кресло коммерческого директора должно по наследству перейти к старшему сыну Игоря Константиновича. Интересно, а младшего куда готовят, в бухгалтерию?
— Этот вопрос они со мной не обсуждали. Но наверняка тоже что-то связанное с фирмой.
— М-да, в любом случае по Сориным информации пока не хватает. — Олег начал старательно вырисовывать рядом с одним из кружков большой вопросительный знак. — И вообще… кто получает контроль над «Звездой» после смерти Сахарова? Поскольку предприятие семейное, то логично предположить, что оно в семье и останется? — Он бросил карандаш на стол и уставился на Лихарева.
— А чего ты на меня смотришь? У меня задание было женщину найти и пацана, для этого уставные документы читать не надо. Завтра посмотришь, что там, и сам разберешься. Но если даже «Полярная звезда» теперь перейдет Сориным, это совершенно не означает, что именно они приложили руку к смерти Бориса Сахарова.
— Но и сомнения на этот счет… — Котов не договорил, потому что дверь открылась, и в кабинет зашел Миша.
— О, вот и дополнительная информация явилась! — обрадовался Сергей. — Не томи, родной, что узнал? Что добрые люди тебе рассказали?
— Терпеть не могу людей, — мрачно объявил Миша. Прохромал к своему столу и плюхнулся на стул, вытягивая длинные ноги. — Особенно добрых. Такими они оказываются тварями, если их под протокол…
— Ты чего хромаешь? — перебил его Олег. — Неужели кто из добрых тварей постарался?
— Бандитская пуля, — не удержавшись, ухмыльнулся Лихарев.
— Не, просто ногу натер. — Миша снял правый ботинок, повертел его в руках, разглядывая. — Надо же, два года ношу, уже выбрасывать скоро, а он вон чего надумал!
— Тебя пристрелить, чтобы не мучился? — мягко поинтересовался Олег. — Или ты, ранетый герой, соберешься и из последних сил доложишь, что сумел выяснить по Сориным?
Миша бросил ботинок под стол и пожал плечами:
— Соберусь, конечно, и доложу. Только докладывать там… Странные люди. Нет, когда я пришел, все вроде нормально — уставились на меня: дескать, с чего это к нам, после работы уставшим, вдруг полиция? Я, естественно, представился, так и так, говорю, я к вам по печальному поводу, с горькой вестью и все такое… Они сначала не поверили. Вообще, все, как по учебнику: непонимание, осознание, шок, истерика — первые минут сорок никакой информации не было. Собственно, потом тоже негусто. Сорина заливалась слезами и причитала, что ничего подобного от Нины не ожидала, но никогда не сомневалась, что та только притворяется тихушницей, а на самом деле злопамятная и жестокая. И вообще, известно, кто в тихом омуте водится.
— То есть Сорина уверена, что Сахарова убила Нина, — нахмурившись, уточнил Лихарев.
— Абсолютно. Она убеждена, что, кроме Власовой, никто их дорогому родственнику зла не желал и желать не мог, потому как тот был если не ангелом во плоти, то что-то очень близкое. А уж то, что Сахаров погиб у нее в квартире, вообще снимает все вопросы. Кроме одного: почему Власову не арестовали прямо там, на месте преступления?
— А сама Валентина Андреевна сегодня во второй половине дня чем занималась? — спросил Котов. Рядом с кружком «Сорины» красовалось уже три вопросительных знака.
Миша быстро проглядел листки протоколов, которые успел разложить на столе:
— Ничего особенного, обычный рабочий день женщины-главбуха. Сейчас я… ага, вот. Налоговая, продуктовый магазин, торговый центр, кафе… в общем, реального алиби нет.
— Что говорит скорее о ее непричастности к убийству, — с неудовольствием заметил Сергей. — Иначе она озаботилась бы железно-достоверным алиби.
Котов возразил:
— Как раз железное алиби вызывает обоснованное подозрение. Кстати, какого роста эта дамочка?
— Ниже тебя, — ответил Лихарев.
Миша кивнул утвердительно и добавил:
— А вот супруг ее значительно повыше будет, метр восемьдесят с копейками.
— Хм. Достаточно высокий.
— Вот именно. — Лихарев выразительно посмотрел на приятеля, а тот, отмахнувшись, снова обернулся к Мише:
— И что нам этот достаточно высокий гражданин поведал?
— Сейчас. — Миша снова, словно раскладывая пасьянс, переложил исписанные крупным почерком листки. — Так… значит, после того, как отвез брата на свидание с Власовой, поехал в торговый центр, где встретился с женой. Они хотели пройтись по магазинам, посмотреть ему ботинки. Внезапно Сорин вспомнил, что забыл решить с Сахаровым важный вопрос по поводу одного из постоянных клиентов. С ним готовится особенно большой контракт, который принесет хорошие деньги в будущем и, главное, стабильные. То есть в наше время за такой контракт надо держаться зубами, но клиент вдруг начал вилять, запросил особые условия, скидки, еще что-то… а решать надо срочно, «Полярная звезда» не единственное предприятие в городе — уйдет такой выгодный заказчик, где другого найдешь? В общем, Сорин позвонил Сахарову. Тот звонку не обрадовался, даже нагрубил слегка. Сказал, что потерпит клиент до завтра, потому что сотрудничество у них взаимовыгодное, и такого сочетания цены и качества услуг тоже еще поискать. В общем, Сахаров был сердит и даже взвинчен, у Сорина создалось впечатление, что разговор с Власовой складывался для него совсем не просто. Сорин слегка обиделся и решил, что он свое дело сделал, начальству о проблемах доложил, а если начальству на это наплевать, то ему же хуже. Теперь плачет, страдает, что последний разговор с братом таким нехорошим получился.
— Хм. А еще что-нибудь говорит?
— Да он без остановки треплется, видно, от переживаний. Вбил себе в голову, что по тону брата должен был понять, что там не все в порядке, что Сахаров в опасности, что должен был все бросить и приехать, спасти, помочь, как-то остановить Власову.
— То есть он тоже уверен, что именно Власова — убийца.
— Другие варианты в этой семье даже не обсуждаются. Собственно, они вообще ничего не обсуждают. Валентина Андреевна еще так-сяк держится, а Игорь Константинович совсем никакой. С другой стороны, его понять можно, брат погиб, хоть и двоюродный. Но они, я так понял, с детства вместе, как родные, вот он и поплыл. Если бы еще хоть трезвый был…
— В смысле? — перебил его Сергей. — Он выпил, когда о смерти Сахарова узнал?
— Нет, когда я пришел, он уже был хороший. Не в дрова, но как следует подогретый.
Котов тоже насторожился:
— И в честь какого праздничка? Или он тихий алкоголик, каждый вечер после работы принимает по малой?
— Мне так не показалось, — покачал головой Лихарев. — Я с ним вчера как раз после работы беседовал, и ничего такого… нет, на алкоголика он совсем не похож. Разве что очень-очень начинающий.
— Я спросил его, по какому случаю банкет. Сорин объяснил, что пока они с супругой гуляли по торговому центру, у него разболелся зуб, да так, что терпеть никак невозможно было. Поэтому он
