человека, меня не трогали. Так думаю, боялись, что умру раньше времени. Нотариуса так и не дождались. К этому моменту со мной остались всего двое. Им позвонили. Они спешно собрались и на улице, когда меня собирались посадить в машину, к нам подошел Артем...
– Артем?! – перебивает Полина меня.
– Ага. Я тоже удивился. Еще больше удивился, когда он начал стрелять. Я не думал, что после всего, что было, он спасет мне жизнь.
На лице Поли – такая палитра эмоций, что я теряюсь. Не знаю, что со мной. Может, это от лекарств. Но ощущаю явственный укол интуиции. Во всем этом что– то не так.
И прежде чем успеваю осознать, что говорит мой язык, произношу:
– В чем дело, Полин? Между вами что– то было? Или есть?
Она вздрагивает. И мне это не нравится. Очень.
Я привык доверять ей, как себе самому.
На меня смотрят ясные, будто голубое небо летним днем, глаза. Они не могут врать. Полина не может врать мне.
– Матвей, ты с ума сошел?! – выдает девушка ровным голосом.
Слишком ровным. Не таким...
Замечает мое вопросительное выражение лица и продолжает:
– Матвей, между нами ничего никогда не было. И не будет.
Хорошо, если так... Но...
– Я же вижу, как он на тебя смотрит. И тогда в саду... Полин, если тебе есть, что рассказать, то расскажи. Лучше сейчас. Сама.
Все тот же взгляд. Но почему же никак не уходит тревога?!
– Я знаю, как он смотрит, – а вот теперь взгляд разгорается подобно яркому пламени.
И я почти жалею, что сказал. Хотя хотел сказать уже давно.
– Но, Матвей, разве я на него смотрю так же?
Этот ее вопрос остужает. Можно пойти на поводу собственной ревности. Но это неправильный путь. Полина права. Сколько я не наблюдал, но ни разу не заметил ее заинтересованного взгляда в сторону этого парня.
– Не смотришь.
– Тогда к чему весь этот разговор?
– Его поведение сегодня было неожиданным. А для всего должна быть причина.
– Если ты подозреваешь, что он кинулся тебя спасать из– за связи со мной за твоей спиной, то логичнее для него было бы оставить тебя там.
Взор Полинки полыхает огнем, слова звучат жестко. Вот тебе и нежная фиалка! Стоит только разозлить...
И правильные вещи она говорит, между прочим. Чего– то другого от Артема ждать трудно. Не похож он на Бетмена. И на Спайдермена тоже.
Снова тянусь к ней. Целую в лоб.
– Не злись, Польк. Ну, дурак я. Дурак.
Она облегченно вздыхает, прижимаясь ко мне.
– Ты хоть "спасибо" ему сказал?
– Не помню, – усмехаюсь, – Не переживай, скажу.
Вроде бы все хорошо. Но ощущение какой– то недосказанности меня не покидает.
Глава 12
Влад
Тимур хмуро на меня коситься, подгребая костыли к кровати.
– Одноногий Сильвер, – не могу не подколоть его.
Тем более что он уже минут десять выносит мне мозг.
– А он разве не одноглазым был? – задает Саркисян вопрос, но тут же переключается, – Влад, что ты в это лезешь? Мальчишку нашли. Живого. Не трогай ты это осиное гнездо. Мужик Каленов не простой. Покровители его тоже. Ну, зачем тебе это?
– Тимур, тебе что не только ногу сломали, но и мозг повредили? В каком смысле – зачем? Ты предлагаешь все так оставить? Полиция утверждает, что никаких доказательств нет. Значит, делать ничего не будут. Тем более, они с его руки едят. Мне нужно возвращаться в Москву. Олесю и Есю я забираю с собой. Матвей никуда не поедет. Это он уже заявил. Да это и хорошо.
– Почему хорошо?
– Потому что Артем втрескался в его девчонку – Полину. Не хватало, чтобы они глотки из– за нее друг другу повырывали. Дури, что у одного, что у другого – хоть отбавляй.
Лицо Тимура принимает странное выражение.
– Ты об этом что– то знаешь? Об Артеме и Полине? А? – такое впечатление что что– то случилось, а я не в курсе.
– Ничего я не знаю! Придумал тоже! – отбивает начбез мои нападки.
Зародившиеся подозрения рассеиваются. Было бы что– то важное, Тимур бы рассказал.
– Так вот, – возвращаюсь в прежнее русло разговора, – Матвей остается, продавать бизнес не собирается. С одной стороны, он прав. Дело прибыльное, отлаженное. Да и с другой – тоже, если отдавать все, что у тебя пытаются отжать, будешь ходить без штанов. И скажи мне, любезный Тимур Аркадьевич, каковы шансы, что господин Белов не попытается закопать твоего Каленова?
Тимур молчит.
– Правильно молчишь. Их нет. Он, конечно, сейчас головой кивает на то, что с этим полиция должна разбираться. Но он только кивает, потому что пока в больнице. Как только оправится, он этого так не оставит. И еще одно, если один раз спустить выходку Каленова, то и он, и другие решат, что им все можно. Поэтому я за то, чтобы определить его за решетку. Любыми методами.
Тимур начинает психовать.
– Влад, определишь ты его на нары, если тебе дадут. Но он – авторитет. Для него тюрьма – дом родной. И оттуда он может многое. Я бы сказал – все.
Я знаю, что Саркисян прав. Но также знаю, что я тоже прав. В эти игры играют до конца. До могилки на кладбище.
– Пока я хочу, чтобы этот урод оказался за решеткой. Чтобы он почувствовал себя, как вытащенная из воды рыба. Чтобы ощущал, что не может мне помешать. А если не успокоиться – так из тюрьмы не всегда на волю выходят. Иногда и на погост.
Тимур встает, опираясь на костыли. У него сегодня выписка. После оформления всех документов он уезжает в Москву. К Артему, который теперь каждый день появляется в офисе.
– Тебе тоже есть, кого терять, Влад. Развяжешь войну, под удар попадут Олеся, дочь, сын и, кто его знает, кто еще.
– Тимур, война уже развязана. Причем не мной. Нужно закрыть вопрос. такие, как Каленов, не останавливаются сами.
– Такие, как ты, тоже.– Такие, как я – особенно.
– Тьфу ты! Осел упрямый! – ругается он, ковыляя к выходу из палаты.
Не понимая, зачем вообще стараюсь убедить его в собственной правоте. Он итак знает, что Каленов не успокоится, что он лишь затаился, выжидая удобное время для нового удара. Однако
