Книга Ночная смена - Кристофер Триана

- Принято, босс, - ответил голос в статике.

Один из его пехотинцев - отставной сотрудник энергетической компании, по имени Бак – забрался на телефонной столб ближайшего магазина с инструментами наготове. Деcмонд предпочитал охотиться в темноте, так как мир теней был подходящим измерением для созданий подземного мира. От этого он почувствовал себя вампиром, больше демоном, чем человеком. Ну и также, это должно было скрыть магазин от посторонних глаз.

Он позвал группу с собой от стола, где разделывали мать, где Ева облизала начисто дрель Горa от крови и плоти, как будто блендер от теста к торту. Они достаточно повеселились.

- Перерыв на обед окончен. У вас рабочее время. Приступайте.

Ева проскользнула за ним, ее глаза сейчас, когда она наполнила себя кровью зародыша, одной из самых девственных кровей из всех, были полны желания. Он понимал, что она сейчас заведена похлеще любой суки в течку, но не планировал этим воспользоваться, так как предстояло решить еще некоторые проблемы. Tак что, когда она сжала свои груди, он шлёпнул ее по лицу. Ее глаза расширились и она коснулась красной отметины после удара.

- Ну ты и жесткий! – сказала она.

- За это и любишь.

- Правда, - дьявольски улыбнулась она.

- Я загну тебя мордой в кучу трупов и выебу, но позже. Суши трусы и пошли за мной.

Как только они покинули производственный отдел, они направились к стойке с морепродуктами, Ева схватила пропитанный кровью пакет с булочками, который Кори использовал, чтобы заткнуть кровоточащую промежность. Она выжимала кровь себе в рот, даже не оглядываясь. Марсель и Лэйла следовали за ними, их лица были настолько измазаны кровью, что они напоминали помидоры. Остальные солдаты битвы в производственном лежали мертвыми. В конце их кремируют, когда Деcмонд сожжёт "Фрешвей". Он уже планировал разместить фотографии всех падших на стенде "работник месяца" в своем магазине.

Свет погас, оставляя только лунный свет, который проникал через фойе и пару тусклых лампочек, которые светили мягким золотом в задней части магазина, на запасном генераторе. Даже вывеска выпечки по-прежнему светилась красным, присоединенная к другому источнику питания, как и все тяжелое оборудование. По всей видимости, Баку не удалось отключить эти источники.

Кто-то тощий пробежался в тени. Деcмонд щелкнул фонариком: в свет попала его кассирша–управляющая, Диззи Кью. Она была в окружении свиты солдат. Птичье тело женщины и лицо были заляпаны кровью. Он обратил внимание, что она потеряла свое верное мачете.

- Они добрались до них, - сказала она дрожащими губами. - Они убили толстого Фредди и малыша Джея.

Деcмонда перекосило.

- Это становится нелепо, - oн повернулся к своей команде: - Марсель, Ева, Гор, двигайте в подсобку и размотайте этих педрил. Лэйла и Диззи - за мной. Найдем Букера и его мелкого любовника.

Он подумал отправить вспомогательный отряд внутреннего круга, но без Марселя, Евы и Гора. Oн сам может быть уязвим, если вдруг сотрудники "Фрешвея" подумают, что они смогут остановить атаку, отрезав змее голову. Лучше улучшить его защиту. Внутренний круг может справиться с христианскими вредителями на задворках.

Он уже слышал грохот загрузочной двери, прямо перед тем, как Бак отключил энергию. Но она также, скорее всего, была на дополнительном питании, как и остальные механизмы склада, включая подъемник, морозилку и размельчитель мусора. Деcмонд мог все это вырубить, стоит ему только проникнуть в генераторную внизу. Hо прямо сейчас, были другие, более важные вопросы.

Он поднес свою рацию

На этот раз он вызвал Здоровяка Делберта, водителя.

* * *

Сердце Руби рухнуло прямо в желудок и там стало перевариваться.

Как только дверь погрузочной площадки была поднята, за ней оказалась не задняя парковка, а другой набор дверей. Они были заперты и испачканы птичьим дерьмом, на огромной раме читалась надпись "Дьвольская Пища", с маленькими мультяшными персонажами вишнево-красного света, которые были логотипом магазина. Mаленькие красные дьяволята в подгузниках. Стальной бампер подпирал основу двери, рама перекрывала всю дверь по периметру, свет от задних фар расходился во все стороны. Их красный свет наполнял складское помещение красным, как будто они находились в комнате для проявки фотографий.

Грохот, который они слышали, издавал этот грузовик, который подпирал задом выход, блокируя его, чтобы они не могли выбраться.

Антонио зарычал в разочаровании и побежал на грузовик, в надежде протиснуться между ним и створками, но зазор был слишком маленьким. Даже Стефани не проникла бы в такое маленькое пространство. Он замахнулся тесаком по замку, и тут его окликнула Руби.

- Ты затупишь лезвие, милаш.

- Но, может быть мы проникнем внутрь.

- Ну и что. Если даже и проникнем? Ты же знаешь, все фуры в конце - это просто стальные стены. Мы не проникнем в кабину водителя. Там просто будет еще одна коробка.

Фентон фыркнул:

- Cтены... коробка...

Антонио повернулся к пиздюку, в его глазах сейчас горело пламя. Он сделал шаг вперед, Фентон отошел назад.

- Тебе следовало бы научиться хорошим манерам, - сказал Антонио. - Так разговаривать с дамами... Что с тобой не так, tonto?[33] Тебе должно быть стыдно.

Фентон ухмыльнулся.

- A тебе следует вернуться в Пуэрто-Рико. Andale Arriba[34], Спиди Гонсалес.

Руби пришлось встать между ними, прежде чем Антонио ударил ублюдка. У нее не было желания защищать Фентона, но численное превосходство было сильнее. Пока что сукин сын оказался бесполезен. Hо, на него, по крайней мере, можно было рассчитывать, что он замахнется ножом на плохих парней, верно?

- Успокойся, Антонио, - сказала она. - Ты сможешь "подпалить ему шкуру", когда все это закончится.

Антонио еще раз пристально посмотрел на Фентона, затем смирился.

- Хорошо, мисс Руби. Я делаю это для вас.

Она похлопала его по плечу.

- Tы - хороший человек. Мы выберемся из этого, и я испеку тебе мое знаменитое печенье с шоколадным кремом, - oна посмотрела на Стефани. - Тебе тоже, милая.

Блондинка улыбнулась. До сегодняшнего вечера Руби недолюбливала Стефани, считая ее слишком безвкусной, потаскухой. Но, возможно, она была заблудшим ребенком. Теперь, когда оба родителя работали, в этой стране все изменилось. Во времена Руби мужчины оставались дома, а женщины растили детей. Она не была антифеминисткой; она верила, что женщина имеет право хотеть сделать карьеру. Но, по крайней мере, один родитель должен оставаться дома, чтобы растить своих детей. В противном случае, Америка породила еще больше своенравных молодых людей, которые прыгали в