). Обязательно, вот это вот… умничать в моей голове⁈ У меня и так в жизни сплошные исключения!
Я вырвал нож из тела орущего бандита и сразу же вступил в стычку со следующим, более подтянутым оппонентом. Лица я его разглядеть не успел, только руки, которые нещадно полосовал, пока он пытался дотянуться до моего горла. Сзади вновь прилетело, прямо по почкам. Я завалился набок, крутясь и извиваясь на асфальте, изо всех сил стараясь увернуться от стучащих рядом бейсбольных бит, гаечного ключа и, насколько я понял, гвоздодера.
Еще пара таких тычков и я вне игры. Это не школьный реквизит, тут дубинки тяжелые, а парни, которые ими орудуют, знают свое дело. Не одного за свою карьеру забили, это видно.
Все, я потерял возможность контролировать бой. Да и боем это не назовешь, уличная драка на выживание. Блики света, пляшущие в нем тени, заносящие над головой оружие, крики и пыхтение, глухие удары. Дешевые кроссовки, пытающиеся меня пнуть, летящие во все стороны битки, сильный запах крови от обагренных рук, брызги мелкого дождя на дорожной разметке.
Кто-то вцепился мне в волосы и попытался вжать в землю. Я извернулся и скользнул лезвием по кисти. Какая-то палка по касательной ударила голову, зацепила глаз, разжать веко не могу. На мгновение все помутнело, ком подступил к горлу. Что это? Ах да, — бурда, что мне налил Тоши-сан, с привкусом рыбы, которую я ел час назад. Кстати, не так уж и плохо.
Удар в живот заставил ком вернуться обратно.
Я сжался в клубок, закрыл голову руками. Их слишком много.
Правила не изменились, — если буду лежать, меня забьют, нужно действовать, драться до последнего, царапаться и кусаться. Но в капкане можно щелкать зубами сколько угодно, шансов на выживание нет. Чутье подсказывало, что нужно защитить самое ценное, поймать момент и прорваться, скользнуть у кого-нибудь между ног на открытое пространство. Если представится случай.
В если нет… Может, Ангел меня спасет и в этот раз? Других вариантов я не видел, слишком уж дерьмовая ситуация, в коей я оказался.
— Нет, малыш, — Муза проскользнула под ногами у нападающих и легла рядом, — больше нет. Это так не работает. Ангел больше не будет нас защищать. Ты же сам не идешь к нему на встречу.
Черт побери! Как же обидно подохнуть вот так, на улице, забитым какими-то местными гопниками. До того глупо
