class="p1">Что за тайну она скрывает от мужа? Кто этот мальчик? Скорее всего сын. Они разлучены и их редкие встречи как отдушина для бедной женщины.
Чтобы хоть как-то отвлечься, Амелия отправилась в городскую библиотеку и погрузилась в изучение газет, содержащих светскую хронику. Она просматривала фотографии красавиц-аристократок. И смогла узнать, кому из них принадлежали некоторые украшения, украденные ею из дома полковника.
Амелия могла гордиться собой, она справилась со всеми заданиями графа. Справилась отлично. Но на сердце была тяжесть. Ей было жаль несчастную женщину. Она вернулась в дом Барра и прошла в его кабинет.
— Ну, что? Как прошло ваше наблюдение? — граф Реймонд оторвался от бумаг, которые изучал через лупу.
— Я все узнала, — Амелия присела на краешек стула напротив Барра.
— Но вы чем-то недовольны? Что случилось? — отложил лупу граф.
— Все прошло отлично. Я проследила за женщиной. Она встречается не с любовником. Это маленький мальчик. Лет пяти или чуть больше, — и Амелия рассказала о том, что видела.
— Вас это расстроило? — граф пристально посмотрел на девушку.
— Да. Она очень несчастна, — опустила голову Амелия. — Это видно. Она едва сдерживала слезы.
— Понятно. Вы правы — скорее всего это ее сын. Судя по тому, что я узнал о даме — незаконнорожденный. Да, это печально. Я не скажу клиенту, что она виделась с ребенком.
— А что же вы скажете клиенту? — оживилась Амелия.
— Скажу, что мы не обнаружили никаких признаков измены. И это правда. Женщина чиста перед мужем. А ее прошлое — это ее прошлое. Нас о нем не спрашивали.
— Вы очень благородный человек! — с жаром воскликнула Амелия. — Вы — удивительный! Честный. И добрый.
— Поумерьте свой пыл, — усмехнулся граф. — Я редко совершаю такие красивые поступки. Тут особый случай. Вам надо будет встретиться с этой дамой и пригласить ее ко мне. Хочу поговорить с ней.
— Не думаю, что она захочет слушать меня.
— Вы просто передадите ей мою записку. Откликнется она на мое приглашение или нет — это уже ее дело.
— Поняла, я выполню ваше поручение, — кивнула Амелия и протянула графу сложенный лист бумаги. — Я успела зайти в библиотеку. Вот что выяснила по украшениям.
Граф развернул лист, бегло просмотрел его.
— Вы хорошо поработали. Я доволен.
— Спасибо. Как ваша рука? — Амелия перевела взгляд на забинтованную руку графа.
— Вы просто фея. Совсем не болит.
— Если я фея, то вы лгун. Не может не болеть. У вас сильный ожег.
— Признаюсь, совсем немного больно.
— Во время опыта вам стоило надеть защитные перчатки.
— В этом случае было нельзя. Тут важно чувствовать материал. Я допустил глупейшую арифметическую ошибку. Неправильно рассчитал соотношение веса кота и дозировку селитры.
— Кота? — в ужасе выдохнула Амелия.
— Не переживайте, кот не пострадал. Он просто был центральным элементом.
— Со мной все отлично, — запрыгнул на стол невесть откуда взявшийся Руфус. — Милорд не ставит опыты над животными.
— Явился? — перевел на него взгляд Реймонд. — Вот, посмотри, — пододвинул он коту список владелиц драгоценностей. — Похоже, затевается какая-то крупная игра.
— Я тоже так подумал. Зачем полковнику акции заводов, половина из которых того и гляди обанкротится? А вторая половина имеет стратегическое значение для Империи. Это не просто афера. Тут замешена политика.
— Вот и я так думаю, — согласился Барр.
— Не стоило мне брать лишние документы и драгоценности? — печально спросила Амелия. — Это может обернуться серьезными последствиями?
— Как раз, напротив. Документы могут очень пригодиться.
— Вы интересуетесь большой политикой?
— Я интересуюсь всем, что не дает скучать.
— О, да! Милорд отлично разбирается в политике. Ты знаешь, что до Академии он служил в Министерстве Внутренних Дел?
— Брысь, — граф согнал кота со стола. — Это дело прошлое. Увы, обстоятельства сложились так, что мне пришлось покинуть должность.
Было очевидно — граф не хотел говорить на эту тему. Да и зачем Амелии знать о его прошлом? Но все складывалось так, что девушка все больше и больше узнавала о графе Реймонде. Вот и про его несчастную любовь узнала. Конечно, он очень любил Александрину, раз так долго носил ее кольцо. И как хорошо, что он смог оставить ее в прошлом.
— Когда вы освободитесь? — поинтересовалась Амелия.
— На сегодня я завершил дела, — Барр убрал в стол список владелиц украшений. — Что вы хотели?
— Заняться вашей рукой. Ее надо обработать и снова перебинтовать.
— Нет… — выдохнул граф Реймонд. — Вы снова будете меня мучить?
— Немного, — рассмеялась Амелия. — Вы же сами сказали — рука почти не болит. Так что надо продолжить лечение. Регулярно менять повязку, мазать ожег. Иначе он будет заживать долго и останется шрам.
Что за опыт ставил граф? Амелия не помнила, чтобы в Академии они задействовали в опытах животных. Видимо, это высшая магия. Им ее не преподавали. Она наследственная и ею обладают единицы.
Конечно, в Академии все студенты знали, что Ректор — сильный маг. Иначе и быть не могло. Как же получилось, что он оказался не у дел? С таким редким даром и содержит сыскное агентство? Ходили слухи, что он попал в опалу. Интересно, за что? У графа это лучше не спрашивать. И вообще не надо лезть не в свои дела.
И снова Амелия сидела рядом с графом, осторожно снимала повязку. Ткань все-таки прилипла к ране. Девушка приготовила раствор и налила на руку. Граф поморщился.
— Не больно же? — удивилась Амелия.
— Нет. Но так странно шипит. Доктор Ивинг никогда не применял такого лекарства.
— Похоже, вы часто обращаетесь ко врачу, — заметила Амелия, снимая отмокшую повязку с руки.
— Приходится порой.
— Ведь не больно? Нет? — Амелия посмотрела в глаза Реймонда. Его взгляд волновал девушку. Барр слишком внимательно смотрел на нее.
— Нет.
Она бросила старую повязку на поднос и начала наносить мазь на кожу. Забинтовала руку.
— Вот и все. Воспаления нет, надеюсь завтра будет еще лучше, — она завязала повязку бантиком, как делала всегда.
Граф Реймонд снова коснулся ее руки кончиками пальцев. Амелия замерла и не отдернула руку. Так они и сидели, молча и неподвижно.
Словно оба боялись спугнуть внезапно возникшую между ними связь. Такую хрупкую, непонятную. Что у них общего? Ничего. Но почему-то Амелию влекло к графу. Она верила ему, хотя едва знала. Может, именно так девушки влюбляются? Необдуманно, глупо, безоглядно?
В Академии господин Ректор нравился Амелии. Но это было совсем другое. Это было скорее уважение к преподавателю. Возможно, обожание. Но сейчас у нее так тепло было на душе, так сладко щемило сердце.
— Что, все хорошо? — на стол запрыгнул Руфус. — Чего молчите? На улице снова снег пошел. Может, по бокалу глинтвейна всем? Я на кухню
